Сегодня они неистово поддерживают «спецоперацию», восхищаются Путиным и рисуют букву «Z» на кузовах своих машин. А через несколько месяцев будут проклинать эту войну, писать антивоенные лозунги и требовать отставки режима, который своей политикой довел их до нищеты, пишет Виктор Богдевич в своем блоге на Радио Свобода.
Большинство российского населения (по данным социологов, от 60 до 70 процентов) поддерживают военное вторжение в Украину, осуществленное по приказу Путина. Трудно верить в эти цифры. Тем не менее это так. Вглядитесь в лица тех сотен тысяч людей, которые собрались на прошлой неделе на московском стадионе «Лужники», чтобы поддержать войну. Может, кто-то и тешит себя иллюзиями, что их пригнали туда под принуждением и что они на самом деле против агрессии и против войны. Но реальность другая: действительно стадион в одном порыве поддерживал все шовинистические лозунги Путина. И на лицах, которые то и дело выхватывали из толпы телекамеры, были отражены отнюдь не разочарование, не печаль, не безразличие, а именно те устремления, которые и ждет от них власть «Можем повторить!», «Нам не нужен мир, если в нем нет России» и «Мы попадем в рай, а они сдохнут!».
Метко написал о том, что происходило в тот день в Лужниках, российский поэт и публицист Дмитрий Быков:
На фронт их, ясно, не заманишь,
Но куражу не занимать —
Не за подачку, не за мани же!
За русский мир, ядрена мать!
Эйфория единства с вождем
Это реальные настроения, которые царят в сегодняшней России. Полистайте ленты в социальных сетях, почитайте комментарии своих российских знакомых. Для меня стало откровением, что даже от многих этнических украинцев, которые давно живут в России, можно услышать не слова поддержки в адрес своей несчастной Родины и своих соотечественников, а довольно двусмысленные и неопределенные оценки происходящего.
Задал недавно вопросы о последних событиях своему бывшему знакомому украинцу, который давно живет и работает в России. И неожиданно для себя услышал в ответ: «ну не все так однозначно», «у меня нет достаточно сведений», «это надо проверять»...
В России живут около трех миллионов этнических украинцев. Практически у всех них - родственники, друзья, знакомые в Украине. Они не могут не знать о реальном положении вещей. Но где они, где их массовые голоса протеста против войны?
На поверхность всплывают и совершенно необъяснимые факты. Несколько дней назад над Украиной сбили российский самолет. Летел бомбить Харьков. Выяснили имя летчика. Оказалось, украинец, а его бабушка, мать, сестры и многочисленные родственники живут в Запорожье.
Что это? Только многолетнее влияние агрессивной антиукраинской пропаганды? Не думаю. Сама атмосфера, которая царит сегодня в российском обществе, затягивает человека в этот водоворот, психоз, эйфорию единства с вождем, слепой веры в его непогрешимость.
Это не исключительная собственность российского народа. Посмотрите немецкую кинохронику конца 30-х годов. Послушать реваншистские речи Гитлера собирались сотни тысяч немцев - такие же переполненные стадионы. И все в едином порыве вскидывали руки в нацистском приветствии. Охмурение целой нации, объединенной обидой за потерю давнишней великой империи и раскаленной желанием реванша, происходило стремительно. Конечно, в немецком народе было немало трезвых голов, которые предостерегали, предупреждали, призывали к совести. Но почти все они вскоре были зачислены в национал-предатели, вынуждены эмигрировать. А те, кто не успел убежать, попали в застенки гестапо, а позже и в лагере смерти. Нечто подобное происходит и в сегодняшней России. Уже и поиск «национал-предателей» и «пятой колонны» начался, и количество политзаключенных начало резко расти, и поток политэмигрантов увеличился многократно.
Когда любовь превращается в ненависть
Но у любой пропаганды, любого психологического насилия сильно ограниченный ресурс, особенно ресурс времени. Пропаганда не способна видоизменить действительность. Ежедневный быт, реалии существования — воспитатель гораздо эффективнее, чем любое промывание мозгов с помощью телевизора. Как происходит отрезвление тех, кто пока что чувствует себя охмелевшим от шовинистического угара и милитаристских лозунгов? Сколько времени и какие обстоятельства для этого нужны?
Попробуем найти исторические параллели.
Февраль 1904. Через несколько дней после объявления войны Японии, которая также задумывалась в России как «маленькая победная», в Санкт-Петербурге, а также в других крупных городах империи стихийно собираются многотысячные патриотические манифестации. Толпа бесится от прилива верноподданических чувств, записывается добровольцами на фронт, хохочет и смеется с врага: «Мы тех японцев шапками забросаем». Даже гимназическая и студенческая молодежь, известная своими революционными настроениями, завершило одно из своих университетских собраний шествием к Зимнему дворцу и коллективными песнями «Боже, царя храни».
А приблизительно через год, 9 января 1905-го, толпа в 150 тысяч человек двинулась к этому же Зимнему дворцу, одержимая ненавистью к царизму, разочарованная в бесконечных поражениях российской армии, возмущенная продажностью и бездарным правлением самодержавного режима, изнуренная экономическими последствиями неудачной войны.
Как видим, даже тогда, сто пятнадцать лет назад, дистанция от обожания вождя до ненависти к нему же была не слишком большой - около года.
Сейчас время гораздо более спрессовано. Письма с фронта не идут неделями (да и вовсе не идут: кто сейчас пишет с фронта?). И о победах и поражениях люди узнают не через недели и месяцы, а в режиме онлайн. О том, что сын попал в плен, родителям в тот же день могут позвонить из-за линии фронта: когда такое можно было представить, на какой прежней войне? Соответственно, и настроения в обществе меняются гораздо быстрее.
Пройдет еще несколько месяцев такой войны, и, если Путин не добьется своего, если он застрянет в Украине, если россияне в полной мере столкнутся с последствиями наложенных на их страну экономических санкций, мы не узнаем Россию.
А что же Беларусь? К ней, беззащитной перед агрессивной российской пропагандой, эта волна, конечно, тоже добегает, но на исходе своей мощи. Сомнительный и не слишком надежный союзник так и не стал полноценной частью империи. И станет ли, большой вопрос для Кремля.
Официальная белорусская пропаганда еще по инерции движется в фарватере российского идеологического корабля, но без большого рвения. Практически все в Беларуси понимают: это не их война, и белорусам лучше держаться от нее как можно дальше. Но почти все вынуждены молчать. Одни - потому что боятся репрессий; другие - ведь сами служат этой системе, в которой свою мысль лучше держать при себе; третьи, кто реально мог бы подать голос против войны, остаются за высокими тюремными стенами.
Добро пожаловать в реальность!