Целая цепочка событий, решений и суждений ставит под сомнение традиционный, привычный взгляд на положение центра генерации идей и предложений в сфере экономической политики и государственного управления между Беларусью и Россией, пишет известный экономист Ярослав Романчук.
Москва чуть ли не единогласно доминирует над Минском в плане выбора образа будущего, определения страновой стратегии развития и выработки экономической политики. Белорусские академики, членкоры и кандидаты экономических/философских наук с придыханием смотрят на своих российских коллег, завидуя их зарплатам и часто уровню знаний.
В советские времена учёные, интеллектуалы из всех республик ездили в Москву для просвещения, повышения квалификации, получения новых пропагандистских установок. Московские университеты излучали магию престижа, элитарности и профессионализма. Потом случился развал Советского Союза посткоммунистический хаос: нищета науки, торжество номенклатурно-силовых бандитов на пару с ОПГ, прихватизация и торжество аморального схематоза на фоне обнуления права, чести и совести.
Потом пришёл В. Путин. В начале 2000-ых казалось, что спрос на настоящую экономическую науку, на научное обоснование создания цивилизованного общества уважения человека и экономического развития будет устойчиво расти. Надежды не оправдались. Нет, настоящие учёные-экономисты в России не исчезли. По-прежнему в этой стране есть звёзды мирового уровня, но спроса на их анализ, идеи и рекомендации среди дисижнмейкеров нет. Кремль и его коммерческие подразделения в сырьевых, финансовом, силовом секторах предпочли пользоваться «передовым» опытом …. Беларуси.
Нет, это не шутка, если проанализировать хронологию изменений экономической политики в Беларуси и России в последние 20 лет, сопоставить разработку и реализацию большого числа предложений/рекомендаций от белорусских учёных ещё советской школы. Национальная академия наук Беларуси, БГЭУ/БГУ в смирительной рубашке Белорусской с/х академии из городка Горки (население ~30 тысяч человек) стали источником регуляторного, инвестиционного и организационного вдохновения для Москвы со всеми её богатствами и научными школами. Всё это время российский научный десант советской экономической школы (С. Глазьев, М. Делягин, М. Хазин, Р. Гринберг) «топил» за А. Лукашенко и его с социально-экономическую модель. Мол, молодец, Лукашенко, сохранил промышленность, заблокировал приватизацию, не впустил иностранные инвестиции, восстановил многие элементы госплана и сделал ставку на «ручное управление» ценами, инвестициями, производством и инновациями.
Руками и действиями российских партнёров А. Лукашенко создал очень позитивный имидж белорусской социально-экономической модели в России. Это наложилось на амбиции В. Путина и его близкого круга под условным названием «Кооператив озеро». В беларусизации/советизации российской модели экономики были заинтересованы мощные номенклатурно-силовые группировки обеих стран. Они «заточили» интеграционные процессы под себя и стали бенефициарами десятков миллиардов долларов, преимущественно за счёт российского бюджета. Основными источниками интеграционной ренты являются топливно-энергетические товары, санкционка, товары военного назначения, табачные и алкогольные изделия.
Постепенно А. Лукашенко со своими российскими партнёрами распространил свою модель на интеграционные проекты «Союзное государство» и ЕАЭС (в меньшей степени). Выделение «точек роста», импортозамещение, жёсткий торговый протекционизм, всеохватывающее государственное регулирование, национальные/совместные проекты (освоение денег налогоплательщиков) и никакого внимания правовым институтам, открытой конкуренции и свободной торговле. По сути дела, Беларусь стала экспортёром/рассадником своей научной базы, практики её применения, т. е. чуточку видоизменённого советского госплана, дополненного номенклатурно-силовыми коммерческими проектами, с вкраплениями малого предпринимательства. В Беларуси уже началась шестая пятилетка, а в России только в конце 2020-ых академики МГУ предложили восстановить этот институт экономической политики.
Экономическую власть VIP-распорядителей чужого резко увеличивали такие инструменты, как квотирование, льготирование, лицензирование, раздача преференций, государственный заказ, проверки, налоговое администрирование, валютное регулирование, навязывание статистической отчётности и требований на рынке труда. Они в той или иной степени применялись в России в «лихие» 1990-ые и 2000-ые, но именно Беларусь под Лукашенко показала, как формально государственную экономику со всеми её ресурсами и активами жёстко подчинить интересам выгодополучателей ЗАО «Беларусь».
Вот примеры того, как Россия копировала белорусский опыт в сфере экономической политики и государственного управления:
1) Беларусь стала авторитарной страной с жёстким подавлением прав и свобод человека к концу 1990-ых – Россия пошла по этому пути с лагом в 10 – 15 лет.
2) Беларусь ни на день не отпускала контроль над ТВ и СМИ в целом. Россия перешла к такому режиму контроля через 15 лет.
3) Беларусь заблокировала приватизацию, ввела институты тотального контроля над всеми активами – Россия активизировала национализацию, огосударствление экономики со второй половины 2000-ых (отмашка – дело «Юкоса»).
4) Беларусь восстановила пятилетки со второй половины 1990-ых. В России академики РАН Абел Аганбегян и Борис Порфирьев, член-корреспондент РАН Александр Широв предложили восстановить пятилетки в конце 2020-м.
5) Беларусь «славится» ручным регулированием цен на длинный список товаров и услуг. В. Путин приказал навести порядок с ценами в таком же режиме в 2020-м году.
6) Беларусь запустила широкомасштабные государственные программы по модернизации экономики в начале 2000-ых. Россия воспроизвела этот опыт через национальные проекты через 10 – 13 лет.
7) Беларусь с конца 1990-ых взяла курс на импортозамещение. В России этот курс стал частью официальной экономической политики в 2010-ых.
8) Беларусь решила бороться с т. н. тунеядцами в первой половине 2010-ых. Россия подключилась к теме борьбы с тунеядцами к концу 2010-ых.
9) Белорусский президент в середине 2000-ых заявил, что проводит свою политику так, чтобы пожать руку последнему предпринимателю (ИП). Российские власти в начале 2020-ых также начали озвучивать идею о ликвидации ИП.
10) Беларусь восстановила советскую символику на референдуме в 1996 году. Россия – в 2000-м.
Сегодня белорусская и российские модели близки, как никогда с начала 1990-ых. В обеих страна – острый дефицит политической, гражданской и экономической свободы. Правители обоих стран обнулили доверие к правовой, судебной, правоохранительной системе. Кремль и Лукашенко одинаково отрицательно относят к частной собственности, свободной торговле и открытой конкуренции. Беларусь и Россия в равной степени игнорируют социальную, пенсионную политику, а также развитие образования и здравоохранения. Минск и Москва проводят почти идентичную внешнюю политику. Беларусь и Россия взяты в плотное кольцо мощных белорусско-российских номенклатурно-силовых, оргпреступных группировок. Пока они в разных странах – они договариваются между собой. Большой вопрос, что будет, если Москва всё-таки решит окончательно перейти в режим «Советского Союза», пусть даже с отдельно взятой советской социалистической Республикой Беларусь. Что на это скажет белорусская наука, которая так сильно трансформировала российское политическое и интеллектуально поле?
Добро пожаловать в реальность!