Александр Лукашенко не скрывает своего интереса к нормализации или, по крайней мере, улучшению отношений с Западом. При этом правитель прекрасно отдает себе отчет в том, что непременным условием потепления станет, среди прочего, освобождение политзаключенных. Особую роль в связи с этим играет нобелевский лауреат Алесь Беляцкий — на сегодня один из самых известных политических узников в мире, пишет политический аналитик, историк Александр Фридман.
Жестоким и несправедливым приговором Беляцкому официальный Минск, с одной стороны, пытается продемонстрировать свою решимость и бескомпромиссность, намеренно поднимает ставки. С другой стороны, он фактически приглашает ЕС и США к торгу.
Приглашение будет, однако, скорее всего, проигнорировано: Запад пока не проявляет интереса к сделкам с Лукашенко.
Новость о приговоре Беляцкому (десять лет колонии) и его соратникам облетела 3 марта ключевые мировые СМИ, а одним из первых отреагировал МИД ФРГ. Глава ведомства Анналена Бербок осудила фарс под маской судебного процесса, назвала позором репрессии режима против гражданского общества и поддержку России в войне, потребовала прекратить политическое преследование и освободить более 1 400 политзаключенных.
Но что сегодня может, а главное — готов сделать Запад для освобождения Беляцкого и других политзаключенных в Беларуси? И какие цели в их отношении преследует Лукашенко?
Минск ориентируется на опыт Пекина?
Приговор Беляцкому был вынесен на следующий день после возвращения белорусского правителя из КНР — страны, где с политическими заключенными не привыкли церемониться, даже если это нобелевский лауреат. И обхождение с Беляцким, и то, как процесс над ним подавала белорусская государственная пропаганда, говорят, что в Минске изучили опыт Пекина и в определенной степени пользуются им.
Под китайским опытом подразумевается дело главы китайского ПЕН-центра литературоведа Лю Сяобо, отмеченного в 2010 году Нобелевской премией мира. Как и Беляцкий двенадцать лет спустя, Лю узнал о присуждении премии за решеткой: за правозащитную деятельность его еще в 2009-м приговорили к 11 годам тюрьмы.
Если Минск в 2022-м попытался преуменьшить значение премии и всячески очернить Беляцкого, то Пекин бурно протестовал против самого факта присуждения награды Лю, а государственные СМИ получили указание не сообщать об этом событии.
Сегодня на Западе много пишут о Беляцком. Подобное было и в начале 2010-х, когда в Европе и США наблюдался всплеск интереса к Лю. Интерес, однако, постепенно угас, и лишь новость о тяжелой болезни диссидента вновь привлекла внимание к его персоне. В июне 2017 года у правозащитника был диагностирован рак печени, после чего его перевели из тюрьмы в больницу, где он вскоре умер.
Все эти годы США, Германия и другие западные страны тщетно призывали Китай освободить Лю Сяобо и позволить ему покинуть страну. Санкции не применялись, а на компромисс власти КНР не пошли. Расправой над Лю коммунистическая диктатура хотела продемонстрировать свою силу, репутационные риски отошли на второй план.
В случае Александра Лукашенко о репутации уже давно говорить не приходится. Но является ли для белорусского режима расправа над Беляцким делом принципа?
"Радикалы", "личные враги" и прочие
С точки зрения властей белорусских политзаключенных можно условно разделить на четыре группы:
1) участники протестов и представители гражданского общества, составляющие большинство политических узников;
2) сторонники радикальных методов борьбы с режимом, в том числе "рельсовые партизаны", пытавшиеся диверсиями помешать движению поездов с российскими военными грузами;
3) личные враги Лукашенко вроде Сергея Тихановского, Виктора Бабарико или Николая Статкевича;
4) важные для Запада фигуры. К ним можно отнести польско-белорусского журналиста Анджея Почобута, в освобождении которого заинтересована Варшава, Марию Колесникову, которую хорошо знают в Германии, и прежде всего Беляцкого.
Пятой группой были так называемые "иностранцы" — белорусы с паспортами других государств Виталий Шкляров и Наталья Херше. Их белорусские власти освободили после переговоров с США и Швейцарией.
Формально к этой группе принадлежит и гражданин США Юрий Зенкович, приговоренный по делу о "государственном перевороте" к 11 годам тюрьмы. Но Зенковича власти относят скорее не к "иностранцам", а к "радикалам". Наказание их, как, впрочем, и расправа с "личными врагами", является для мстительного Лукашенко делом принципа, и компромиссы тут скорее исключены.
А вот в отношении большинства политзаключенных, число которых циничный режим может в любой момент без труда пополнить, и знаковых для Запада узников Минск, вероятно, был бы готов проявить определенную гибкость. Они являются его важным активом, который может быть в будущем использован на переговорах с Западом об отмене (ослаблении) санкций, нормализации отношений или в качестве гарантий безопасности для Лукашенко и его окружения.
Война заслонила все остальное
Ситуация с правами и свободами человека в Беларуси за последние годы только ухудшилась, а санкционное давление на режим, на которое делали ставку США, Брюссель и белорусские демократические силы, не приносит качественных результатов.
В такой ситуации среди противников Лукашенко разворачиваются дискуссии о "выкупе" политзаключенных по примеру ФРГ и ГДР, отмене европейских и американских санкций в обмен на освобождение узников, а также возможном диалоге с режимом. Последний момент стал причиной выхода одного из оппозиционных лидеров Павла Латушко из Координационного совета.
Немецкий пример не имеет ничего общего с белорусскими политическими реалиями, в вопросе же санкций США и ЕС руководствуются в первую очередь не вопросами политзаключенных, а ролью Беларуси в российской войне против Украины.
Любые попытки демократических сил добиться диалога с режимом обречены на провал: официальный Минск рассматривает их как "пятую колонну" и придаток "коллективного Запада", не воспринимает в качестве возможного партнера по переговорам.
Если на Западе Лукашенко склонны считать вассалом Кремля, то сам белорусский правитель давно (и уж тем более после сенсационного визита в КНР) считает себя фигурой мирового масштаба.
Он действительно стремится к диалогу, но лишь с теми, кого полагает равными себе, а именно с представителями западных стран. Их он, кроме всего прочего, еще надеется запугать все более реальной угрозой российского поглощения Беларуси и склонить к сделкам по традиционной формуле "политзаключенные в обмен на отмену или ослабление санкций".
На Западе продолжают следить за судьбой белорусских политзаключенных, выражают им поддержку и требуют их освобождения. Но этот вопрос, как и внутриполитическое положение, не входит, к удовольствию Лукашенко, в число западных приоритетов. Брюссель и Вашингтон обеспокоены прежде всего перспективой вступления Минска в войну.
Показательно, что Бербок даже в своем комментарии по поводу приговора Беляцкому подчеркнула участие Беларуси в войне, а призывов к новым санкциям за судилище над нобелевским лауреатом из Берлина не последовало.
За санкции пока выступает лишь Варшава, настроенная по отношению к Минску особенно решительно. Если же США и ЕС решат все-таки ввести санкции, то затронут они, скорее всего, лишь конкретных исполнителей судебного процесса.
* * *
Даже в сегодняшних условиях страны Запада могли бы добиться освобождения части белорусских политических заключенных. Для этого им пришлось бы, однако, пойти на сделку с Лукашенко — сомнительную как с морально-этической точки зрения, так и с точки зрения перспектив демократизации Беларуси.
Подобная сделка позволила бы вытянуть ряд узников из застенков, но в итоге лишь укрепила бы позиции Лукашенко. Она не принесла бы Западу каких-либо ощутимых дивидендов и по этой причине не стоит на повестке дня.
Добро пожаловать в реальность!