Общественный деятель, один из создателей белорусского полка «Погоня» в Украине, бывший бизнесмен Вадим Прокопьев в эфире Свободы Premium объясняет, почему исчез из публичного пространства и теперь решил "выйти из тени".
Прокопьев дает оценку работе Объединенного переходного кабинета, высказывает свою точку зрения, что можно сделать для освобождения политзаключенных, и комментирует заведенное на него КГБ "спецведение" за "покушение на дом и детей Олега Гайдукевича".
"После того как я критиковал архитектуру нашего лидерства, я был демонизирован некоторой частью кабинета"
- Вадим, последний раз мы с вами записывали интервью в Праге накануне конференции «Новая Беларусь», на которой было объявлено о создании Объединенного переходного кабинета. В нем появились два представителя силового блока, о необходимости чего вы громко и неоднократно говорили. После этого вы исчезли из публичного пространства. Появлялась информация, что вы советник Сахащика. Почему исчезли и почему сейчас решили "выйти из тени".
- Я действительно намеренно исчез из медиапространства. Если объяснять очень кратко, то есть чувство меры. Если объяснять дальше, то на это есть комплекс причин. Первая - мне немного отвратителен принцип, по которому нужно драться со своими и только потом перейти к борьбе с двумя упырями. Вторая, не менее важная вещь, - после того как я критиковал построение, архитектуру нашего лидерства, я был демонизирован некоторой частью кабинета, я был зачислен в токсичные люди, в нон грата, и Сахащику было поставлено твердое условие, что «это опасный, непредсказуемый человек, зачем вы с ним связались». Я, естественно, не хотел своим присутствием помешать каким-то процессам.
Третья причина, почему меня не было в эфире. Я достиг такого состояния (ведь спринт был два года), когда стюардессы говорят - наденьте маску сами, чтобы потом помочь кому-то другому. Мне нужно было разобраться со своей жизнью, включая свои финансы. Это заняло определенное время и занимает. И еще одна причина. Если говорить о выпусках "Радио Гаага", то это такой мотивационный инструмент, его нужно использовать точечно и в правильное время. Я думаю, что оно еще выйдет когда-нибудь в эфир, но только после того, как мы наладим основные проблемы нашего движения.
"Может, это Зенон Позняк, а может, Вадим Кабанчук"
- Следующий вопрос о работе Объединенного переходного кабинета. Ваша оценка самой структуры,эффективности, перспектив, состава?
- Кабинет не является функциональной организацией. В принципе, это было предсказуемо, так как кабинет возник в спешке. Он возник в ответ на критику из очень разных флангов, но он недоделан. Та формула, которую я метафорически пытался объяснить — Queen Elizabeth и премьер, — это более-менее та формула, при которой это безусловно нужное образование для нашей борьбы и победы становится функциональным. Вот этого не получилось.
Мало объявить кабинет, его нужно достроить. И, безусловно, у кабинета должен существовать руководитель, почти нанятый менеджер, иначе это не будет никак функционировать. У Светланы Тихановской другие таланты. Она не Маргарет Тэтчер, она не сможет управлять такими разными людьми, с таким разным бэкграундом, особенно если в кабинет перенеслась философия офиса. Философия офиса, я напоминаю, это все же была эксклюзивность, недоверие, монополизация.
В кабинете есть замечательные люди. Они делают свою работу, и пытаются делать свою работу очень хорошо в этих условиях, но кабинет как структура (а нам нужна именно структура, именно организация) оказался нерабочим, и не думаю, что он будет рабочий, пока не произойдет строительство его до конца. Иными словами, Светлана Тихановская сделала половину шага, ей нужно сделать шаг и занять то место, где она наиболее использует свои многочисленные таланты. Ведь ее персональный бренд, несмотря на всю критику (и заслуженную критику) ее действий за последние два года, является ресурсом, который можно использовать.
В кабинете должен появиться менеджер. Кто будет этим менеджером, кто этот человек, как мы назовем его - руководителем кабинета, первым министром, премьер-министром - не так важно. Я считаю, что белорусское общество должно возбудиться, и мы должны рассуждать об этих фигурах. У нас не так уж много фигур, и мы должны понимать, для чего мы это делаем и какова цель. Может, это Зенон Позняк, а может, Вадим Кабанчук. Может, это Талерчик, а может, кто-то другой. Я считаю (как и в прошлый Новый год), что белорусам не повредит сделать какое-то обсуждение, возможно, с рейтингами потенциальных кандидатов.
Нужен ли кабинет в общем? Абсолютно да. Нужны ли все структуры вокруг кабинета? Я в этом не уверен. Мне кажется, нужно новому руководителю кабинета взять "бритву Окама" и отрезать все ненужные сущности. Фактически мы имеем параллельно кабинет и параллельно офис, параллельно тот же ByPol и НОК. Я считаю, что перестройка должна быть завершена к концу.
Многие будут задавать вопросы, зачем вообще такой кабинет нужен, они же не имеют реальных рычагов власти. Он нужен обязательно, и 50% работы кабинета - это подготовка сценариев, подготовка к событиям, когда появится окно возможностей и план действий на эти события. Это стратегические действия. А половина работы кабинета даже без всяких рычагов власти называется "служить альтернативой". И эта альтернатива должна состоять из всех здоровых сил, она должна выглядеть "сексапильно", она должна выглядеть свежей, у белорусов должно появиться второе дыхание, когда они смотрят на такую альтернативу. А еще эта альтернатива обязана служить магнитом для будущего раскола элит.
"Можно сказать, что я сейчас внештатный советник. Это звучит как у знаменитого Арестовича титул"
- Я хотела уточнить. Именно от вас впервые прозвучало на широкую публику имя Валерия Сахащика, который сейчас занимает в кабинете значительную позицию. В контексте всего того, что вы сейчас сказали, остаетесь ли вы на связи с ним, или являетесь его советником, или вы работаете в своем направлении, свою работу делаете?
- Я сейчас занимаюсь восстановлением собственной жизни. Маску нужно надеть, чтобы помогать другим. Можно сказать, что я сейчас внештатный советник. Это звучит, как у знаменитого Арестовича титул. Я стараюсь быть полезным человеком. Но, учитывая, что я стал раздражителем для коллег Валерия, демонизировавших меня, повторюсь, я стараюсь быть частью решения, но не частью проблемы. Некоторое время я этому посвящаю, есть некоторые функции, которые я добровольно на себе несу.
Подчеркну две проблемы. У департамента обороны, который возглавляет Валерий Степанович, совсем нет ресурсов. Ресурсы появляются, потому что он лично их вкладывает и потому что есть несколько спонсоров, друзей-бизнесменов. Это дело налажено чрезвычайно неверно. Вторая причина, почему наши результаты такие скромные, - в том, что кабинет построен нефункционально, повторюсь. Я думаю, он будет доделан, потому что другого выхода нет. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло через полгода или год, так как у нас просто нет такого времени...
"Никаких рычагов для освобождения политзаключенных у Светланы Тихановской нет"
- В последнее время много дискутируется вопрос, что можно сделать для освобождения политзаключенных, делается ли все возможное, возможен ли, так сказать, выкуп политзаключенных, возможны ли переговоры об освобождении отдельных политзаключенных? Звучали голоса, что нужен отдельный представитель демократических сил в деле политзаключенных. Какова ваша позиция в этом сложном вопросе?
- Сложный вопрос. Кабинет и Светлану Тихановскую иногда критикуют правильно, а иногда неверно. Когда ей говорят:» Ты же обещала освободить политзаключенных", все же нужно включить критическое мышление и понять, что никаких рычагов для освобождения политзаключенных у Светланы Тихановской нет.
Политзаключенные, конечно, не досидят своих сталинских сроков, они просто поменяются местами со своими тюремщиками, и для этого есть все исторические предпосылки...
Правильно называть их не политзаключенными, а пленными, а бы даже сказал - военнопленными. Потому что это война. Лукашенко объявил войну своему народу. Попытка выкупать их за деньги кажется мне предельно наивной. Лукашенко, естественно, собирается торговать политзаключенными, но только взамен на улучшение отношений с Западом. Этого пока не предвидится.
Собирать деньги на выкуп политзаключенных - бессмысленное занятие. Их можно спасти. Мы видели пример с Помпео... Это освобождение Виталия Шклярова и Натальи Херше. Можно спасти кулуарной, теневой дипломатией, но этим будут заниматься без нас, и этим будут заниматься те страны и дипломаты, которые видят в этом малую щелочку возможностей.
Для того чтобы освободить наших пленных, нужно сделать обменный фонд. Кстати, не все они имеют статус политзаключенных, но при этом они не меньшие герои. Чтобы освободить, нужен обменный фонд, а для этого нужно взять в плен сотрудников этого режима. Это не кажется сейчас возможным, по крайней мере до того момента, пока Лукашенко не ввязался в авантюру с наземным наступлением в Украину. В таком случае нужно менять пленных одних на других. Как Буковского с Карваланом на мосту. Поскольку это далекая перспектива, мы можем поразмышлять, что мы можем сделать для политзаключенных сейчас.
Я хотел бы предложить одну идею. Кому-то она может показаться попсовой. Я считаю, что каждый день пребывания в плену должен иметь в том числе и материальную оценку. Мы должны завести счет на каждого пленного, счета до востребования. Мы должны оценить каждый день их пребывания в тюрьме.
Кабинет, правительство, наш главный легитимный орган должен взять на себя обязательства выплатить эти компенсации в новой Беларуси. Мы понимаем, что для этого будут существовать ассигнования, для этого не нужно будет нарушать баланс бюджета, который будет очень проблемным после победы. Компенсацию нужно делать за счет сотрудников режима, которые будут осуждены и пройдут люстрацию. Я считаю, что им на счет должны каждый день поступать деньги до востребования, будущие деньги. И каждый месяц вместе с письмами им должен доходить баланс этого счета. Это не решает их проблему полностью, но точно поднимет их настроение и силы для борьбы, заставит их думать о будущем, надеяться. Тюремщики должны им завидовать.
"Не ждите, что у нас будет такой же уровень акции возмездия, как на оккупированных территориях Украины"
- И вопрос собственно о вас, о списках так называемых экстремистов и террористов, в которые вы внесены в том числе как создатель полка «Погоня»; о заочных судах и конфискациях, о введенной в Беларуси смертной казни за «измену государству». О начале «спецведения» против вас, Чемякина и Хамицевича КГБ сообщил 9 декабря. Одно из обвинений, которые вам власти предъявляют, - это покушение на дом и детей Олега Гайдукевича. Насколько серьезно к этому надо относиться? Как бы вы прокомментировали эти дела?
- Гайдукевич не самая большая фигура в этой преступной иерархии, но все же имеет достаточно веса. Он архитектор пыточной системы, еще когда работал во Фрунзенском РУВД. Он один из спикеров, один из столпов этой системы. Он любит подыгрывать спойлером, в общем у него масса подвигов.
Хочу сказать следующее. Несмотря на сложнейшие условия, на "большого брата", несмотря на то, что система готовилась к таким вызовам, всегда будет в обществе процент героических людей, которые будут брать правосудие в свои руки, особенно после того, как нам было объявлено, что нам не до законов. Этих людей будут брать в плен, их будут преследовать особенно жестоко, этим людям будут стрелять в колени, они будут погибать, как Зельцер, но их количество не уменьшится.
Не ждите, что у нас будет такой же уровень акции возмездия, как на оккупированных территориях Украины. Мы видим, что происходит с коллаборационистами на этих территориях. В Беларуси такого темпа не будет. Это связано с нашим темпераментом и с особенностью нашей системы. Но этот процесс не остановится. Его можно остановить только одним способом. Он называется национальное примирение, которое не наступит без осуждения за садистские действия и без новых выборов.
- Что наихудшее и что лучшее для Беларуси может произойти в 2023 году?
- Не уверен, что я в состоянии делать прогнозы, особенно в такие турбулентные времена. Но могу сделать несколько пожеланий. Белорусам диаспоры, которые радуются свободой, я предлагаю и желаю все же стать взрослыми и найти способ консолидироваться. Белорусам внутри страны, тому активному меньшинству, от которого и будет зависеть судьба государства при следующем окне возможностей, я пожелаю сохранить себя и подготовиться к прыжку. Тем белорусам, которые менее вовлечены в политику, обывателям, очень важным, так как от их мнения сильно зависит, насколько решительным будет меньшинство, я желаю не заболеть стокгольмским синдромом и не доставлять диктаторам удовольствия. И Валерию Федоровичу Залужному я желаю получить все подарки под елочку, которые он захотел. И танки, и боевые машины пехоты, и ракеты, и все важные вещи, чтобы принести свободу украинскому и, косвенно, белорусскому народу...
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!