Недавнее заявление Александра Лукашенко о Романе Протасевича, который якобы еще до своего задержания был «сотрудником разведки», вызвало много обсуждений и реакций среди беларусов. В демократическом сообществе многие не восприняли эти слова всерьез и шутили. Аналитики Виталий Цыганков и Валерий Карбалевич, комментируя тему в эфире «Белсата», скептически восприняли слова Лукашенко. Но высказывались и противоположные мнения – что Протасевич действительно мог быть связан с беларусскими спецслужбами во время протестов, и эту мысль поддерживают бывшие политзаключенные Евгений Афнагель и Сергей Спариш. «Белсат» поговорил с ними.
«Так или иначе содействовал сливу протеста»
Координатор «Европейской Беларуси» Евгений Афнагель говорит, что не удивился этому заявлению Лукашенко. Как Афнагель написал в своем фейсбуке, про Протасевича «все было понятно еще в 2020 году». Но бывший политзаключенный поясняет, что доверие в этой ситуации – не к словам политика.
«Слова Лукашенко для меня в целом ничего не значат: я понимаю, что он может врать, говорить, что угодно, – я никогда на них не ориентировался и никогда не буду это делать, – говорит в комментарии "Белсату" Афнагель. – Для меня это просто стало поводом обратиться к тем событиям, которые были раньше».
Наша команда сотрудничала со Степаном Путило, телеграм-каналом NEXTA еще с 2019 года – мы тогда собирали видеоматериалы для фильмов, которые снимал Степан, передали копию большой части «зубровского» видеоархива, – видеозаписей, которые касались событий 90-х годов. Тогда мы нормально, плодотворно сотрудничали. А потом, когда в команде NEXTA [появились новые люди], в том и Роман, что-то пошло не так.
По словам Евгения Афнагеля, активисты «Европейской Беларуси» почувствовали это в 2020-м, когда также выходили на контакт с телеграм-каналом. Наблюдение за деятельностью проекта, и в частности Романа Протасевича, тогда оставляло за собой вопросы.
«Мы пытались договориться с ребятами о координации событий во время массовых акций, потому что у нас все же был опыт их проведения – это во-первых, а во-вторых, наши люди все же присутствовали в Беларуси тогда [Протасевич и Путило эмигрировали раньше. – Прим ред.]. Нам очень не нравилась идея выходить раз в неделю, по воскресеньям. Мы видели, что люди были готовы протестовать каждый день, и после так и получилось – пошла активность в дворовых чатах, проходили акции на площади Независимости. Люди были готовы к более решительным действиям, а не просто выйти в воскресенье, помахать флагами и шариками и разойтись без результата».
Наблюдая тогда за развитием уличных акций, Афнагель замечал другие ошибки, которые впоследствии привели его и коллег к определенным выводам.
«Революции происходят в столицах, мало того, в центре столиц. Ключевые здания, инфраструктура, органы власти Беларуси сконцентрированы между площадями Октябрьская и Независимости в Минске, а протестующих отводили оттуда. Игнорировались инициативы по забастовкам, по занятию зданий и телевидения. Да, хорошо, что к забастовке призвали осенью, но она была нужна сразу после выборов. Я считаю, что предложения и шаги, на которые были готовы люди и которые могли бы привести к более серьезным изменениям, сознательно игнорировались и даже гасились, – считает бывший политзаключенный и активный участник оппозиционного движения «Зубр». – Я не буду перечислять все ошибки и моменты, но в целом нам было видно, что какая-то часть людей сознательно сливает протест. Знаю, что представители нашей команды встречались и со Степаном, и с Романом, и после разговоров с ними пришли к выводу, что Роман, в том числе влияя на редакционную политику телеграм-канала NEXTA, так или иначе содействовал этому сливу.
Афнагель также вспоминает, что Польша отказалась предоставить Протасевичу статус беженца, когда тот в 2019 уехал из Беларуси, опасаясь политического преследования. При этом Путило убежище получил.
«То есть у польского государства еще до событий 2020-го были вопросы к этому человеку. И это я еще не говорю, что происходило после того, как Протасевич уже был в Беларуси, – его выступления, интервью. Не говорю о людях, которые, благодаря ему, получили большие сроки – я с такими встречался, виделся, – говорит Евгений и отвечает, как относится к мнению, что Протасевич выбрал для себя путь к свободе через сотрудничество с властями и силовиками и поэтому вынужден подчиняться их наказам. – Он же давал показания на людей. Сейчас в заложниках не то что 1300 политзаключенных – в заложниках все беларусы, и почему-то абсолютное большинство так себя не ведет. Поэтому, знаете, к Роману, как и ко многим другим, кто причастен к тем событиям, вопросов много не только у меня, но и у нашей команды и других людей. Подчеркну, что я основываюсь на тех событиях и поступках 2019-2020 годов, свидетелем которых был я сам, или были мои близкие друзья. А что было после – это, по большому счету, только подтверждает эту мысль».
Почему «агента разведки Протасевича» так рано вытащили из окружения демсил, если он дальше мог добывать информацию? И почему его жизнь не стала спокойной после возвращения в Беларусь и даже сейчас, когда прошло более трех лет? Роман жаловался на проблемы со здоровьем, и изменения во внешности могут об этом свидетельствовать, у него не получилось создать свои медиапроекты или влиться в провластные, даже с работой парню не везет.
«Зачем Лукашенко сознательно нарывается на санкции, раскручивает репрессии, зная, что ухудшит и без того никакие отношения с Западом? Запрещает въезд для литовских и польских фур? Все это же тоже бьет по нему. Искать логику в поступках и словах Лукашенко – это вопрос к психиатру, – иронизирует Евгений Афнагель. – А что касается положения и поведения Протасевича сейчас, мы не знаем, что происходит на самом деле. Вся информация – или от него самого, или от официальных пропагандистских ресурсов, я считаю, что ориентироваться на них нельзя.
А почему политик вообще огласил такой факт и зачем сдал «своего»?
«Может быть, он рассчитывал на отмену санкций за посадку самолета (несмотря на то, что это был акт воздушного пиратства) [США сняли санкции с «Белавиа», но они продолжают действовать со стороны ЕС. – Прим. ред.]. Но, по большому счету, спецслужбы сдают своих, если они уже не нужны. И эта судьба ждет любого, кто пойдет на сотрудничество с ними в диктаторской стране. Как только ты не нужен, тебя просто выбросят, – считает политик и активист Евгений Афнагель.
«Извините, революция по воскресеньям не делается»
Еще один экс-политзаключенный, которого освободили в тот же день, что и Афнагеля, – активист партии «Народная грамада» Сергей Cпориш также придерживается мнения, что бывший главный редактор NEXTA мог работать в том числе на режим Лукашенко.
Он давал показания на других задержанных: Эдуард Пальчис, Павел Белоус, Андрей Дмитриев, та же Софья Сапега – говорят, там десять томов. Его отправили под домашний арест. Вы можете представить, чтобы на домашнем аресте оказался Павел Северинец? – рассуждает Сергей.
Он обращает внимание на некоторые моменты в биографии Романа в целом.
«Может, он и не агент в полном смысле этого слова, есть разница между Фоксом Малдером [спецагент ФБР, герой сериала Секретные материалы». – Прим. ред.] и мелкой шестеркой, что работает на одних и сливает информацию другим.
Сергей Спориш также возвращается к событиям августа–сентября 2020 года. Самого его задержали еще в конце июня. Сейчас Спориш говорит, что и сам, и другие активисты сильно возмущались, когда «сидели и видели, как идут протесты».
«Мы были в диком ужасе. Извините, революция по воскресеньям не делается. У людей был настоящий драйв, а когда стали говорить «расходитесь, собираемся в следующее воскресенье», естественно, этот драйв стал угасать. Все старались отводить не то что в мирное – в вегетарианское русло... Нужно было абсолютно мирно зайти в какое-нибудь здание в центре Минска. Нужен был Майдан, нужно было постоянно находиться в центре города. И люди этого хотели. Если вас 400–500 тысяч, есть возможность стать лагерем, – рассуждает Сергей. – То есть люди, которые все координировали, или не понимали, как надо действовать, или действительно работали на режим».
Но сами власти, в том числе Лукашенко, и пропагандисты и до посадки самолета в Минске, и после в «расшатывании ситуации» обвиняли в том числе Протасевича. Если допускать, что на самом деле Роман был в протестном движении своим человеком, почему из-за него в том числе допустили такое разжигание активности на улицах и в подполье?
«Понимаете, люди в любом случае вышли бы. Николай Статкевич это понимал. Его критиковали: "Зачем вы выводите по 300, 400, 500 человек?" Он шел на это, потому что понимал: в 2020-м действительно будет жарко. Но будет ли достаточное количество обстрелянных, тех, кто понимает, что с той стороны, извините, враги? Вот ради этого в том числе работали, проводили немногочисленные акции, готовили людей. И так и вышло – протесты начались, вопрос только, какой результат».
Сергей Спориш тоже считает, что миссию Протасевича могли остановить и вернуть его в Минск, потому что перестали нуждаться, чтобы он был среди оппозиционеров в эмиграции.
«Я не уверен, что он именно агент КГБ, хотя в этом случае и склонен верить Лукашенко. Он мог быть просто глупым или слабым человеком, который оказался не на своем месте. Или человеком без принципов, таких тоже хватает. Результат один – предательство. У спецслужб есть разные методы. Кто-то давал подписку и сотрудничал активно. А кто-то – знаете, как рассказывали: вот человеку предложили встречаться с условным капитаном КГБ пару раз в месяц, пообещали, что никого сливать не надо, не будет никаких разговоров о политике, – и тот согласился. Они собрались, поговорили о погоде и разошлись. А через какое-то время человек понадобился, ему звонят из КГБ и разговаривают уже совсем иначе, угрожают слить видеозаписи этих встреч. И ты потом объясняй, почему каждый месяц пил чай с кагэбэшником. И здесь, даже если человек минимально сотрудничал, все равно всегда есть возможность на него надавить», – делится мнением активист партии «Народная грамада».
Добро пожаловать в реальность!