Поддержат ли государства ОДКБ Москву и будут ли воевать вместе с Россией за территории Украины, которые Россия аннексировала? Есть ли вероятность того, что Запад быстро удовлетворит просьбу президента Украины о форсированном принятии страны в НАТО? Какова вероятность превращения нынешней войны в ядерную?
На эти вопросы Юрия Дракохруста отвечает директор исследовательских программ Восточного соседства и России в Финском институте международных отношений Аркадий Мошес.
- Реалистична ли такая схема: Россия объявляет 4 области Украины своей территорией, украинцы ведут боевые действия по их деоккупации, Россия объявляет себя жертвой агрессии и требует от государств-членов ОДКБ поддержать ее военной силой?
- Я не думаю, что это произойдет. Это было бы крайне невыгодным для России и привело бы ОДКБ на грань кризиса и развала. По трем причинам.
Все страны ОДКБ, кроме России, продолжают признавать Украину в рамках 1991 года. Ни одна из этих стран не признала даже вхождения Крыма в состав РФ. Лукашенко некоторое время назад заявил, что он наконец признает принадлежность Крыма России, но конституционная процедура не была проведена. И именно поэтому Украина и Беларусь сохраняют дипломатические отношения.
Страны ОДКБ, будучи постсоветскими странами, просто не могут согласиться на пересмотр границ 1991 года, тем более - воевать за это. Это неприемлемо и опасно для всех, но в первую очередь — для Казахстана, с учетом заявлений, которые периодически звучат из Москвы относительно северных регионов страны.
Поскольку все страны ОДКБ, кроме России, продолжают признавать Украину и Россию в рамках 1991 года, то не будет никакого автоматизма в их действиях по помощи России в ее защите своих новых территорий.
Второй аспект - политико-правовой. Статья 4 договора ОДКБ сформулирована максимально неопределенно. Там написано, что помощь стране, которая о ней попросит, «предоставят». По-видимому, предполагается, что страна, которая делает запрос о помощи, определяет, какая помощь ей нужна. На практике этого не происходит. Нет точных механизмов оказания этой помощи, в том числе и военной.
Именно поэтому Армения не получила никакой помощи и именно поэтому она угрожает, что рассмотрит вопрос о выходе из ОДКБ. Ведь механизма оказания помощи нет, а это значит, что все, кто не хочет ее оказывать, найдут для себя лазейки.
И третий момент - то, что никто из членов ОДКБ не горит желанием предоставить России эту помощь. А заставить их в России сейчас нет достаточно средств.
Россия оказалась в ситуации, к которой она сама себя подталкивала все последние годы. Она абсолютизировала суверенитет, она говорила, что союзники ей не нужны.
Сам Путин в свое время говорил: слава Богу, что мы не входим ни в какие союзы. Это фактически было не так. Но эта абсолютизация своего стратегического одиночества и привела к тому, что реальных союзников в России нет.
Мы скоро это увидим на голосовании в ООН. Предварительное голосование 2 марта показало, что Россию поддержали КНДР, Сирия и Эритрея. И плюс Беларусь, которая в резолюции была названа государством-агрессором.
Что-то мне подсказывает, что союзники России и сейчас во время голосования в ООН либо воздержатся, либо не будут голосовать.
- Но Беларусь - это отдельный случай. На днях состоялся странный визит Лукашенко в Абхазию, которую Беларусь не признавала с 2008 года. Исследовательская группа «Беларускі гаюн» сообщает, что Белорусская железная дорога подготовлена для перевозки огромных военных грузов из России.
Зависимость Беларуси от России известна, с белорусской территории в Украину продолжают лететь российские ракеты. Заставят ли Лукашенко - юридически или нет - вступить в войну своей армией?
- Я согласен, что Беларусь - это отдельный случай. И не по причине существования "союзного государства". Эти отношения и к 2020 году были весьма своеобразны, а уже после 2020 года стали своеобразными и подавно.
Беларусь уже участвует в этой войне. Согласно определению агрессии, данному ООН, дать использовать свою территорию другой стране для нападения на третью - это уже агрессия.
Беларусь может вновь предоставить свою территорию и военную инфраструктуру для очередного витка эскалации. Этого можно ожидать и стоит остерегаться. Но это для режима Лукашенко ничего не меняет.
Ситуацию поменяло бы, если бы белорусские войска под своими флагами пересекли украинскую границу. Но считаю, что Лукашенко достаточно опытный политик и интриган. Он понимает, что на краю пропасти ему нужно держаться синими пальцами, чтобы не сорваться в эту бездну.
Минск предпринимает попытки так или иначе восстанавливать отношения с Западом. Мы видели это по действиям Владимира Макея в ООН. Это не очень получается. Но я считаю, что Лукашенко будет пытаться до последнего не посылать свои войска в Украину.
И мне кажется, что шансы уклониться от этого у него больше, чем были весной.
- Что означает визит Лукашенко в Абхазию?
- Если бы это признание произошло в 2008 или в 2009 году, это имело бы один резонанс. Сегодня есть полупризнание, конституционная процедура признания не проведена.
Стоит ли ожидать признания вхождения в состав России новых территорий? Полагаю, что мы вновь услышим "сказку про белого бычка": мол, с фактическим контролем не считаться нельзя, но юридически мы рассмотрим, проанализируем и т.д.
Я не могу сказать однозначное "нет", что этого не произойдет. Но мне это не кажется очень вероятным. Прежде всего потому, что это не очень нужно самой России.
Если бы за Беларусью начался парад признаний хотя бы со стороны постсоветских государств, тогда бы имело смысл дожимать Лукашенко. Если Лукашенко это сделает, но за ним никто больше признавать не будет - это станет очередным поводом для шуток.
- А не может ли Москва заставить признать свою аннексию Армению и Таджикистан? Они также очень зависимы от России, там расположены российские военные базы.
- Очень сложно. Ведь дожимать нужно всех и попутно. Дипломатические, военные и экономические ресурсы России не бесконечны, и для нее нерационально применять их для достижения непервоочередной цели.
Ей важно удержать контроль над этими территориями. Она может их и не удержать. А признание их присоединения кем-то для нее не настолько важно.
Мне это представляется маловероятным. Но если бы удалось дожать Армению и Таджикистан, это ничего не меняет. Поменяло бы признание таких стран, как Азербайджан и Казахстан.
Признание со стороны Еревана и Душанбе ухудшит их международное положение, но мало что даст России.
- Президент Украины Владимир Зеленский официально обратился в НАТО с просьбой принять его страну в альянс по ускоренной процедуре. Как вы оцениваете перспективы реализации этой инициативы?
- Я считаю, что не приходится рассчитывать на вступление Украины в альянс по ускоренной процедуре, о которой мне ничего не известно. Ряд крупных европейских государств в нынешней ситуации войны на это не пойдут. Но в зависимости от ситуации на театре военных действий не сегодня, но через год-два можно будет говорить о каких-то вариантах.
Если начнутся переговоры о какой-то специальной процедуре принятия, Украине это уже будет полезно.
До начала войны всем было понятно, что ни одна из постсоветских стран не имеет никаких шансов на вступление ни в НАТО, ни в ЕС. Существовала ментальная карта, на которой было обозначено пространство евроатлантической интеграции и постсоветской интеграции. И между ними существовала высокая и толстая стена. Считалось, что движение в направлении Европы любой постсоветской страны приведет к конфликту с Россией и вызовет конфликт России с Западом, что считалось недопустимым.
Июньское решение ЕС дать статус кандидатов в Союз Украине и Молдове эту ментальную карту меняет полностью. Украина не обязательно в ближайшее время вступит в ЕС, она может повторить трудный путь балканских стран, который никуда не ведет.
Но придание Украине официального статуса кандидата в члены ЕС поменяло ситуацию кардинально.
Что касается НАТО, то переход дискуссии от абсолютно абстрактных формулировок Бухарестского саммита альянса 2008 года к обсуждению практических вопросов, как и когда Украина может быть принята в НАТО, — это уже существенный шаг вперед.
Украинцы пошли на рискованный шаг, который Берлин, например, будет скорее раздражать, чем радовать. Но они знают, что делают, они хотят перевода дискуссии в практическую плоскость.
- Владимир Путин во всех своих последних речах угрожает применением ядерного оружия. По вашему прогнозу, будет ли реализована эта угроза?
- Я не военный эксперт. Но что касается применения ядерного оружия, то исключать нельзя ничего. Мы слишком долго исходили из того, что невозможна большая война в Европе, которая затрагивает Россию и меняет суть экономических отношений между нею и Западом.
Мы сделали много ошибочных прогнозов, исходя из того, что что-то настолько ужасное и глупое, что оно не может произойти.
Если Россия будет продолжать терпеть поражения на фронте, то это существенно повысит вероятность использования тактического ядерного оружия.
И тем не менее я думаю, что мы пока еще не там.
Решение о применении ядерного оружия - решение принципиально иного порядка, чем, скажем, решение о мобилизации. Как мы видим, решение о мобилизации откладывалось на многие месяцы.
Готов ли Путин на это пойти? Возможно. Знает ли он, какие будут последствия? Полагаю, что кое-что знает лучше нас.
Возможности невоенного ответа Запада на ядерный удар по Украине настолько велики, что мы их даже себе не представляем.
- Невоенного или неядерного ответа?
- Невоенного. Я не вижу возможности вступления стран НАТО в войну путем посылки войск на фронт или нанесения ударов по российским объектам. Но обеспечение Украины новыми, другими видами вооружений, другая санкционная политика - это все возможно.
Путин некоторое время назад бравировал, мол, мы еще не начинали. Он сейчас пытается вложить в эти слова смысл. Так вот, западная санкционная политика еще не начиналась.
Россия может оказаться полностью изолированной от чего бы то ни было. Тогда статьи о том, что нужно ударить по Америке ядерным оружием, будут появляться чаще. Но из тупика взаимного гарантированного уничтожения мы выскользнуть не можем.
К западному ответу на применение ядерного оружия может в определенных условиях присоединиться и Китай. У нас нет никаких оснований считать, что Китай готов вместе с Россией погибнуть в ядерной войне. Если Пекин присоединится к политике сдерживания России, это будет совсем другая ситуация.
Я считаю, что сейчас американская дипломатия работает с Китаем и Индией, чтобы присоединить и их к дипломатическому давлению на Россию для предотвращения применения ядерного оружия.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!