Сооснователь и директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований, руководитель программы исследований проблем региональной и международной безопасности Арсений СИВИЦКИЙ рассматривает ситуацию с мигрантами на белорусско-польской границе как проигрышную для Минска.
— Является ли эта ситуация кризисом? Можно ли сравнить ее масштаб с действительным миграционным кризисом, с которым столкнулся ЕС в 2015–2016 годах, когда в европейские страны хлынули огромные потоки беженцев из стран Ближнего Востока, прежде всего из Ирака и Сирии в результате экспансии так называемого Исламского государства. Конечно, сравнивая масштабы этих событий, говорить о равнозначности явлений трудно. При этом нужно отметить, что Турция, которая по объективным причинам столкнулась с серьезным наплывом беженцев (в то время речь шла о миллионах беженцев), успешно разыграла данную карту, открыв шлюз с мигрантами в сторону ЕС, и в конечном итоге принудила Европейский союз сесть за стол переговоров, чтобы искать какое-то общее решение. В том числе по итогам этих переговоров ЕС выделил существенный объем финансовой помощи для обустройства Турцией на своей территории инфраструктуры для беженцев.
В случае с Беларусью можно было бы предположить, что Минск пытается разыграть аналогичную карту, но здесь есть существенная разница.
Во-первых, стартовая позиция. В случае с Турцией миграционный кризис последовал за кризисом региональной безопасности. У нас же наблюдается стечение определенных обстоятельств, как объективных, так и искусственных, которые привели к превращению Беларуси в одну из точек на маршруте нелегальных мигрантов. Масштабы кризиса незначительны, и вряд финал его будет подобен турецкому. Тем более белорусская сторона особо и не скрывает своей цели, она, по сути, играет в открытую, используя стратегию эскалационного доминирования, когда с помощью определенной проблемы пытаются принудить своих оппонентов сесть за стол переговоров для поиска совместного решения.
Здесь для официального Минска важны два момента. Во-первых, сам факт переговоров с Европейским союзом, который будет означать легитимность, признание со стороны ЕС белорусского руководства, усиление своей переговорной позиции перед новым раундом принятия западных санкций, в том числе с целью повлиять на содержание этих самых санкций. Насколько успешным может быть этот путь? Вопрос дискуссионный. Но первые контакты между Минском и ЕС состоялись.
Второй аспект связан с фактом ухода Меркель. Ее репутационный вес снижается, и ожидать, что она сможет оказать влияние на все европейские страны, с моей точки зрения, беспочвенно. И наконец, мы видим, что даже эскалация миграционного кризиса вплоть до силовых столкновений между мигрантами и польскими пограничниками вряд ли приведет к изменению санкционного подхода со стороны ЕС — наоборот, скорее влечет усиление санкционного давления.
Пока же сложившаяся ситуация полностью устраивает Россию. В последнее время Москва активно сигнализировала, что готова разговаривать с ЕС, с Западом в целом: известно о контактах между Кремлем и Брюсселем, Парижем, Берлином и Вашингтоном. В итоге белорусский вопрос оказывается в повестке дня отношений России и Запада. Для Кремля открывается окно возможностей, он готов предложить Западу на приемлемых для себя условиях вмешательство во внутренние дела Беларуси, чтобы устранить источник проблем в виде миграционного кризиса.
Несмотря на то что публично Кремль играет в этой ситуации как бы на стороне Минска, подталкивая ту же Меркель к переговорам с Лукашенко, по факту мы видим, что Москва готовится к повторению, если можно так сказать, сценария вмешательства в кризис в Нагорном Карабахе в прошлом году, то есть, по сути, к вмешательству во внутренние дела Беларуси с целью принуждения белорусских властей к уступкам, а не к вмешательству с целью защиты.
Добро пожаловать в реальность!