Политолог Валерий Карбалевич - о встрече Лукашенко и Путина, которая прошла в понедельник в Сочи.
– Переговоры прошли после «частичной мобилизации», объявленной в России, и накануне окончания «референдумов» на оккупированных украинских территориях. Эта встреча явно не задумывалась как сеанс самогипноза о том, что «мы изменились за эти три месяца значительно»…
– Думаю, обсуждался весь комплекс вопросов двустороннего сотрудничества, в том числе и экономический блок наверняка. Но не это стало главными на встрече. Геополитическая ситуация, война России в Украине и та роль, в которой Москва хотела бы увидеть Беларусь в этом конфликте. И «частичная мобилизация», и референдумы на оккупированных украинских территориях – очень важные для России события, поэтому хотят более активной поддержки со стороны своего союзника.
– В каких конкретно формах могла бы проявляться такая поддержка официального Минска? Может ли российская мобилизация перекинуться на территорию союзнического государства?
– Сложно сказать, но чем активнее, тем лучше.
Мобилизация есть элемент войны. Поскольку Беларусь в войне не участвует, вопрос о мобилизации здесь вообще не стоит на повестке дня. Мобилизация нужна только тогда, когда страна участвует в войне.
Но Минск старательно и всеми силами пытается уклониться от нее.
– И Путин, и Лукашенко публично заговорили об уважении со стороны «коллективного Запада», прежде всего – Европы. Какого уважения они ждут?
– Ничего они не ждут. Просто пустая риторика, которую в основном демонстрировал Лукашенко, призванная еще раз засвидетельствовать свою лояльность Кремлю.
Я бы обратил внимание на другой момент. Тональность этих заявлений поменялась. На всех предыдущих встречах после 24 февраля наблюдался их агрессивный характер, более резкий, чем заявления Кремля: Лукашенко обвинял в развязывании войны «коллективный Запад», говорил про Украину, что то ли она начала войну, то ли собиралась напасть…
Сегодняшняя же риторика носила более умеренный характер. Нет, по-прежнему звучали обвинения в адрес Запада, но уже на совершенно другом уровне: почему ты меня не уважаешь?..
Не было поддержкаи «частичной мобилизации» в России, референдумов, которые Россия проводит на территориях четырех областей Украины.
Более того, союзник поднял очень неприятную проблему уклонения российских граждан от призыва. Вроде бы и успокаивал Путина, мол, ничего страшного, пусть бегут, ведь мобилизационный резерв в России составляет 25 миллионов человек, но сама эта проблема крайне неприятна для хозяина Кремля, я уверен.
Изменившаяся тональность – это прямой результат изменения ситуации на фронте. Россия в очень сложном положении, в Беларуси это прекрасно чувствуют и всячески стараются дистанцироваться от войны. Смотрите: и Макей в ООН заявил, что Минск будет оценивать референдумы исходя из своих национальных интересов.
Агрессивного союзничества больше не слышно.
– Лукашенко снова затронул тему «беглых», но в интересном ракурсе: «И эти приедут. Только надо принять решение, что с ними делать: или пусть едут сюда, или пусть кормятся там на вольных хлебах. Так поступать нельзя. Можно, в конце концов, договориться здесь и не бегать по Европам и по Америке, как это было в большевистскую революцию и после нее. Ситуация ведь не та». Вернуться и сдаться на милость «победителя» – в этом и состоит план Лукашенко?
– Я думаю, идеальный вариант для него – чтобы недовольные вернулись, покаялись на коленях; возможно, кого-то помилует и простит. Он неоднократно уже проговаривал этот сценарий.
Такой вариант устроил бы Лукашенко, все остальные – нет. Как можно призывать «беглых» вернуться на родину и одновременно принимать закон о лишении их гражданства? Это вещи противоречат друг другу.
Добро пожаловать в реальность!