Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в эфире передачи «Персонально ваш» прокомментировал прокомментировал политическую ситуацию вокруг инцидента с ирландским самолетом и захвата Романа Протасевича.
― Белорусская сторона опубликовала уже не фрагмент или, вернее, большой фрагмент переговоров диспетчеров переговоров Минского аэропорта с пилотами этого самолета посаженного. Это довольно интересно, потому что появился тайминг, то есть время, когда, что говорилось. Я не очень сильно доверяю этой расшифровке, хотя она у нас на сайте есть и на английском, на котором шел разговор. Потому что это международный рейс, пилоты принадлежат компании Ryanair. При этом надо отметить, что это польская «дочка». Меня спрашивают, а почему поляки завели уголовное дело? А потому что эта авиакомпания — это польская «дочка» ирландской авиакомпании Ryanair, она польская, в смысле вот это…
Мы на сайте опубликовали, и спасибо «Новой газете», которая предоставила нам перевод очень быстро на русском и на английском, чтобы вы могли сравнить. И, пожалуй, это единственный документ, более-менее полный. Но что интересно, что то, что белорусская сторона публиковала в своих СМИ день назад, мы теперь видим, что там была манипуляция, потому что там были переставлены вопросы и ответы местами. И возникло вчера ощущение, что это пилоты запросили посадку в Минске. Если читать тот кусок расшифровки более полный, который опубликовало сегодня Белорусское управление авиации, то мы увидим, что все-таки это была рекомендация Минска, диспетчера. Это первое.
Второе, что чрезвычайно важно. Я тут посмотрел, откуда бомба. Связь пилота с Минским аэропортом произошла в 12-30. Напомню вам, что в 13 самолет должен был сесть в Вильнюсе. Осталось полчаса полета. Летел он из Афин, он сколько-то уже пролетел.
Диспетчеры говорят пилоту: «У вас бомба, которая может взорваться над Вильнюсом». Пилот слега охреневает, судя по всему и говорит: «Бомба? Прямое сообщение? Откуда оно пришло? Откуда у вас информация?» Я напомню, это расшифровка белорусской стороны. Мы идем по логике белорусов. «Откуда у вас информация об этом?» Диспетчер говорит: «Подождите». Пилот: «Продолжайте». Диспетчер: «Служба безопасности аэропорта сообщила нам, что получила е-мейл». Пилот: «Вас понял. Служба безопасности аэропорта Вильнюса? То есть куда мы летим, или из Греции, то есть куда мы летим?» Внимание, ответ: «Это письмо прислали в несколько аэропортов». Опа!
А вот тут вопрос: А какие еще аэропорты могли получить это условное письмо условного ХАМАСа, гневно отвергшего, этого сумасшедшего, неважно, предположим, оно было. Какие еще аэропорты кроме Афин (вылет), Вильнюс, где должна была взорваться бомба (прилет), ну, и Минск, Гродно и Брест, мимо которых оно все летит? Вот какие аэропорты еще получили? Мы не знаем, получили ли аэропорт Вильнюса, вернее, мы знаем, что не получали. А Аэропорт Афин не получал. Тогда, простите.
И вот это первый кусок, который вызывает недоразумение. Диспетчер не называет эти аэропорты дальше по расшифровке. Поэтому понимаю, что пилот охреневший. Это первая история: откуда и куда пришел этот условный е-мейл, на какой электронный адрес он пришел и с какого электронного адреса он пришел и в какие аэропорты он пришел? Всё это происходит в 12 часов 33 минуты, то есть самое начало входа в Минский регион. Вошли в Минский регион в 30 минут, и через 3 минуты диспетчер сообщает.
Дальше они ведут такой разговор необязательный, имею в виду, что для них обязательный, что «частота… переходим на эту частоту, дайте нам такую частоту». И дальше проходит 10 минут. И диспетчер продолжает нажимать на пилота и говорит: «Сообщите свое решение, пожалуйста!» Пилот: «Дайте нам радар». Диспетчер: «Сообщите свое решение» — то есть куда вы летите. Потому что до этого — это всем известно, — все диспетчеры говорят: «Мы рекомендуем Минск». Это по времени Гринвича (GMT), время Москвы, Вильнюса и Минска совпадает, очень важно.
Чего делать? Дальше происходит следующее. Уже 12-42. Диспетчер говорит: «Сообщите свое решение, пожалуйста». Пилот: «Мне нужен ответ: какой код? То есть уровень угрозы: зеленый, желтый или красный. Диспетчер: «Оставайтесь на линии». Проходит 3 минуты. 12-45: «Говорят — код красный», — говорит диспетчер. То есть он как будто бы кому-то звонил.
Он просто объясняет: «Садитесь в Минске. Код у вас красный». То есть уровень взрыва — над Вильнюсом. То есть над Минском не взорвется, над Вильнюсом взорвется, — очень серьезный. А теперь — внимание! — пилот отвечает… еще раз: 12-45. Слушатели, возьмите карандаш, запишите: 12-45. В ответ на «Говорят — код красный» пилот говорит: «Вас понял. В таком случае мы запрашиваем — сохранить нынешнюю позицию».
Он летит в Вильнюс прямо. Диспетчер говорит: «Понял. Сохраняйте текущую позицию. Сохраняйте эшелон… 390. Развороты по собственному усмотрению». Пилот: «О’кей. Сохраняем нашу текущую позицию…». А теперь — внимание! — 12-47, прошло 2 минуты: «Мы объявляем чрезвычайную ситуацию, — говорит пилот — Mayday— мayday— мayday! Мы планируем переправить самолет в аэропорт Минска».
Что это было? Что случилось с 12-45?... Никакого разговора между ними нет. Эти две минуты нет разговоры в расшифровке. В 12-45: «Мы сохраняем текущую позицию». В 12-47: «Mayday — сигнал бедствия — и мы поворачиваем на Минск». С кем говорил пилот? Говорил ли он с кем-нибудь? Что он увидел, может быть? Что ему просигналили — этого в этой расшифровке нет. И, отвечая на твой вопрос, Антон, я отвечу: это и есть главный вопрос. Потому что одно дело манипулировать пилотом, хотя это тоже… но, тем не менее, нет угрозы, есть керосин, чтобы лететь до Минска. Когда говорят: «А у вас там бомба на борту. Код красный. Давайте к нам в Минск. Мы знаем, как разминировать. А если бомба взорвется над Вильнюсом… а вот над Минском не взорвется», — это называется манипуляция. Раз бомбы нет. И тогда понятно.
А если это военный истребитель, который покачал крыльями, как объясняет летчик, Герой Советского Союза Толбоев и говорит «Следуй за мной!» — у нас есть такой сигнал. И попробуй не следуй за мной. А у него ракеты подвешены «воздух-воздух». А это было или не было? Вот что случилось в эти 2 минуты — 45-47?
― А мы не можем предположить, что там просто изъятие этой расшифровки?
― Предположить мы можем всё, что угодно. Я говорю то, что есть. Спросили, какой для меня главный вопрос. Для меня очевидно, что воздействие диспетчеров Минска с рассказом о несуществующей, как выяснилось, бомбе, а с рассказом об е-мейле, который пришел в какие-то аэропорты — в какие, не называет диспетчер, и до сих пор не было упоминания, что какой-то аэропорт вылета или прилета получал такой е-мейл о бомбе. Ничего себе взорвется над Вильнюсом — нормально? Это и греки и литовцы должны были встать на уши.
― В конце концов, бомбу должны были положить у греков.
― Но придти сигнал должен был в те аэропорты, которые отлет и прилет, прежде всего. Этого не было. И, таким образом, либо путем манипуляций, либо путем прямого запугивания самолет был отвернут от Литвы и посажен в Минске. Вот, собственно говоря, теперь остается вопрос: это была прямая угроза ракетной атаки? Потому что вы подняли истребитель с вопросом — зачем? В самолете бомба, вы в это верите. Идем логикой белорусских коллег и друзей. В самолете бомба. Что может сделать на высоте 10 тысяч метров истребитель? Взорваться вместе, рядом с самолетом? Что он может с ним сделать? Ничего. В чем помощь? Он может только принудить его к посадке где-нибудь, если там сидит террорист с бомбой. Где-нибудь. Но где? Куда, чего?
И рядом еще шел вертолет. Все уже забыли. Военный, МИ-24, все уже забыли. А он что должен был делать, трупы подбирать, что ли? В этом история. Я всегда говорю нашим слушателям, копайтесь в мелочах. Возьмите стенограмму сами, хотите — на английском на нашем же сайте, хотите — на русском на нашем сайте. Сравните. Задайте себе, какие у вас вопросы есть. Что случилось-то? И вот это главный вопрос: был ли это акт реально манипуляции — это одна история, или реальной угрозы военной атаки — другая история.
Надо ждать, что скажут пилоты и что покажут «черные ящики» в самолете. О чем шли переговоры пилотов с аэропортом Вильнюса, со своей компанией? Потому что внутри стенограммы, чтобы было понятно, пилоты запросили частоту у Минска для разговора с компанией, головным офисом своим. То есть они, наверное, если им удалось, о чем-то с ними говорили. Это что, принял решение офис? Нет, конечно, принял решение командир воздушного судна. Было бы интересно узнать.
Потому что этот вопрос про военный истребитель, он центральный, если говорить о политической истории этой. Потому что посреди Европы поднять и принудить гражданский лайнер… Ну, хорошо, он несет бомбу. Ты чего, его на свой Минск направляешь, что ли? Ты вообще, в уме?
― Вообще как-то все стараются избавиться от проблемы. Потому что летите в Вильнюс, там рядом.
― А тебе скажут: «А благородно». «К нам обратились за помощью, — скажет завтра Александр Григорьевич, — и мы помогли». Вот так и скажет, даже сомнений нет.
Но у нас есть стенограмма. Я повторяю, это белорусская стенограмма.
― Возможно, там что-то вырезано.
― Не знаю. Вот она такая. Поскольку предыдущий вариант, который публиковали белорусские СМИ, был переделан под манипулируемый, надо посмотреть и сравнить, когда опубликуются черные ящики.
― Еще один нюанс. Опрос летчиков продолжается.
― Они в Литве, как сказал замминистра иностранных дел. Открыто уголовное дело, во-первых, в Литве. 94 пассажира из 126, которые сели в Афинах, это были граждане Литвы. Уголовное дело открыто в Литве, потому что их похитили. Их насильно туда отправили. Если это было сделано с целью спасения их жизни — хорошо. если это было сделано с тем, чтобы кого-то из них… плохо. Они сидели без допуска литовского консула в Минске — надо это помнить — несколько часов — 7.
Вот вся история. Поэтому открыто уголовное дело в Литве и открыто уголовное дело в Польше. Потому что это хозяин компании. Это уголовное расследование, и здесь утечек пока нет того, что говорят пилоты. Может быть, это всё, как говорит белорусская сторона. Давайте посмотрим на документы, на расшифровку черного ящика. Потому что тут же на четверг, на послезавтра ИКАО… у нее будет собственное расследование. Там ничего литовцы или поляки не зароют. Там вытребуют черные ящики, и те обязаны им предоставить. И дальше начнется эта история.
Поэтому еще есть вопросы. И даже если идти по логике белорусов, этот кусок остается непонятный: почему летчик через 3 минуты после того, как сказал: «Остаемся в прежнем положении», почему он…
― Вдруг сменил курс.
― А вдруг это прежнее положение началось после смены курса? Но этого нет в стенограмме дословно. Я смотрю стенограмму: «Мы запрашиваем сохранить нынешнюю позицию» после того, как было сказано: «Код красный». 12-45. Может быть, там куска нет. Я не знаю. Поэтому надо внимательно смотреть за деталями конкретными, если относится не как к политическому, а как у уголовному делу, криминальному.
― Еще один момент. 126 человек вылетело — 121 человек приехал в Вильнюс.
― Два человека задержаны — это Роман Протасевич и Софья Сапега, его подруга, гражданка России. Сегодня Мария Захарова сообщила, что на 72 часа она задержана. Сразу скажу нашим слушателям, что 72 часа истекают в 14 часов завтра, в среду, потому что она задержана была в воскресенье. Это трое суток чистых. Минус 2. И 3 человека, если так считать, они сошли в Беларуси. Сначала была информация, что это российские граждане, и поэтому шла спекуляция, что это скорее сопровождающие агенты ФСБ, которые контролировали ситуацию. Сегодня Мария Захарова объявила, что она затребовала документы в Греции и получила, что это сошли граждане Беларуси и Греции. Но поскольку их паспорта и имена в компьютере компании, естественно, я думаю, что их сейчас начнут активно искать — журналисты Bellingcat, спецслужбы разных стран, особенно Греции, если там гражданин Греции. Паспорта, давайте так, могут быть любые. Но на сегодняшний день официальная проверка МИД — Мария Владимировна это подтвердила — это граждане Беларуси и Греции. Объяснение такое: "Ну, они все равно должны были из Вильнюса ехать в Минск, но уж коли выпала такая удача для граждан Беларуси, что они домой прилетели…"
Мы же не знаем, что это за паспорта. Мы не знаем, откуда эти паспорта. Я думаю, этих джентльменов и дам журналисты найдут… или не найдут. А если найдут по паспортам, то проверят, пробьют все паспорта. Ну, у греков они точно есть, и в компании они точно есть. Они же садились в самолет.
Если эти паспорта не искусственные.
― А, в этом смысле. Петров, Боширов, насладиться Брестской крепостью, еще что-нибудь в этом роде решили.
― Посмотреть на шпиль в Минске.
― Вы говорите, мы сейчас рассуждаем в логике Беларуси.
― Я рассуждаю. Другой нет логики, все остальное — это конструкция.
У вас есть какая-то своя конструкция? Был совершен угон самолета либо путем манипуляции либо путем угроз для того, чтобы поймать Протасевича, который, грубо говоря… кто-то правильно сегодня написал, что теперь у Лукашенко свой Навальный. Вот у Лукашенко свой Навальный. Потому что, конечно, телеграм-канал Протасевича во время событий августа-сентября-ноября прошлого года — на него были подписаны миллионы голосов. Он являлся реально организатором, с точки зрения рассказов о том, протестов в Минске. И Протасевич, конечно, в этом смысле — враг Лукашенко. Не Тихановская, а Протасевич. Более опасный враг, потому что этот 26-летний парень вместе со своими коллегами создал такое медиа, которое… ну, просто огромное число белорусов… мы видели подписки, я сейчас не помню количество миллионов.
― Сейчас миллион 200. Было больше двух.
― Было больше для Беларуси, ну, сами понимаете, да? То есть этот телеграм-канал был очень эффективнен в этом смысле информирования. Поэтому, конечно, он посадил, чтобы поймать врага народа. Вот на сегодня это ничего не противоречит этой моей версии. И это подтверждает, кстати — я не знаю, что все накинулись на бедную Маргариту Симоньян, он же практически это подтвердила, что это отличная операция батьки. Ну, ребята, человек вам сказал правду, с которой вы согласны, что это операция батьки. От чего отличная — это другой вопрос. Она же это подтвердила вам, ну так скажите спасибо девушке-то.
Так же, как некоторые депутаты Государственной думы, которые сказали, что это блестящая операция белорусских спецслужб. Я думаю, что теперь его и Маргариту те, кто проводят криминальное расследование, будут вызывать, если они поедут куда-нибудь потом в Европу, их пригласят к следователю по особо важным делам белорусской или литовской прокуратуры, Интерпола: «А откуда вы знаете, что это операция спецслужб, а не, действительно, ХАМАС, который послал е-мейл, а Лукашенко спас самолет и Вильнюс, над которым мог взорваться этот самолет. Вы откуда это взяли?»
― Жизненный опыт.
― Это вот к следователю, знаешь.
― А кто-то еще из стран, кроме упомянутых, будет интересоваться этим расследованием?
― США. Потому что спутники, прослушка, британцы, Евросоюз. Слушайте, если Казахстан отменяет полеты. Вы, понимаете, что одной из первых стран, кто отменил полеты через Беларусь, была казахская авиакомпания. Сегодня добавилась сингапурская авиакомпания. В неделю полетов в Беларусь и через Беларусь было 2 тысячи. Посмотрим, сколько останется. Это важно. Эти все страны рекомендуют своим компаниям… Компании же, как правило, частные. Они рекомендуют своим компаниям не летать через… потому что компания не знает, а в самолет Lufthansa сел кто-то, Лукашенко этот человек нужен — посадят Lufthansa, если посадили… Какая разница? Опасно летать транзитом — это раз. И второе: в качестве санкций наказание, потому что это деньги, не рекомендуют компаниям летать в Минск и через Минск соответственно. Здесь уже может государство… Оно закрывает свое небо от белорусской кампании, в частности, от «Belavia». Очень жалко, отличная компания была. Летала по всей Европе. С очень хорошим сервисом. И сейчас ей начинают одну за другой закрывать столицы.
― Короткий путь в Киев был.
― Да. Украинцы тоже все закрывают на самом деле. Вот такая история. Мы ждем, пока к этому важному документу — я говорю как историк, — добавятся другие документы, в том числе, протоколы, которые есть в черном ящике и переговоры которые были в кабине. Потому что здесь их нет. Это то, что слышал диспетчер. А черный ящик писал то, что было в кабине, как пилоты между собой разговаривали. Тоже, наверное. Интересно.
― Давайте с самолетами во всех подробностях разберемся. Потому что как только пошла история с захватом самолета, что захват самолете, террор, вообще ужасно и никогда такого не было, тут же появились боты, не боты — люди, которые сразу начали везде копировать картинки, что вот самолет Моралеса в 13-м году принудили.
― Ну, давайте посмотрим, что было в самолете Моралеса, потому что прикидываться людьми, которые не помнят половины из того, что было с самолетом Моралеса — это нехорошо. Напомню ситуацию. В 13-м году Моралес, президент Боливии был на конференции по газу, по энергетике в Москве. И после этого он летел к себе туда. А у него должна быть посадка и дозаправка в Европе. Прошел слух, и об этом можно отдельно говорить, что он увозит Сноудена, который только-только бежал, соответственно, из Гонконга в Россию. И прошел слух, и мы знаем источник этого слуха, и я об этом расскажу.
Что происходит дальше. Столько президентский, он военный — Моралеса. Он спокойно пересекает Польшу — я посмотрел специально, — пересекает Чехию и входит в австрийское пространство. Вот представьте, он летит на Запад. И в этот момент две страны — Франция и Испания — закрывают для него воздушное пространство: «Мы вас не пусти. Летите, куда хотите. Вот не пустим». К ним присоединяется Италия и Португалия. Карту представляем, да?
Вот самолет военный Моралеса входит в австрийское пространство воздушное. А дальше у него — Франция нет, Германия нет, южнее: Испания нет, Португалия нет. Когда говорят, что самолет Моралеса принудили сесть в Австрии — кто принудил, задается вопрос? Что там, ЦРУ поднимало самолет базы Рамштайн? Великая австрийская авиационная дивизия истребителями…? Ничего подобного. Они обсуждали вопрос, лететь ли на Белград (можно было через него на юг), возвращаться ли в Москву (что можно было), лететь ли через Скандинавию, но это сильно удлиняло… И пока они так находились в воздушном пространстве, это обсуждалось в президентом самолете.
И, в конце концов, они запросили посадку в Вене. Они сами запросили посадку в Вене. У них счетчик керосина вдруг начал сбоить. Они не знали, сколько у них керосина — летчики президентского самолета, военные пилоты. Понятно, да?
Самолет садится в Вене по просьбе. Счетчик поправляется. И президенту Моралесу на борт самолета приезжает президент Австрии Фишер позавтракать. Так, на секундочку, чтобы вы понимали, что это вот не вытаскивают Моралеса оттуда и не везут его в Окрестино куда-нибудь или кого-то. Они там завтракают. И Моралес ему говорит, что типа: «Я знаю, что вы ищите Сноудена, — а Фишер с охраной, — а посмотрите в моем самолете — Сноудена нет». Охрана не дурная — посмотрела: Сноудена нет. Они выходят. Дальше сообщают Франции, Испании: Сноудена нет. Те снимают ограничения. Вот я сразу хочу сказать, что все эти ограничения — тоже безобразие. Я хочу сказать, что я их осуждаю как Михаил Сергеевич — я их осуждаю. Но, тем не менее, никакого принуждения не было. Он мог лететь через Москву, он мог лететь через Белград, он мог лететь через Стамбул. Он мог лететь через Осло и так далее.
Сноудена нет. А что происходит дальше. Дальше президент Франции Олланд приносит свои извинения. Дальше посол Испании в Боливии, когда Моралес прилетел, приносит свои извинения. Дальше посол Германии и Португалии ноты направляют, объясняя, что вот так и так. То есть были извинения. Не было принуждения, не было военной угрозы. И были извинения. И видно, чем эта история отличается. Тоже безобразие, сразу скажем. Ну, страна закрывает воздушное пространство. Не поднимает истребители и начинает их там сбивать, барражировать вокруг самолета Моралеса. Понятно, что история плохая, неправильная. Президент и его самолет обладают иммунитетом международно признанным, но, тем не менее, разница видна даже невооруженным глазом. А вооруженному глазу в виде очков, она видна тем более.
Самое интересное, что каждый наш слушатель может это прочитать открыто. Более того, он может зайти на любую версию Википедии, в том числе, на испанскую и там подробно это прочитать. Это вот признается всеми.
Более того, когда говорят: самолет Моралеса подвергся обыску. Министр обороты Моралеса, который был в самолете, говорит: «Никакого обыска не было». Вот эта история с президентом Австрии… ну, нету, ну всё.
― Лавров сказал, что никто не извинился. Что же Лавров такой врун?
― Забыл. Мы вообще люди с Сергеем Викторовичем уже, как говорит мой сын, винтажные, и поэтому память нас подводит. Извинялся лично Олланд, президент Франции. Извинялся, еще раз повторю, посол официально Испании в Боливии перед президентом и ссылаясь на технические обстоятельства. И ссылались послы Германии и Португалии… Они нотами извинялись, документами. Так что Сергей Викторович забыл, но мы ему напомним. Для того и есть друзья. Для чего нужны друзья? Для того, чтобы напоминать, если что-то забыл. Вот я напоминаю. Это зафиксированный факт, можно посмотреть и официальные документы на сайте министерства иностранных дел Франции. Можно газеты тех времен. Всё доступно, Сергей Викторович.
― Еще одна тема, которая возникла, и наши слушатели напомнили, что вот с вагнеровцами не получилось такое сделать.
― А никто не знает, что было с вагнеровцами. Я спрашиваю. Я же все время спрашиваю: докажите, что это так планировалось. Никто не хочет доказать. Вот если разбирать операцию с вагнеровцами, то она должна либо случиться, либо написать документ, что называется, как оно планировалось. Ничего нету.
Нет, вы знаете, это шпионский роман, можно взять любимые наши шпионские романы: а вот у них в романе тоже так есть. Вот я люблю эту серию французскую шпионскую, там 300 романов. Очень там, знаете. похожие вещи есть. Ну да. Но мы говорим о конкретных историях. Мы знаем две истории. Мы знаем больше историй. Мы знаем историю, как иранцы сажали самолет, и в результате один из лидеров оппозиции… международный рейс из Балкан шел, куда-то не помню, сейчас между прочим, не помню дату, — он был вынут, приговорен расстрелян. Мы это тоже знаем. Да, такие случаи тоже бывают. Они отвратительны все, особенно когда понятно, что это все лицемерие для того, чтобы взять заложника.
― А здесь чего больше, возмущения чем — тем, что такие методы используются?
― Ну, это, правда, нарушение международного права любого. Да, это правда. Существует Чикагская конвенция — я думаю, что специалисты могут рассказать более подробно, — защищающая международные перелеты транзитные. Это значит, любое государство может с помощью истребителя посадить любой самолет для каких-то своих целей. Можно посадить с Протасевичем, а можно посадить с Моралесом. А в следующий раз могут посадить, не знаю, с Байденом, сбив истребители, которые летят вокруг его самолета, или с Путиным. Послушайте, это неправильно. Это есть некая иммунная защита. Я имею в виду не только президентские рейсы, но и международные рейсы.
Чикагская конвенция их защищает, несмотря на то, что они находятся в воздушном пространстве. И недаром все время говорят: «Главное решение принимает пилот в любом случае». И принуждение — это нарушение конвенции. Это принуждение, если самолет направился в сторону Белорусской АЭС, о чем говорила Маша, в смысле Мария Владимировна, это неправда. Мне сегодня напомнил человек о том, что самолет не летел мимо Белорусской АЭС. Белорусская АЭС находится в 50 километрах к северо-востоку от Вильнюса, туда. Это Яндекс может показать. И от точки разворота у города Лида до АЭС было еще 100 километров в другую стороны. Поэтому не было этого.
― Это совсем не по пути.
― Не по пути совсем. Ну, мало ли, летающая бомба. Кто его знает. Сейчас будут объяснять. Сейчас скажут: «Мы думали, он летит взорваться над Вильнюсом… а над Минском… Ну, ребята, давайте дождемся с этой точки зрения с технологической, с криминальной. А политически понятно, я думаю, что наш любимый президент Владимир Владимирович Путин ручонки-то потирает. Понимаете, что случилось на самом деле как следствие? Как следствие случилось следующее. Александр Григорьевич Лукашенко, он большой игрун. Он играл между тремя силами — Россией, скажем, условный Запад и собственная оппозиция, и еще где-то вдалеке маячил Китай, где он все время деньги пытался занять все время. Это же вопрос денег. Какое следствие сейчас? Я думаю, что независимо от того, была это манипуляция или угроза, в любом случае это было принуждение самолета либо путем похищения самолета, либо путем манипуляции, либо путем угроз, но похищение.
Значит, что сейчас будет? Сейчас посыплются санкции. Я не говорю про полеты и пролеты, потому что с точки зрения страны это копейки. С точки зрения компании это большие деньги, между прочим — «Belavia», с точки зрения пролета транзитного — это же платят за это деньги государству.
― 2 тысячи рейсов — это две тысячи чего-то… транзакций.
― Тугриков.
― Даже если тугриков.
― Другая история. Литовский замминистра сказал, что «мы обсуждаем вопросы наложения санкций на экспорт». Белорусский экспорт в Европу. Это энергоносители и калий. И это значительная часть, надо сказать, белорусского экспорта валютной, а не рублевой истории. И перепродажа нефтепродуктов на Запад, собственно. Как Беларусь завоевывает, собственно, валюту.
А теперь представим себе, что они закроют это, например. И что получается, у нас Александр Григорьевич в дырявых штанах пред Российской Федерацией. Людям-то платить надо зарплату, военным надо платить, всем надо платить. А бюджет-то валютный пополняется чем? Да ничем. И если Евросоюз скажет — это акт пиратства, потому что Ryanair сказала: «Акт пиратства». Государство-террорист. Мама родная! ХАМАС уже отмежевался. Кто еще должен отмежеваться.
― И попенял еще на свободу прессы.
― Попенял на свободу прессы — ХАМАС! Что произойдет? Ребята, так Александру Григорьевичу только к нам в объятья. С точки зрения последствий Российская Федерация, с одной стороны, занимает такую… неудобно очень: два наших друга — ХАМАС и Лукашенко — кто более матери России ценен? С одной стороны. Перед встречей с Байденом как-то вот… ну вот да. Объяснимся. Объяснимся, что хотели помочь, нас самих надули. Там оказался террорист Протасевич, обвиненный в экстремизме, не важно. Что-нибудь скажет. Не приоритетно. Но Лукашенко-то придет сюда.
Они 28-го в Сочах встречаются опять. И я так понимаю, что Владимир Владимирович на листочке считает: «Блин, еще 3 миллиарда назначить нужно будет, потому что уже 3 миллиарда инвестиций еврокомиссия закрыла». Это только начало. То есть раз: для России это выгодно. С точки зрения к 24-му году мы сольемся в братском единстве. У нас будет новая страна.
― Куда девать Лукашенко в этой ситуации?
― Ну, найдем. Мы хитрые и опытные. Можно так, а можно сяк.
― Мы в политическом смысле выигрываем, а в экономическом дополнительные расходы.
― Да. Но мы уже давно понимаем, что в экономическом смысле Путин считает, что у российской экономике очень длинный тормозной путь, очень большие запасы. Это правда. И справимся. Ничего. Еще 9 миллионов избирателей. Справимся. Или не избирателей — жителей. Ну, соответственно, где-то 6 миллионов избирателей.
― Вы же с Лукашенко разговаривали.
― Мы разговаривали в декабре, в другой стране.
― Дело не в этом. Вы его лично представляете себе.
― Да.
― Но ведь он сам себя сильно наказал.
― Да, он наказал. Но знаешь, всё, что он говорил мне — пересмотрите это интервью — он был абсолютно уверен в том, что он знает истину, он знает правду. Он уже с 27 лет… То есть Протасевич родился при Лукашенко президенте, понимаете? Не то что всю жизнь сознательную и несознательную, и бессознательную, и у мамы в пузике он был при Лукашенко. И сносит башку. Я думаю, что либо мы чего-то не знаем, то есть уровень угрозы был такой, что Лукашенко решился на это. Либо это разыгранная партия между ним и Путиным, тоже может быть, для того, чтобы все остались в выигрыше. Он прислоняется к «папе» и получает деньги. А папа через какое-то время забирает Беларусь, и тем самым получает новую легитимность. И опять все будут, как после Крыма…
― Беларусь наш!
― Да, Беларусь наш, Минск наш. Ну, как, это же историческая несправедливость. Я так думаю, что такая возможность… Я не знаю, как будет, но такая возможность, она открывается, становится более реальной.
― Ну, тот же Путин говорил на днях про историческую Россию.
― Я уже как-то… да.
― Алексей Алексеевич, к вам, как к историку. А скажите, пожалуйста, а вообще, с опасными сумасшедшими мир может НРЗБ?
― Почему он сумасшедший?
― Ну, это опасный…
― Это ваше оценочное суждение.
― Оценочное суждение по факту.
― Он борется не просто за власть. Он видит какие-то угрозы для себя, он борется за выживание. А выживание ему может обеспечить только его власть, как он считает. Какой же он сумасшедший? Он не сумасшедший. Он взвешивает риски. Он понимает, что Путин за него расступится. Он понимает, что войска НАТО не вступят на территорию Беларуси. Никто не пойдет воевать за это, за Протасевича даже… Я больше того скажу, даже если бы он всех этих пассажиров держал бы до сих пор, как он держит Сапегу, только одна сторона, как мы знаем, Израиль заложников чисто пыталась освободить и освободила в Энтеббе. Был налет Израиля на Уганду. А не налет НАТО на страну ОДКБ. Вот они бы там сидели и с ними вели переговоры. Они бы там продолжали — 94 литовца — сидеть. Выяснилось, что из 94 литовцев 95 шпионов и так далее. В этом смысле никакой бы войны не было. Он это знает. Какие у него риски, кроме экономических?
― Ну, риски — поглощение Россией.
― А выбор между чем и чем? А какой у меня выбор? Между чем и чем?
― Ну, он все-таки держался сколько лет.
― А он и держится. И вообще, я думаю, что он Путина обманет еще раз. Вот если бы денежку поставить, я бы сказал, что он выскочит. Я не знаю, как. Я представить себе не могу, как он выскочит. С учетом того, что экономически сейчас он реально должен прибежать и сказать: «Помоги!» либо Путину, либо председателю Си. Там китайцы сильно заходят, чтобы вы понимали. Но, тем не менее, понятно, что Путин… И как, что он обещает, и что он не выполнит? Да всё он не выполнит, потому что ни один раз он и Бориса Николаевича, я уж не говорю про Дмитрия Анатольевича, а уж Владимир Владимирович был тоже несколько раз обмишурен им. Я думаю, а вдруг он сейчас у стенки прижатый? Посмотрим, какие санкции будут и что будет.
― Я не могу совместить вот это положение сложное Лукашенко и персону. Вот этого Протасевича и девочку Соню…
― Да главный враг — это ты думаешь, что Тихановская — ха-ха-ха! — у него главный враг Бабарико, который сидит до сих пор, газпромовсекий парень… Ты представляешь, что Миллер говорит: «Мы будем покупать бонды Беларуси». А Миллер говорит: «А мы не будем покупать бонды Беларуси — у нас там парень сидит». И Путин не может вытащить своего Бабарико. Какой Протасевич, вы чего? Вот его главная угроза. Путинский ставленник его угроза — раз. И вот этот парень. Два миллиона человек подписано из 6 выборщиков — два.
― Ну, понятно же, что подписывались не только не территории Беларуси.
― Не имеет значения.
― Это был крупнейший Телеграм-канал на русском языке вообще.
― Конечно, 80% это были белорусы, о чем ты говоришь.
― Не знаю. Мне все равно это все представляется сборищем опасных, тяжело больных, нездоровых на голову…
― Очень здоровые. Очень опасные в своих желаниях удержаться в кресле, но очень здоровые.
Добро пожаловать в реальность!