25 октября истекает срок ультиматума, который Светлана Тихановская выдвинула Александру Лукашенко. Она требует освобождения политзаключенных, прекращения насилия и ухода Лукашенко. Насколько реалистичны угрозы ультиматума, если эти требования не будут выполнены? И чем вызвана такая риторика Тихановской, которая до сих пор воздерживалась от конкретных угроз?
Представляется, дело совсем не только в обещании мужу Сергею Тихановскому «значит, будем жестче», данном во время телефонного разговора за три дня до объявления требований. В конечном счете ультиматум — это попытка укрепить свою субъектность и влияние на процессы в Беларуси, пишет на сайте Naviny.by Вадим Можейко, аналитик Белорусского института стратегических исследований (BISS).
На международной арене у соперницы Лукашенко получается хорошо
Сильные стороны штаба Тихановской и независимых телеграм-каналов, посвященных тематике протестов, — это внешнеполитическая субъектность, а также медийная упаковка происходящего в Беларуси.
Для воскресных маршей придумывают названия — Марш гордости, Марш освобождения политзаключенных и т.п. Сами участники маршей не используют эти названия и вряд ли вспомнят, когда какой из них проходил. Однако иностранным медиа оригинальные названия позволяют преподносить каждый марш как свежее событие, а не просто «очередной протест в Беларуси». И ультиматум стал еще одним отличным инфоповодом.
Да и в целом образ Тихановской — замечательная картинка для медийного продвижения. И не только медийного: с Тихановской встречаются канцлер Германии Ангела Меркель и французский президент Эмманюэль Макрон, премьер-министры и главы МИД европейских стран, она выступает в Совете ООН по правам человека и в Европарламенте. Не умаляя заслуг штаба Тихановской, стоит признать, что во многом такие визиты стали возможны благодаря внешнеполитическому вакууму, в который себя загнало окружение Лукашенко.
Белорусская внешняя политика и так работала в сильно ограниченных условиях, а после 9 августа все ее достижения за последние шесть лет и вовсе обнулились. Страна, которую власти пиарили как донора стабильности и безопасности, полыхает протестами и охвачена беспрецедентным уличным насилием — причем исходит насилие не от бунтарей, а от силовиков, которые по идее должны охранять покой и порядок.
Какое уж тут миротворчество и организация диалога для решения проблем соседей, когда ни добиться гражданского мира, ни организовать диалог не получается даже для самих себя. Наконец, разворот на 180 градусов в сторону России перечеркивает любые попытки строить отношения с Западом на почве потенциальной угрозы Кремля.
Лукашенко отказывается говорить по телефону с европейскими лидерами, многих дипломатов Литвы и Польши из Беларуси выгоняют, почти все послы стран ЕС уезжают в знак солидарности. При этом интерес к Беларуси в мире — чуть ли не самый высокий за последние десятки лет.
В таких условиях неудивительно, что у многих стран есть спрос на общение с Тихановской, олицетворяющей политическую альтернативу Лукашенко. И Тихановская отлично справляется с этой ролью.
От комплиментов — к угрозам
При всех этих достижениях очевидно, что штаб Тихановской и все остальные политики и блогеры, находящиеся в Вильнюсе, Варшаве и Киеве, не особо влияют на происходящее в Беларуси. Многие призывы в телеграм-каналах просто игнорируются протестующими: люди не стали устраивать осаду столичного Центра изоляции правонарушителей в 1-м переулке Окрестина, печатать плакаты с личными данными силовиков и т.п.
Впрочем, и нахождение в Беларуси не все решает. Не выстрелила инициатива штаба Виктора Бабарико по созданию партии «Вместе»: проблема даже не в том, что ее явно не зарегистрируют, а в том, что не видно рвущихся в ее ряды.
Тихановская в этом смысле была в выигрышной позиции, потому что, в общем-то, ни к чему конкретному не призывала, а говорила в Европе правильные вещи и повторяла заслуженные комплименты белорусам. Ультиматум Тихановской — фактически первое конкретное жесткое заявление, априори связанное с угрозой. Однако насколько она осуществима — большой вопрос.
Согласно ультиматуму, «26 октября начинается национальная забастовка всех предприятий, блокировка всех дорог, обвал продаж в государственных магазинах». Если, конечно, до этого Лукашенко вдруг не подаст в отставку, предварительно освободив всех политзаключенных и приказав силовикам уйти с улиц.
Этого очевидно не произойдет. Удастся ли в таком случае реализовать ультиматум?
Так ли страшен бойкот госторговли?
Призыв к общенациональной забастовке в Беларуси звучит далеко не впервые. И если неудачи предыдущих лет можно списать на иную политическую ситуацию, то в августе 2020 года забастовки начинались, напротив, в еще более разогретом, чес сейчас, обществе.
Однако постепенно новости о забастовках сошли на нет, колонны рабочих на воскресных маршах больше не появляются, а заметные лидеры стачкомов выдавлены за границу (Сергей Дылевский с МТЗ, Глеб Сандрос с «Беларуськалия»). В лучшем случае говорят об итальянской забастовке, которую сложно измерить: ведь медленная и слабая работа может быть как признаком протеста, так и просто характерной чертой неэффективных госпредприятий.
Чтобы переломить ситуацию, штаб Тихановской активно общается со стачкомами крупных предприятий. Они получают информацию о работе фондов солидарности, которые в случае репрессий готовы прийти на помощь. Это должно ослаблять страх перед администрацией предприятий, лояльной Лукашенко. Если и ведется какое-то более детальное планирование национальной забастовки, то по понятным причинам эти планы не раскрываются до истечения срока ультиматума.
Блокировка дорог — еще один метод протеста, к которому в целом безрезультатно призывали телеграм-каналы. Отдельные случаи перекрытия дорог были, но это происходило скорее спонтанно, по местной инициативе. Зачастую это носило символический характер, вроде перекрытия дороги пластиковыми блоками.
Что же касается «обвала продаж в государственных магазинах», то это в любом случае мало отразится на экономике. В розничном товарообороте доля госмагазинов и так очень мала — 9%. И уж точно этот сектор не является серьезной статьей дохода для бюджета.
Куда важнее, например, поступления от акцизов на алкоголь и сигареты, которыми торгуют и в частных сетях: в прошлые годы это 13–15% доходов бюджета. Таким образом, ущерб государству от бойкота госмагазинов будет невелик. Ранее в соцсетях звучали также призывы не покупать алкоголь и сигареты, чтобы не спонсировать государство, но сложно оценить, привело ли это к какому-то существенному эффекту.
Тест для политического капитала Тихановской
Получается, реализовать свой ультиматум Тихановской, скорее всего, не удастся. Что в таком случае ждет нас после 26 октября?
Хорошая новость для Тихановской и ее штаба в том, что неисполнение ультиматума не станет для них политической катастрофой. Внимание медиа и публики сосредоточится на отдельных успешных примерах — вроде вспыхнувшей забастовки на нескольких предприятиях. А неуспехи можно будет справедливо списать на государственное противодействие.
Проблема, однако, в том, что любые последующие жесткие заявления и тем более угрозы будут звучать менее убедительно. Мы уже сейчас наблюдаем, как повторный призыв к забастовке ослабляется предыдущим провалом. Призывать к ней в третий и четвертый раз будет все менее эффективно. Старая оппозиция на своей шкуре знает, чем чреваты необоснованные громкие заявления и пустопорожние угрозы: потерей доверия и в целом восприятия таких политиков всерьез.
Тихановская пока обладает достаточно сильным политическим капиталом. Последствия ультиматума покажут, сможет ли она его укрепить успешными скоординированными действиями — или, напротив, частично истратит на громкие заявления, не подкрепленные силой.
Впрочем, что бы ни сделала Тихановская — катастрофических последствий для протестного движения это в любом случае иметь не будет. Ведь с самого начала источник силы белорусского протеста — на улицах и во дворах белорусских городов, а не в хитроумных планах политиков. Другими словами, не Тихановская дает силы протесту, а протест — Тихановской.
Добро пожаловать в реальность!