На недавнем совещании, посвященном законопроектам о партиях и гражданском обществе, Александр Лукашенко дал понять, что не против усиления роли партий. Это можно прочитывать и как предварительное разрешение на создание партии власти, пишет директор Белорусского института стратегических исследований (BISS) Петр Рудковский.
Создание такой партии обретает особый смысл, если предположить, что белорусский правитель все же решится оставить в 2025 году президентский пост, чтобы управлять страной посредством Всебелорусского народного собрания (ВНС).
Война войной, а "реформы" по расписанию
Тема войны в Украине и степень вовлечения в нее режима Лукашенко стала доминирующей в течение последнего полугодия. Недавнее заявление лидера Либерально-демократической партии Олега Гайдукевича о предстоящей реформе партийной системы напомнило о том, что полгода назад в стране прошел инициированный режимом референдум, который предполагает кое-какую трансформацию политической системы.
К весне следующего года должен быть принят закон о ВНС, которое, согласно обновленной Конституции, должно стать высшим представительным органом народовластия. В феврале 2024 года должны пройти парламентские и местные выборы, весной — выборы в ВНС, а еще через год — президентские.
Косвенно о предстоящих, а точнее уже начавшихся, трансформациях напомнила другая провластная структура — аналитический центр EcooM. В конце августа государственное информационное агентство БелТА сообщило, что, согласно свежему опросу EcooM, в обществе растет доверие ко всем основным институтам власти: президенту, правительству, армии и правоохранительным органам. И это несмотря на инфляцию, репрессии, сужение жизненных возможностей и вовлечение Беларуси — традиционно миролюбивой — в российско-украинскую войну.
Аналогично тому, как два предыдущих "опроса", которые проводились под эгидой государства в январе и декабре 2021 года, были приурочены к важным событиям (шестое ВНС и референдум соответственно), так и нынешний "опрос" приурочен к очередным этапам политической трансформации.
Именно в этом смысле "опрос" можно считать косвенным напоминанием о начавшихся преобразованиях. Создание видимости народного доверия — это часть процесса, который по сути является кулуарным переформатированием властных полномочий.
Персонализм зашкаливает
Одной з задач, которую режим должен будет решить в ближайшем будущем — это определиться с ролью партий в новой политической конфигурации.
Гайдукевич в упомянутом заявлении обозначил два момента: 1) создание партии власти и 2) сокращение количества партий до трех-четырех путем повышения требований касательно численности членов.
Поскольку первый момент имеет прямое отношение к специфике функционирования режима в новых конституционных рамках, остановимся на нем подробнее.
В течение четверти века белорусский режим функционировал как персоналистская автократия, в которой все общественно важные решения принимаются либо одобряются одним человеком.
Согласно институту Varieties of Democracy (V-Dem), в 2021 году индекс персонализации государственной власти в Беларуси составил 98/100 — третье место среди 190 стран и территорий, охваченных мониторингом V-Dem (на первом и втором месте — Северная Корея и Никарагуа). Даже в абсолютных монархиях, таких как Саудовская Аравия или Объединенные Арабские Эмираты, степень концентрации власти в одних руках заметно ниже (81/100 и 83/100 соответственно).
Высокая степень персонализации власти в Беларуси сопряжена с отсутствием партии власти. Большинство современных автократий — как коллегиальных, так и персоналистских — имеют такую партию. Например, в Российской Федерации это "Единая Россия", в Казахстане — "Аманат" (бывшая "Нур-Отан"), в Азербайджане — "Новый Азербайджан", в Венесуэле — Объединенная социалистическая партия, а в КНДР — Трудовая партия Кореи.
Как показывают исследования, наличие партии способствует большей устойчивости авторитарного режима, поскольку она создает пространство для внутренней конкуренции и является платформой для генерирования и проверки новых идей. Имея в своем распоряжении партию власти, режим получает больше шансов своевременно реагировать на запросы общества при сохранении авторитарного стиля управления.
Внутри белорусского режима уже давно вставал вопрос о создании партии власти. С 2004 года естественным кандидатом на роль такой партии было пропрезидентское номенклатурное объединение "Белая Русь".
Примерно раз в два-три года, по случаю какого-то нового поворота в политической жизни (выборы, либерализация, перспектива конституционной реформы), начинали звучать заявления, что приходит время преобразовать "Белую Русь" в партию. Но каждый раз на расплывчатых декларациях тех или иных номенклатурных деятелей все и заканчивалось.
По всей видимости, процесс упирался в нежелание Лукашенко менять свои управленческие привычки и создавать институцию, которая хотя бы потенциально может ограничить его персональную власть.
Правителю не очень хочется, но…
После событий 2020 года топ-чиновники снова стали твердить о важности создания партии власти.
В сентябре 2021 года тогдашний председатель "Белой Руси" Геннадий Давыдько заявил: "…Планируется, что когда у нас пройдет референдум, когда произведут изменения в законодательство о политических партиях, когда будет понятна роль партий (она должна измениться — роль партий — в формировании правительства и так далее), когда будет проведена перерегистрация партий, вот тогда, скорее всего, мы заявим о своих амбициях. <...> Рабочее название партии <...> — "За Родину".
Референдум прошел, через полгода — дедлайн принятия закона о ВНС, и самое время определиться с другим декларируемым элементом реформ: усилением роли партий. Превращение "Белой Руси" в партию здесь было бы логичным ходом.
Два последних высказывания Лукашенко по этой теме — в начале и в конце августа — свидетельствуют о том, что он по-прежнему скептически смотрит на перспективу усиления роли партий и создания партии власти.
Тем не менее — то ли в силу внутренних договоренностей, то ли в результате осознания невозможности сохранить статус-кво — белорусский правитель все же приближается к позитивному решению по этому вопросу.
На совещании 30 августа, обрисовав позицию анонимных скептиков ("Не вовремя [трогать партийный вопрос]. Ситуация в мире крайне напряженная"), Лукашенко напомнил самому себе и окружению: "Обещали — надо выполнять". Это выглядит как одобрение заявления Гайдукевича, в котором перспектива партийной реформы представлена более развернуто.
Сможет ли сказать свое слово общество?
Перспектива создания правящей партии упирается в более фундаментальный вопрос — о дальнейшей политической судьбе Лукашенко. Пока неясно, какие последствия будет иметь для его режима война в Украине, и неясно, в какой роли сам Лукашенко будет функционировать после 2025 года. Возможно, в роли только председателя ВНС, а возможно, он вновь попытается переизбраться президентом. Вряд ли он сам определился с этим.
Но если он все же решится оставить президентский пост, чтобы управлять страной посредством ВНС как "высшего представительного органа народовластия", то сильная партия власти будет для него важной подстраховкой. Она, конечно, не гарантирует сохранение основных рычагов управления, как наличие собственной партии "Нур-Отан" не гарантировало это Нурсултану Назарбаеву, но шансы повышает.
Все упомянутые движения в направлении политических преобразований — разговоры об усилении роли партий, возможном создании партии власти, принятие закона о ВНС — происходят без диалога с обществом.
Само успокоение общества зиждется исключительно на негативном стимуле — страхе перед репрессиями. В отличие от всех предыдущих периодов существования автократии, этот негативный стимул не подкрепляется какими-либо позитивными факторами — такими, например, как экономический подъем, рост доходов, расширение возможностей для бизнеса, укрепление международного имиджа страны. Общественное спокойствие в такой ситуации очень нестабильно, как показал кейс арабских стран в начале прошлого десятилетия.
А это означает, что в любой момент униженное и отчужденное общество может внести очень серьезные коррективы в кулуарно-клановое переформатирование власти, которое Лукашенко пытается преподнести как конституционную реформу во благо народа.
Добро пожаловать в реальность!