Реформа как преступление

 Знаете, почему в путинской России невозможны реформы? В стране, где правитель предельно неэффективен, эффективность является мятежом

Возьмем реформу армии. Нынешний министр обороны Анатолий Сердюков достаточно способный администратор, и в любой другой стране он давно бы ее мог завершить. Но чтобы проводить реформы, надо иметь сторонников. Такова сущность реформ. Удачные реформы порождают огромную партию противников, из числа выкинутых на свалку, но они же порождают огромную партию сторонников — из числа людей, обязанных карьерой, состоянием и судьбой реформатору.

Реформу российской армии на самом деле произвести достаточно просто: для этого надо создать в армии большую группу офицеров, выигрывающих от реформы. Для этого не надо в поисках поддержки опираться на военного генерала Шаманова, посылающего спецназ для защиты бизнеса зятя-бандита. Генерал Шаманов ничего не выигрывает и не проигрывает от сердюковских реформ. Он не считает, что обязан своей карьерой Сердюкову, он считает, что это Сердюков обязан ему.

Для этого надо взять способного подполковника и сделать его генералом, и так тысячу раз — и новые генералы за Сердюкова глотку перегрызут. Понимает ли это Сердюков? Наверняка. Но, как вы понимаете, создание офицерского корпуса, лично преданного новому министру обороны и выигравшего от реформы, будет автоматически воспринято как попытка государственного переворота, и более того, таковой неизбежно и закончится.

Или возьмем медведевскую модернизацию. Предположим, Медведев способный администратор и умеет хоть что-нибудь, кроме как после долгих творческих мук родить послание президента о помощи детям. Предположим, он действительно построил бы некий оазис, в котором началась модернизация. Результат был бы тот же самый — появление слоя людей, от модернизации выигравших, и потому заинтересованных в продолжении модернизации и укреплении власти модернизатора.

То есть модернизация стала бы государственной изменой.

То же самое — политика России на Кавказе. Легко ли навести порядок в Ингушетии или Дагестане? Это нелегко, но возможно. Но для этого опять же нужен сильный правитель, окруженный людьми, которые всем ему обязаны и которые готовы за него умереть. Согласитесь, если против России там сражаются люди, которые живут так, как будто уже умерли, так и с этой стороны должны быть такие же люди.

Между тем Кремль делает все, чтобы предотвратить в республиках появление сильных лидеров. Он либо назначает на Кавказ заведомо слабых правителей (например, Магомедсалам Магомедов в Дагестане), либо, назначив сильного и порядочного человека (как Юнусбек Евкуров в Ингушетии), делает все, чтобы уменьшить его авторитет.

Конечно, на Кавказе-то есть исключение: Рамзан Кадыров. Но это исключение лишь подтверждает правило. Кадыров окружен людьми, которые всем ему обязаны и готовы за него умереть. И что, может ли Москва перечить Кадырову?