Как так получилось, что самый «прозападный» чиновник в окружении Лукашенко в одно мгновение превратился едва ли не в самого «пророссийского»?
Фото TUT.BY
Министра иностранных дел, который накануне на 46-й сессии ООН сказал, что «нет причин для эксклюзивного внимания к Беларуси по теме прав человека», в последние полгода не узнать, пишет Салiдарнасць. Еще недавно в Беларуси и России Владимира Макея вполне серьезно называли «самым прозападным соратником Лукашенко», который ведет «антироссийскую деятельность». Более того, некоторые обозреватели даже писали о чиновнике как потенциальном приемнике Лукашенко – «Хрущеве после Сталина».
И что же мы увидели после 9 августа?
Макей заявил, что Беларусь не позволила странам Запада реализовать «сценарий Украины», а МИД потребовал у посольств Польши и Литвы «ввиду однозначной деструктивной деятельности со стороны указанных стран» сократить количество дипломатов.
В конце прошлого года Макей сообщил, что в ответ на санкции ЕС белорусские власти ограничат деятельность ряда гуманитарных, образовательных, культурных программ, в том числе действующих под эгидой посольств. Суть кровожадного ответа стала понятна после задержания медиаменеджеров из «Пресс-клуба».
Наконец, на «Всебелорусском народном собрании» Макей заявил, что стремление Беларуси к нейтралитету не соответствует текущей ситуации, и предложил пересмотреть экспортную формулу в пользу российского рынка взамен европейского. Чуть позже он выступил со словами о «фашиствующей демократии».
«Самый прозападный» белорусский чиновник мгновенно превратился в едва ли не самого антизападного. Как с Макеем могли произойти такие метаморфозы? Для ответа на этот вопрос стоит разобраться, какими были основания подозревать чиновника в прозападной ориентации.
В силу своей должности министра иностранных дел Макей 2013-2014 годов стал лицом нормализации отношений белорусских властей с Западом. К тому же министр высказывался в поддержку развития белорусской культуры и языка, что нервно воспринималось среди пророссийски настроенной аудитории.
Но на самом деле Макей самостоятельной политической линии себе никогда не позволял. О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что он является старожилом в окружении Лукашенко. Став помощником президента еще в 2000 году, Макей уже больше двух десятилетий находился в тесном контакте с правителем, что многое говорит о степени его лояльности.
2001 год. Макей – в центре
Сам Лукашенко прямо говорил о самостоятельности министра: «Вы уже читали, что Макей тут главный враг. Якобы он, а не Лукашенко, ведет Беларусь на Запад... Никакой Макей без согласия президента не ведет переговоры ни в Брюсселе, ни в Берлине, ни в Вашингтоне».
Так что нет ничего удивительного в том, что министр, который был лицом оттепели в отношениях с Западом, вдруг с началом внутриполитического кризиса рассмотрел в бывших партнерах врагов. С изменением политических требований Лукашенко изменилась и линия поведения Макея.
Когда требовалось нравиться европейским политикам и белорусской диаспоре на Западе, министр выступал с демократическими речами и надевал вышиванку. Но теперь нужно совсем другое.
Не исключено, что скоро, стараясь понравиться российской аудитории, Макей начнет делится воспоминаниями о своем немалом сроке службы в Советской Армии.
Вместе с тем не стоит переоценивать угрожающие заявления министра иностранных дел. Отказ о стремления к нейтралитету и пересмотр экспортной формулы – всего лишь констатация существующего состояния дел, когда Беларусь является ближайшим военным союзником России и не смогла найти альтернативу рынку восточной соседки.
Макей не сжигает мосты, а только пугает западных коллег перспективой большей привязки страны к России. Вместе с тем глава МИД высказывает заинтересованность в отношениях с США и в прибытии американского посла в Беларусь, а на вопрос о возможности развития отношений с Евросоюзом отвечает: «Я считаю, что это временные трудности, нам нужно пережить их».
Добро пожаловать в реальность!