После поражения российских войск под Харьковом Владимир Путин объявил 21 сентября о проведении частичной мобилизации в Российской Федерации. За день до этого Государственная Дума в спешном порядке приняла драконовские поправки в российский уголовной кодекс, направленные на предотвращение случаев дезертирства и неподчинения приказам командиров. Одновременно с этим в Кремле был взят курс на форсирование псевдореферендумов на оккупированной территории Украины, целью которых является включение Донбасса, а также Запорожской и Херсонской областей, в состав России.
Для многих людей в Европе и в России новости из Москвы прозвучали как гром среди ясного неба. И европейцы, и россияне за последние месяцы успели привыкнуть к войне в Украине, а острота восприятия и интерес к событиям на фронте заметно снизились. Вспыхнувшие в конце февраля по всей России стихийные протесты были задушены, а карательные законы о «дискредитации армии» свели протестную активность к минимуму. Многочисленные оппозиционные активисты, независимые журналисты и другие критики Кремля покинули страну еще весной 2022 года.
И хотя в Европе российские антивоенные протесты были восприняты с надеждой и воодушевлением, социологические опросы в России показывали, что противники войны находятся в меньшинстве.
Подавляющее большинство россиян или одобряло «специальную военную операцию» в Украине, или по крайней мере относилось к ней индифферентно.
Мнимые успехи «СВО», о которых заявляли российские руководители и пропагандисты, лишь усилили эти тенденции, а шокирующие кадры из Бучи и другие свидетельства российских военных преступлений не оказали серьезного влияния на общественное мнение.
За пределами приграничных с Украиной регионов восприятие войны во многом напоминало отношение к вторжению Советского Союза в Афганистан на начальном этапе (первая половина 1980-х) или к участию России в войне в Сирии: «Да, где-то там далеко идет война, в которой участвуют наши парни, но нас то эта напрямую война не затрагивает. Мы живем своей жизнью».
21 сентября Владимир Путин лишил россиян возможности «жить своей жизнью». Война, которую российские власти продолжают стыдливо называть «специальной военной операцией», теперь окончательно пришла в Россию.
И хотя Кремль пока настаивает на частичном характере мобилизации, не привыкшие доверять власти россияне готовятся к худшему сценарию, а некоторые из них задумываются об отъезде или даже спешно пытаются покинуть страну.
Для таких опасений есть все основания: западные эксперты убеждены, что частичная и в самой России непопулярная мобилизация не позволит Москве коренным образом переломить неудачный ход войны. А это значит, что прижатый к стене и связавший свою судьбу с победой в войне Путин, скорее всего, будет руководствоваться сталинским принципом «людей в России хватает» и станет и дальше расширять круг мобилизованных.
Высоко оценивается и вероятность закрытия границ в случае массового бегства потенциальных солдат и офицеров (речь прежде всего идет о молодых и образованных людях из больших городов), не желающих стать «пушечным мясом» и погибать за фантомные боли и имперские фантазии Путина, Медведева и Шойгу.
Возможный массовый исход россиян станет очередным вызовом для Европейского Союза и уже вызвал неоднозначную реакцию.
В ЕС нет единого мнения по этому поводу: в «старой Европе» (прежде всего в Германии) слышны голоса политиков, общественных деятелей и журналистов, настаивающих на приеме и поддержке дезертиров и людей, которые хотят избежать мобилизации. При этом иногда приводится пример гражданской войны в Сирии: для борьбы с протестами режим Башара Асада задействовал сирийскую армию, в которую силой призывали многих мужчин. Уклонисты бежали в Европу и, как правило, получали там убежище.
В Восточной Европе бегущим от мобилизации россиянам не приходится рассчитывать на теплый прием. Граничащие с Россией Латвия и Эстония уже заявили, что не будут принимать этих беженцев. Скептически настроены Литва, Чехия и Финляндия.
Общую точку зрения этих стран выразила премьер-министр Литвы Ингрида Шимоните: «Cпасение всех граждан России от мобилизации, наверное, не входит в обязанности Литвы и других соседних стран».
Еще более жесткие оценки слышны из Украины, где с удовлетворением отмечают панические настроения в России, а мобилизованным предлагают сдаваться в плен.
Сегодняшняя дискуссия о мобилизованных из России носит главным образом морально-этический и скорее теоретический, чем практический характер. Еще весной 2022 года в Берлине, Париже и Брюсселе звучали предложения о предоставлении убежища российским дезертирам. Эти дискуссии, однако, довольно быстро прекратились — по причине отсутствия значительного количества дезертиров. А как будет сейчас?
Можно предположить, что история повторится. Если бегство подлежащий мобилизации мужчин будет носить массовый характер, Кремль очевидно не будет сидеть сложа руки и закроет границы. Новости из России говорят именно в пользу этого сценария.
Те же россияне, которые все-таки смогут попасть в ЕС, в праве рассчитывать на гуманное и справедливое отношение к себе: именно в то время, когда Путин наглядно демонстрирует откровенно человеконенавистнический характер своего режима и грозит миру ядерной войной, Европейский Союз должен хранить верность своим демократическим ценностям.
Одновременно важно, однако, помнить, что главными жертвами войны являются именно украинцы. И помощь украинцам и Украине должна оставаться основным приоритетом европейской политики.
Александр Фридман, историк, доктор наук, преподаватель университета имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе. "Новая газета. Балтия"
Добро пожаловать в реальность!