Почти два года назад Полину Нитченко, уроженку Жодино, отчислили из Витебского медуниверситета из-за ее политической активности. Сразу после освобождения девушка бежала в Украину и хотела бы там остаться даже в военное время, но вынуждена была переехать в Польшу.
Недавно прошла новость в одном из телеграм-каналов о том, что Полина уехала в Чехию.
EX-PRESS.BY связался с ней, чтобы узнать подробности:
— Я чувствую себя неуютно от того, что это неправда. Сейчас я живу в Варшаве и никакой чешской визы не получала.
«Была готова ходить до Победы или до тюрьмы»
— Тот период моей жизни — отчисление, жизнь после суток — для меня, как в тумане. Я приехала домой, мама покормила меня, и я чуть не упала в обморок. Мама кормила апельсинами и говорила, что я на узника концлагеря похожа, — вспоминает Полина.
Сейчас мне кажется, что если бы я не уехала, протестная деятельность в Беларуси — открытая, живая — могла бы идти дольше. Если бы я не уехала, если бы остальные люди не уехали. Правда, говорят, что мне это только кажется.
Я готова была работать, например, в аптеке и ходить на протесты — до победного конца. Либо до победы, либо до тюремного заключения. Сложно сказать. Возможно, была бы еще одна политзаключенная.
Полина улетела в Киев, перед этим списалась с волонтерами. Благодаря им бесплатно жила месяц в хостеле. Потом заработала денег, как официантка, и уже сама оплачивала жилье:
— По закону обслуживать людей надо на украинском. Мне очень помог мой белорусский. Очень похожи наши языки, и я старалась.
Кстати, по поводу русского языка. Я говорила по-русски и никто, нигде и никогда мне не сделал ни замечания, ни высказал никакого недовольства. А бывала я потом и в небольшом селе, и в маленьком городе, и в столице. Люди, говорящие на украинском, принимали мой русский спокойно.
Украина мне показалась здоровой Беларусью. В ней нет чего-то такого супер-европейского, как в Польше. В Украине беларусу не надо привыкать ни к чему. При этом там нет того, что не устраивает в Беларуси. Я ведь никогда никуда из Беларуси не хотела, я всегда хотела «поднимать целину родную». Но из-за притеснений, из-за несвободы в моей Беларуси у меня этого не получилось.
Я в Украине рассказывала, что со мной произошло. Но меня никто не понимал. Меня жалели, да. Говорили: да, это ужасно, плохо. Но никто не понял. У них просто нет такого понимания, что тебя могут загрести, лишить свободы просто так. Это люди, у которых в крови свобода. И для них возмутительна сама мысль, что на нее может кто-то претендовать... Это меня восхитило в Украине.
«Мы посидим в кафе — потому что вы, беларусы, сидеть любите?»
Полина жила в хостеле, сидела в интернете, гуляла по городу, работала в кафе. Особо теплых знакомств не было:
— Однажды мне просто захотелось сходить в кафе. Просто ощутить себя там — не на работе... Но одной идти было неловко, что ли. В общем, так получилось, что в интернете я парню, который показался мне вполне адекватным, сама предложила «посидеть в кафе». За этим предложением вообще ничего не было. Мы встретились, он узнал, что я беларуска, и спросил: «Мы посидим в кафе — потому что вы, беларусы, сидеть любите?» Это было забавно...
Собственно, мне хотелось, чтобы просто кто-то был рядом в этот вечер. Ну, а в кафе мы сходили хорошо. Обнаружили много моментов, в которых совпадали и... дальше мы просто встречались.
Не буду много об этом. Но так получилось — это те отношения, которые, я хочу, чтобы были у меня на всю жизнь.
«Я не чувствовала, что будет война»
Полина жила в Белой Церкви, это город в 80 километрах от Киева. Люди говорили о том, что война возможна, но она не верила. И не чувствовала, что будет война:
— В ту ночь, 24 февраля, я спала. А Леше не спалось, он лежал, пытался уснуть, и услышал этот первый прилет ракеты по Белой Церкви... Он залезает в интернет, и я слышу: «Полина, Полина, просыпайся! Они сошли с ума!»...
Я не поверила, но прилетела ракета, и я ее услышала...
Лешина мама нас забрала через пару часов. Мы уехали к родственникам, в деревню. Там мы были месяц. Потом перебрались к родственникам в Житомирскую область.
Был знакомый в Украине, который написал мне с упреком — вот, от вас началось. Больше я упреков не слышала. Все люди, родные Леши, и все, кого я знаю, никто никаких претензий ко мне не имел. Они понимали, почему я в Украине, и что я отношусь как раз к тем людям, кто против режима, который помогает агрессору.
«У меня будет собственная вышиванка»
— Мы жили в украинском селе у родственников Леши, и я постоянно вышивала. Начала из-за войны, для того, чтобы справляться со стрессом.
Уже вышила несколько картинок, в основном это умиротворяющие сюжеты — котики, цветочки. Психотерапия такая.
Скоро у Полины будет собственная вышиванка:
— Интересно что я уже в ней выступала в Варшаве, на концерте. Но она пока не завершена, сейчас еще в работе.
«Ехала в Польшу с полным непониманием»
А потом наступило лето, у Полины заканчивался украинский вид на жительство, и ей пришлось уехать:
— Это ужасное ощущение. Опять вынужденно выезжать из страны. В 2020-м — из Беларуси, в 2022-м — из Украины.
Я ехала в Польшу с полным непониманием того, что меня ждет и что мне делать. Если про Украину хотя бы можно было предполагать, то про Польшу — нет, ничего.
Приехала в Варшаву, меня встретили и поселили у себя знакомые. Я подала документы на международную защиту. Пыталась немного учить язык и выстроить план действий.
В Украине я могла просто с людьми на улице нарабатывать украинский язык. Если не знаешь украинское слово, спокойно вставишь русское, и тебя поймут. С польским все иначе. С первого дня изучала слова, выражения. И теперь польский для меня язык, а не просто «белый шум».
«Всегда можно найти кого-то, кто поможет»
Сейчас Полина сняла комнату, получает пособие. На днях она должна получить вид на жительство и тогда будет иметь право официально работать:
— Собственно, предварительными поисками работы я занимаюсь сейчас. И понимаю, что она у меня будет, я смогу работать и снимать квартиру. Здесь огромное количество возможностей. И развивать свои таланты, и учиться. Можно найти, где петь, где танцевать. Можно ходить на акции беларусов. Всегда можно найти кого-то, кто поможет или знает, как решить ту или иную проблему. Достаточно спросить в группе беларусов.
Цены здесь отличные, еда и разнообразнее, и дешевле.
Впечатляет здесь многое. Почтоматы, общественный транспорт (изумляет то, что в транспорте не жарко летом, не холодно зимой и даже старые трамваи отапливаются), благоустройство, инфраструктура и многое другое. Всего этого мне хотелось бы у нас, в Беларуси.
«Вожу с собой самое дорогое»
— После отсидки я была в Жодино. Зашла в книжный магазин, мне хотелось посмотреть, что там на мове продается и вообще издается. Все время мне казалось, что беларуская литература — это про вёску, это грустно.
— Оказалось, на беларусском есть разные книги, на многие темы и разных авторов.
Из Украины у Полины с собой Лешины подарочки — мягкие игрушки.
«Я свободна сама решать, где и как мне жить»
Полина говорит:
— Когда я приехала в Украину, встретила Лешу, получила ВНЖ, то ощущала: «Ну всё, мне здесь хорошо, мне нравится, я как дома». Но пришлось уехать... И теперь я не загадываю. Быть может, я вернусь туда, быть может действительно поеду в Чехию, может — в США. Не знаю. Теперь я свободна сама решать, где мне жить.
Я пока не знаю, что будет, чем бы я хотела заниматься. Думаю о медицине, но пока не знаю, как это будет возможно здесь.
Когда я встретилась с Лешей, а он музыкант, почувствовала, что тоже могу и хочу заниматься творчеством. Я тоже писала музыку. И сейчас думаю развиваться в этом направлении.
А пока играю в нашем беларусском театре, мы готовимся к премьере, которая состоится в начале января.
И все-таки, если завтра будет возможность, я бы вернулась. И восстановилась бы в свой медицинский университет. А пока нам ничего не остается делать, как стараться накопить в себе знания и силы для будущего.
Добро пожаловать в реальность!