Слухи о задержании экс-премьера Сергея Румаса, допросы топ-менеджеров «Белагропромбанка» и представителей коммерческих структур по делу Румаса, а позже еще и задержание за взятку директора минского ГУМа, который раньше был зампредом Мингорисполкома по экономике, — минувшая неделя подбросила ворох новостей, к которым есть вопросы, пишет "Брестская газета".
Ничего принципиально нового в этих задержаниях нет. Белорусская правоохранительная система имеет традицию: к тем, кто связан с распределением государственных ресурсов или чем-то похожим, рано или поздно «приходят», комментирует аналитик Украинского института будущего Игорь Тышкевич.
«Никто не исключает, что сейчас — тут вопрос не только в «Белагропромбанке» — идет просто «показательная порка», чтобы продемонстрировать, что власть все еще монолитная, все держит на контроле, и в том числе не допустить во время политического кризиса дрейфа чиновников в поиске других партнеров или других сил, с которыми можно работать».
Основной посыл власти: «Мы следим за каждым, на каждого есть компромат».
Тышкевич обращает внимание на то, что дело Румаса может быть связано с российским фактором. Поэтому здесь «все интересно».
Группу чиновников, куда входят Румас, Николай Снопков, Кирилл Рудый и другие, эксперт называет рыночниками. Эта группа пришла во власть на рубеже 2007-2008 годов. А на рубеже 2019-2020 годов большая ее часть ушла (где-то оставшись на маловажных должностях), причем, что удивительно для белорусской власти, ушла без конфликта.
«Я уверен, что часть этой группы вернется во власть, но на следующем витке развития политической системы».
В значительной степени идеи этих политиков легли в основу реформ 2008-2009 года в сотрудничестве с Группой Всемирного банка. Беларусь даже вошла в топ-10 государств-реформаторов условий ведения бизнеса по результатам исследования Всемирного банка и IFC «Doing Business 2009». Потом они же сделали попытку предложить пути выхода из кризиса в 2011 году, но попытка была в значительной степени заблокирована Лукашенко. И этой же группе принадлежит идея китайского вектора развития.
«Они постепенно укреплялись во власти. Но одно дело — предлагать какие-то шаги, а другое — что для решительных реформаторских шагов в экономике нужна политическая воля. В Беларуси политическая воля у одного человека. Говорить, что они суперэффективные, я бы не стал, но некоторые проекты сработали.
При этом их часто бросали на направления, где надо было «тушить пожар».
Сейчас интересы в кадровой политике — кого когда поднимать по служебной лестнице — есть не у одного Лукашенко. Есть и другие потенциальные группы.
Условные лидеры протестов также ищут партнеров среди чиновников. Они не исключают, что при окончательной смене власти — если допустить, что Лукашенко исчез куда-то — власть будет компромиссной между старыми элитами и теми, кто сегодня протестует против Лукашенко. Поэтому нужны компромиссные фигуры.
С другой стороны, аналогичные контакты будут искать и представители западных стран и, что более важно, Российская Федерация. У России в белорусском направлении кадровый голод по качественным исполнителям и менеджерам. Вопрос — найти тех, с кем можно будет работать при трансформации белорусской власти».
Румас — одна из фигур, приемлемых для России. Его также неплохо воспринимают на Западе, и относительно нейтрально — в Китае. Неплохо воспринимает его и часть представителей нового белорусского бизнеса.
В случае, если Румас начинал поиски партнеров в России, или Россия пробовала на него выйти, то силовая акция относительно окружения Румаса много в чем — с точки зрения стремления Лукашенко удержать власть, не дать развиться самостоятельному политическому проекту — логическое последствие.
Тышкевич также приводит три фамилии белорусских политиков, которые имели контакты с российскими элитами, и чья ситуация развивалась по похожему сценарию — бывший председатель Палаты представителей Национального собрания Владимир Коноплев, бывший руководитель БелЖД Виктор Рахманько и дипломат Михаил Маринич.
«Лукашенко много говорит про интеграцию, но поскольку он авторитарный лидер, он понимает, что Россия на сегодня имеет наибольшие возможности по влиянию на белорусскую политику. Поэтому для него это инстинкт самосохранения: не должно быть другой фигуры, на которую может поставить Россия».
Мария Малявко, "Брестская газета"
Добро пожаловать в реальность!