Запрос на обновление российского режима идет как от широких масс населения («глубинного народа»), так и от делегированных этими массами в структуры МО, МВД, Росгвардии и ФСБ «глубинных силовиков». Последние никак не связаны с олигархами (в том числе с обогатившимся за последние двадцать лет окружением Путина), зато они с большой долей вероятности могут быть заточены на реализацию классического лозунга «грабь награбленное», пишет российский журналист и политолог Евгений Верлин.
Среди гипотетических сценариев смены власти и «генерального курса» в путинской России, выписываемых в последнее время разными авторами, я не обнаружил такого: перехвата власти самими силовиками, а точнее, их наиболее «ортодоксальной» и «голодной» частью. Той, что выступает за полное закручивание гаек, свертывание остатков свобод, арест остающихся на свободе оппозиционеров, закрытие интернета и всех независимых СМИ и т. д.
Я бы назвал их – с долей условности – «глубинными силовиками». Они – продукт долговременной отрицательной селекции, проводимой режимом в рядах силовых структур (как и в обществе в целом). Они «голодные», потому что примитивно жадные, потому что материальная сторона для них имеет безусловно приоритетное значение.
«Тоталитаризм у власти, – читаем в бессмертном труде Ханны Арендт “Истоки тоталитаризма”, – неизменно заменяет все первостепенные таланты, независимо от их симпатий, теми болванами и дураками, у которых само отсутствие умственных и творческих способностей служит лучшей гарантией их верности».
Меня спросят: а откуда термин «глубинные силовики»? «Глубинный народ, – читаем в эпохальной статье Владислава Суркова “Долгое государство Путина”, – всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать».
Поколенческий разрыв
Но раз есть «глубинный народ» (или, иными словами, «широкие народные массы»), значит есть и «глубинные силовики». Они же ведь из народа – «глубинного», так сказать – происходят. Тем более, что (цитирую далее того же Суркова) «высокое внутреннее напряжение, связанное с удержанием огромных неоднородных пространств, и постоянное пребывание в гуще геополитической борьбы делают военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими» (выделено мною). И функции эти, замечает Сурков, «традиционно не прячут, а наоборот, демонстрируют, поскольку Россией никогда не правили купцы».
А вот здесь-то возникает явная дихотомия.
Да, «купцы» (то бишь выходцы из бизнеса, экономики) никогда в России не правили, а военно-полицейские функции всегда исполняли чиновничий класс и генералитет. Но есть одно «но»: современное «дворянство», в отличие от своих предшественников в царские времена, – в подавляющей массе своей не посылает своих детей служить в армию, ФСБ, СВР и другие силовые структуры. Дети нынешней элиты, включая тех, кому, казалось бы, на роду написано пойти по стопам отцов (как, например, могли сделать, но не сделали, оба сына секретаря Совбеза РФ генерала ФСБ Николая Патрушева), предпочитают хлебные места в правительстве, госкорпорациях, банках, да и просто в западных странах. То есть «чужие» ниши захватывают, а свои не заполняют.
Как на этом фоне выглядит вся военно-патриотическая тема, подогреваемая высшими чиновниками в Кремле, правительстве и других властных структурах, комментировать нет смысла. Отцы держат родину на «чекистском крюке», а дети спешат зарабатывать и наслаждаться жизнью, пользуясь теми возможностями, которые перед ними открываются как раз благодаря отцам.
Зафиксируем важный тезис: у «глубинных силовиков» с нынешней верхушкой силовых структур нет почти ничего общего.
На повестке – новый передел
Два месяца назад Владислав Иноземцев предположил в «Снобе», что Россия вступает в продолжительный период террора и «чистого» авторитаризма, причем в условиях, когда «задача поиска долгосрочного источника легитимности за 2010-е годы так и не была решена, а потенциал устойчивого экономического развития был за это время существенным образом подорван». Иноземцев считает очень вероятным появление новых элитных групп, которые попытаются провести реформу системы, «отсекая оба маргинальных фланга» (как путинистов, так и сторонников Навального), то есть делая де-факто ставку на тот самый «глубинный народ», решающий свои текущие жизненные задачи.
Спустя почти три недели в своей статье в «Новой газете» Иноземцев обрисовал некий «третий путь» развития, который могли бы обеспечить «новые элитные группы» при продолжающемся, как минимум, еще одно десятилетие правлении Путина. Автор считает, что «возможным оптимальным вариантом движения вперед было бы экстренное – и глубокое – переформатирование политической системы», которое бы предусматривало «реальную программу ускоренного формирования “нового центра”. Причем главными идеями такового могли бы стать (цитирую): “Большая свобода предпринимательства, повышение эффективности госуправления, наращивание эффективной социальной поддержки незащищенных слоев населения и развитие элементов реального федерализма”. В итоге, считает наш видный экономист, откроется “уникальная возможность провести управляемую трансформацию политической системы, разделить экономические и государственные функции элиты, укрепить правовой порядок и разграничение компетенций ветвей власти и подготовить действительно новый период в развитии страны”. Более того, Иноземцев уверен, что осуществленный таким образом “поворот на более устойчивый путь развития” не будет сопровождаться переделом собственности, сведением счетов, гонениями и люстрациями. Зато вполне может привести к “существенному обновлению управленческих элит и возвращению от государства-собственности к государству-функции”.
Мне лично подобная рекомендация кажется идеалистичной, смахивающей на рецепт припарок для покойника. Более того, я разделяю оценку Геннадия Гудкова, высказанную в его субботнем блоге на сайте “Эха Москвы”: “Реальная власть в стране (безусловно, с согласия Путина) полностью и окончательно перешла к силовикам во главе с секретарем СБ РФ Николаем Патрушевым”; они намерены выкорчевывать все, что их не устраивает “без оглядки на Запад и его институты, общественное мнение, законность и общечеловеческие принципы”.
То есть в России формируется – или уже сформировался – реально диктаторский, тоталитарный режим. Но здесь возникает одно “но”. Переход реальной власти к силовикам во главе с Патрушевым не может быть полноформатным и окончательным, потому что такие люди (у которых сыновья “откосили” от армии и устроились на теплые места – один министром, другой – топ-менеджером и совладельцем крупной компании) не могут стать во главе такого режима.
Запрос на такой режим идет как от широких масс населения (“глубинного народа”), так и от делегированных этими массами в структуры МО, МВД, Росгвардии и ФСБ “глубинных силовиков”. Последние никак не связаны с олигархами (в том числе с обогатившимся за последние двадцать лет окружением Путина), зато они с большой долей вероятности могут быть заточены на реализацию классического лозунга “грабь награбленное”. И они вполне могут перетянуть на свою сторону нынешних и потенциальных “навальнистов”, – не будем забывать, что далеко не все из последних хотели бы ассоциировать себя с “пятой колонной”, поддерживая именно Навального.
И, конечно, в эту же категорию попадает растущее число поклонников Сталина, поборников русского национализма, имперских устремлений и вообще всех тех, кого охватила в последние годы глубокая фрустрация. Тем более, что 80–85% российских граждан, согласно оценкам “Левада-центра”, считают власть в стране коррумпированной и даже в каком-то смысле мафиозной.
Так что, делаю вывод, править балом будут те “элитные группы”, которые способны перестроить Россию в интересах “глубинного народа”, в том числе поставив в повестку дня экспроприацию/национализацию всех или части активов олигархов. Для начала хотя бы тех, кто в той или иной степени “провинился” перед страной и народом.
Именно такие “элитные группы” – основной силой которых станут “глубинные силовики” – способны ответить на массовый запрос “глубинного народа” на справедливость, на “нового Сталина” (уровень одобрения исторической роли Сталина достиг в стране 70%), на новый передел собственности. Несомненно, “глубинные силовики” вряд ли приветствуют формирующуюся с недавнего времени “схему передачи по наследству государства как актива, причем в рамках всего нескольких десятков семей” (формулировка Московского центра Карнеги). Знаковой вехой именно такого процесса стало, например, назначение Патрушева-младшего главой Минсельхоза.
События последнего года свидетельствуют: влияние силовиков – в том числе “глубинных” – возрастает как в части формирования повестки режима, так и в части стилистики реализации этой повестки. Проявления этого – попытка отравления Навального, закручивание гаек в отношении участников январских митингов, разгон форума независимых муниципальных депутатов, принятие кучи драконовских законов и т. д. Именно “глубинные” послушно дубасят участников оппозиционных митингов, не испытывая при этом никаких угрызений. Но ведь они, их “полевые” командиры не без оснований ожидают адекватного вознаграждения за выполнение этой грязной полицейской работы.
Путин и его люди кажутся “глубинным силовикам” слишком мягкими, коррумпированными и, к тому же, катастрофически быстро теряющими доверие “глубинного народа”. Нужна, по их убеждению, жесткая рука, свежая кровь, которая бы и реализовала коллективный запрос на “нового Сталина”. И мне представляется, что утверждение ряда коллег, будто путинская “банда довольно едина”, мягко говоря, не соответствует истине. “Банды” вообще едиными не бывают, как, впрочем, не бывают таковыми мафии, партии, страны, народы.
В ожидании заслуженного вознаграждения
“Глубинные силовики” в корне исключают – по крайней мере, на данном историческом этапе – любые компромиссы с несистемной оппозицией. Они против “классической” либерализации – в любой ее степени и форме – режима. Еще более они страшатся люстрации в случае гипотетического прихода прозападных либералов к власти, а тем паче вполне вероятных в этом случае открытых судебных процессов над росгвардейцами, омоновцами и ФСБ-шниками, отличившимися чрезмерной жестокостью в обращении с участниками митингов, преследовании оппозиционеров и т. д.
С другой стороны, они выступают по сути за “экспроприацию экспроприаторов”. В кандидаты на роль последних могут попасть как олигархи, так и просто состоятельные граждане. Кого-то будут сажать с конфискацией денег и имущества “в пользу народа”, кого-то обложат прогрессивным налогом и т. д.
Но, конечно, запрос на передел собственности в рядах силовиков есть, и он будет лишь возрастать по мере ухудшения экономической ситуации в стране. И у такого настроя есть вполне себя земная основа: по подсчетам аудиторов Счетной палаты РФ, для решения жилищного вопроса сотрудников правоохранительных органов при сохранении нынешнего уровня бюджетного финансирования понадобится более ста лет. Конечно, к жаждущим получить свой “кусок пирога” силовикам прибьются разного рода попутчики и активисты (новые Швондеры), которые тоже будут стремиться урвать что-то и себе. Ну, и понятно, что делить, распределять экспроприированное будут опять-так силовики (вспомним, что большинство комнат, освободившихся в связи с арестами “врагов народа” в сталинские времена, как известно, поступало “на баланс” НКВД и распределялось между его сотрудниками).
Судьбы Путина и его окружения будут решаться в зависимости от того, насколько охотно они пойдут на передачу всей власти силовикам, в том числе “глубинным”. Ближайшее окружение Путина – как, впрочем, и региональные элиты – испытывает огромный страх перед подобным вариантом развития событий – утратой политической власти, к чему в российских условиях неизбежно добавляется утрата экономической власти, реальных активов. Кстати, и идея “обнуления” не в последнюю очередь была обусловлена именно страхом перед возможным дворцовым или не очень дворцовым переворотом.
Конечно, ГКЧП-2 в варианте жесткого дворцового переворота выглядит пока что фантасмагорией, однако при условии кардинального ухудшения экономической ситуации возможность подобного развития событий исключать нельзя. Причем если не в ближней, то в среднесрочной перспективе. Да и “черных лебедей” никто не отменял.
Кстати, знаменитое изречение Алексиса де Токвиля о том, что “самый опасный момент для плохого правительства наступает тогда, когда оно начинает само себя реформировать”, история еще ни разу не опровергла. Это я к вопросу о вероятности появления “новых элитных групп” в кремлевских коридорах.
Евгений Верлин, https://republic.ru
Добро пожаловать в реальность!