КТО ВОЗГЛАВИТ РЕВОЛЮЦИЮ В 2021 ГОДУ? Не правда ли, этот вопрос волнует многих и вызывает ожесточенные споры, пишет телеграм-канал "Свободная Беларусь".
Правильным будет для начала выяснить, каковы шансы на возникновение нового революционного цикла? Очевидно, что августовский протестный импульс сошел на нет, и потому нужен новый толчок, который выведет общество из равновесного состояния. А коли такой толчок будет, то подумать следует о движущей силе революционного движения, а вовсе не о персоне вождя.
Вопрос лидерства столь же вторичен, как вопрос о том, как назвать ребенка. Важно его зачать, выносить и родить. Какое-то имя у него будет в любом случае. Безымянных людей не бывает, как не бывает и безлидерных революций.
Революционный субъект на начало событий отсутствовал. Так называемая старая оппозиция, ведущая свою родословную из 90-х, показала свою абсолютную недееспособность. Выражается эта недееспособность хотя бы в том, что она не смогла выдвинуть единого кандидата на президентских выборах. Это говорит не столько об отсутствии сильных лидеров, сколько о полнейшей маргинальности оппозиционных объединений. Слово «маргинальные» в данном случае не несет негативного подтекста, а означает отсутствие социальной базы у политического субъекта, что переводит его в разряд чисто номинальных.
В ходе избирательной кампании, которую следует воспринимать, как часть революционного процесса, политический субъект тоже не сформировался. Ни до выборов, ни после. Единственная попытка такого рода, заслуживающая хоть какого-то внимания – инициатива по созданию Координационного Совета оппозиции, завершившаяся полным провалом.
И дело вовсе не в репрессиях со стороны властей. Репрессии, например, в Чили периода правления Пиночета были куда более жестокими, но демократическое движение не прекращало своего существования – как легальное, так и подпольное. И даже антипиночетовская эмиграция имела заметное влияние. Проблема КС в том, что его самопровозглашенное руководство оказалось настолько трусливо, что в момент учреждения структуры отказалось от какого-либо участия в борьбе за власть. Может быть, если бы были проведены демократические выборы руководящих органов, то руководителями КС стали более трезвомыслящие и решительные люди. Но тут мы наблюдаем в действии известный парадокс: демократические лидеры почему-то не любят начинать демократический процесс с себя – раз они уже лидеры, то какие тут могут быть выборы? В общем, о покойнике нет смысла даже вспоминать.
Обсуждать потуги создания Марией Колесниковой партии «Вместе» тоже не стоит. Это был очевиднейший фальстарт, вызванный полнейшим непониманием текущего момента. Колесникова искренне была уверена в том, что режим Лукашенко находится в стадии обрушения и пыталась застолбить под себя или под своего шефа Виктора Бабарико плацдарм для дальнейшего марш-броска к власти.
Тут стоит прояснить кое-какой вопрос. Как показывает обратная связь, многие читатели нашего канала, особенно недавно присоединившиеся, совершенно не понимают смысла понятия «политический субъект», отождествляя его с политическим или общественным лидером. Является ли, например, Светлана Тихановская политическим субъектом? Нет, она им не является, никогда им не была, и не будет. Потенциально она могла бы стать политическим лидером, то есть возглавить политический субъект, например, партию, социальное движение или правительство в изгнании. Но физическое лицо не может быть политическим субъектом по определению. Большевистская партия – ВКП(б) – являлась монопольным политическим субъектом в СССР. Ленин являлся общепризнанным лидером партии, чей авторитет никто не ставил под сомнение. Разве кончина Владимира Ильича в 1924 г. означала смерть политического субъекта? Нет, партия продолжила существовать и удерживать политическое господство даже несмотря на два года ожесточенной борьбы за власть внутри партийной верхушки. К 1927 году верх взяла группировка Сталина. Оппозиция оказалась окончательно добита к 1929 году, когда его оппонент Троцкий был выслан из страны (ничего не напоминает?).
В течении дальнейших 10 лет в партии продолжилась борьба с «еретиками» пока любая, даже потенциальная угроза могуществу Сталина не была подавлена. Но даже в этой ситуации политическим субъектом был коллективный орган – ЦК (низовые парторганизации к тому времени уже были низведены до уровня исполнителей верховной воли). Внутри ЦК был постоянно действующий орган управления – Политбюро, где всемогущий Иосиф Виссарионович имел авторитет, но не право принимать решения единолично. Возникали ситуации, когда члены ареопага при голосовании не поддерживали его предложения, и тот был вынужден уступать. В 1953 г. со смертью вождя ни партия, ни даже Политбюро не прекратили своего существования. Снова имела место ожесточенная брака за первенство.
Риторический вопрос: что стоили бы Ленин и Сталин, как яркие харизматики, публицисты, лидеры БЕЗ политического субъекта – большевистской партии? Можно посмотреть на это и с другой стороны: если за Тихановской нет политического субъекта, то что она стоит, как политик? Вопрос так же носит риторический характер.
Лидер (коллективный или персональный) является активом политического субъекта, но отождествлять его с самим субъектом есть большая ошибка. А уж если отсутствует сам субъект – то о чем тут можно говорить? Непонимание этой азбучной истины политической борьбы порождает карго-культ: мол, революция победит тогда, когда (и если) появятся яркие лидеры, за которыми пойдут массы. Как видим, это заблуждение: лидеры не создают политический субъект, а ВЫДВИГАЮТСЯ ими. Чисто технологически это не Ленин создал РСДРП, а РСДРП создала Ленина, Плеханова, Парвуса, Троцкого, Сталина, Свердлова, Красина и массу других лидеров. Хотя пропаганда, разумеется, навязывает нам обратную последовательность.
Массы ведет за собой не лидер, каким бы энергичным и харизматичным он ни был, а именно политический субъект, во главе которого находится популярный политик. Если же принять обывательскую точку зрения, что революционным субъектом является популярный политик, то борьба с революцией сводилась бы к банальному отстрелу буйных вожаков. Зачем бы тогда Лукашенко стал высылать из страны Тихановскую, если она представляла собой силу, способную отобрать у него власть?
Сама Светлана Георгиевна не представляла собой никакой опасности, но потенциально могла стать точкой кристаллизации политического субъекта внутри кипящего белорусского котла. Так что решение диктатора было хоть и не правовым, но вполне логичным. Правда, опасения Хитрозачесанного оказались излишними, но кто мог знать это заранее? Если мы руководствуемся логикой политической борьбы, то логичным было и оставление Тихановской в живых. Ее смерть принесла бы больше вреда, чем пользы – стала бы катализатором протеста и могла ускорить генезис революционного субъекта.
Вообще зацикленность массового сознания на лидерах – признак инфантильности общества. Если сформируется политический субъект, то лидеры у него будут по определению. В результате внутренней борьбы произойдет даже естественный отбор, верх в котором одержит наиболее жизнеспособный руководитель. Но при отсутствии субъекта наличие потенциальных лидеров, как мы видим, не становится сколь-нибудь значимым фактором реальной политики.
Наконец, стоит коснуться принципиального момента: кто создает революционный субъект? Нет, не великий лидер, взявшийся из ниоткуда. Революционный субъект создает запрос, который может сформировать либо общество, желающее перемен, либо элита. В первом случае революционный субъект создается снизу и революция приобретает ярко выраженный социальный характер. Во втором – субъект возникает в ходе конфликта внутри правящего класса (стихийные протесты могут сыграть роль катализатора), и тогда велика вероятность, что мы столкнемся с революцией сверху, бенефициаром которой станет в первую очередь часть элиты.
Поэтому вопрос «КТО возглавит революцию?» следует признать глупым и бессмысленным. Правильно сформулированный вопрос звучит так: «ЧТО станет ее движущей силой?». И в этом контексте мы, придя к выводу, что импульс снизу оказался недостаточным для формирования социального революционного субъекта, имеем полное право задаться вопросом: существует ли вероятность раскола внутри правящей Беларусью элиты? Способен ли господствующий класс сформировать политический субъект, который осуществит революцию сверху? Ведь его монолитность может оказаться обманчивой.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Добро пожаловать в реальность!