Недовольное большинство ждет созидательной альтернативы

 Электоральная поддержка президента Александра Лукашенко утратила прямую зависимость от социально-экономической ситуации в стране.

 В обществе нарастает пессимизм, а потому и субъективные оценки гражданами социально-экономической ситуации не полностью коррелируются с объективными характеристиками.

 В обществе доминирует разочарование в действующем президенте, однако разочаровавшиеся граждане не видят внятной альтернативы ни лично Александру Лукашенко, ни правящему режиму.

 Потенциал оппозиции остается слабым, он преимущественно ограничен относительно небольшой традиционной аудиторией, которая остается лояльной оппозиции уже много лет.

 Революционный потенциал белорусского социума минимален. Очевиден тренд, направленный на некие эволюционные перемены, обществом востребованы созидательные смыслы, что открывает перспективу для тех политических сил, которые будут готовы этот тренд реализовать

 В социальным плане прошедший год был достаточно благополучным для граждан. В валютном эквиваленте средняя заработная плата выросла в ноябре 2012 года по сравнению с декабрем 2011 года почти в полтора раза: с $341,1 до $494.9. При этом размер минимального потребительского бюджета вырос гораздо менее значительно – в 1,28 раза. То есть росла и реальная заработная плата. Если в январе прошлого года индекс соотношения средней заработной платы к стоимости минимального потребительского бюджета составлял 2.566, то в ноябре уже 2.948. Прирост реальной заработной платы в ноябре 2012 года к декабрю 2011 года составил 12.7%.

 Пенсии по сравнению с декабрем 2011 года выросли к ноябрю 2012 года еще более существенно – почти в два раза, с $115,4 до $228.6. Существенным был рост и реальной пенсии в декабре 2011 года: 0,884 (соотношение размера средней пенсии и стоимости потребительской корзины), а в ноябре 2012 года: 1.347.

 Однако население как бы не замечает этой позитивной динамики. Как отмечают аналитики НИСЭПИ, «в четвертом квартале "экономическое самочувствие" белорусов практически "застыло" на прежнем уровне: несмотря на то, что для абсолютного большинства прошедший год стал годом роста реальных доходов, 41% опрошенных сказали, что он оказался более трудным, чем предыдущий, столько же - что "таким же", и лишь для 14% он оказался "легче"».

 В отчете НИСЭПИ также указывается, что «по сравнению с третьим кварталом соотношение тех, чье материальное положение за последние три месяца улучшилось, и тех, у кого оно ухудшилось, осталось примерно таким же (14.7% vs. 25% в сентябре и 17.4% vs. 26.7% в декабре). А соотношение тех, кто считает, что "в целом положение вещей в нашей стране развивается в неправильном направлении" по-прежнему значительно превышает количество тех, кто дал противоположный ответ (47.4% vs. 34.1% в сентябре и 46.1% vs. 33.5% в декабре). Не удивительно, что свое ближайшее будущее большинство белорусов оценивают скорее скептически, чем оптимистически: 23.3% опрошенных считают, что социально-экономическая ситуация в Беларуси в ближайшие годы улучшится, а 29.7% - что ухудшится (в сентябре это соотношение было 18.4% vs. 27.8%)».

 На этом фоне рейтинг президента Лукашенко стабилизировался на уровне 31,5% (31,6% в сентябре). Индекс доверия выглядит дня него более оптимистичным – 39,1%, хотя и он на 10% уступает индексу недоверия.

 В контексте низкой динамики рейтинга Александра Лукашенко четко прослеживается его взаимосвязь с индексами «социально самочувствия» граждан, которые также демонстрируют вялую динамику, не коррелирующую с объективными социально-экономическими показателями.

 Сандартная социология не позволяет системно выявлять мотиваторы и причины таких диспропорций в восприятии социумом окружающей действительности, для этого нужны более глубинные психо-семантические исследования. Однако позволим себе сформулировать основные гипотезы, объясняющие сложившуюся картину.

 1. Многочисленные исследования, которые проводились в Беларуси и в других постсоветских странах показывают интересную специфику постсоветского менталитета. Для постсоветских людей важнейшим социальным стрессором является инфляция и рост цен. И этот стрессор не компенсируется даже фактором более высокой динамики роста доходов. Постсоветские люди ориентированы на стабильность, а в контексте Беларуси в 2012 году власть эту стабильность обеспечить не смогла. Хотя, очевидно, что это имело под собой вполне объективные причины. На протяжении 2012 года происходило выравнивание ценовых диспропорций, возникших на рынке в период острого кризиса 2011 года, когда власть искусственно удерживала цены.

 2. Второй стрессор, на наш взгляд, представляется более опасным для действующей власти, так как он не зависит от успехов власти и не поддается административному воздействию. Речь идет о том, что в 2011-2012 годах были разрушены базовые имиджевые характеристики правящего режима, то на чем много лет строилась официальная пропаганда и на чем зиждился личный имидж Александра Лукашенко. Теракты в минском метро (2011), острый экономический кризис (2011 год), новые теракты (у посольства Литвы и возле управления КГБ в Витебске, ноябрь 2012 года) регулярно демонстрируют, что президент Лукашенко больше не контролирует ситуацию в стране, миф о его «всесилии» разрушен, а значит граждане больше не чувствуют себя защищенными. А как мы уже отметили в предыдущем пункте, именно отсутствие ощущения стабильности вызывает у граждан наиболее острые стрессы.

 3. Александр Лукашенко утратил за последние несколько лет еще один базовый фактор своего публичного имиджа. Он перестал восприниматься массовым электоратом, как «свой», как президент из народа, работающий в интересах народа. Предыдущие опросы показывают: граждане считают, что в своей деятельности Александр Лукашенко все больше опирается на чиновничество и силовые структуры, а не на народ.

 Декабрьский опрос показал, что 48% респондентов считают, что «чиновники глухи к нуждам людей, потому что над ними нет контроля сверху». То есть, по их мнению, Лукашенко с этой функцией не справляется. Второй показательный индикатор – доля респондентов, согласных с тем, что политика главы государства является честной и справедливой – составила только 35%. Периодические публичные порки чиновников и директората не производят на граждан значительно впечатления, и выглядят не слишком искренними.

 В декабрьском опросе присутствуют индексы динамики различных составляющих имиджа Александра Лукашенко, которые представляют существенный интерес. Со времени пика экономического кризиса, когда доминирующим мотиватором президента граждане считали стремление к укреплению собственной власти («он просто стремится укрепить свою власть»), в декабрьском опросе 2012 года этот индекс существенно упал – с 36% в июне 2011 года до 29%. Причем в декабре прошлого года негативный мотиватор сравнялся с позитивным – «он медленно, но верно идет по пути реформ к цели»: 23% в июне 2011 года и 28% в декабре 2012 года.

 Менее существенно выросли еще два разнонаправленных индекса. «Он выдвигает лозунги без конкретных действий» с 13% в июне 2011 года до 15% в декабре 2012 года. Этот мотиватор представляется нам наиболее опасным для действующего президента. Однако параллельно несколько вырос и самый комплиментарный индекс: «он качественно и революционно преобразует действительность»: с 9% в июне 2011 года до 10% в декабре 2012 года.

 Даже на основании этих индексов можно констатировать, что электоральная ситуация для действующего президенты выглядит непростой, но далеко не катастрофической.

 Общая картина за прошедший год такова, что Александр Лукашенко впервые с 2010 года не располагает поддержкой большинства. Его электоральная база в настоящее время не превышает 40%. Это можно проследить по индексу доверия (39%), а также по ряду косвенных индикаторов. Честной и справедливой политику действующего президента считают 35%. То, что вся власть сосредоточена в руках Александра Лукашенко, позитивным считают 34%. Еще 34% считают, что ситуация в стране развивается в правильном направлении. Надежды на выход Беларуси из кризиса связывают с президентом также 34%.

 Можно оценить и количество твердых сторонников президента, его жесткое электоральное «ядро». Оно составляет порядка 30%. Об этом свидетельствуют следующие индикаторы. 28% считают, что «он медленно, но верно идет по пути реформ к цели». 26% думают, что жизнь в стране ухудшится в случае ухода Александра Лукашенко. 28% считают экономическую политику в Беларуси успешной и связывают это с внутренними факторами.

 Приведенные выше цифры позволяют утверждать, что порядка 60% граждан в той или иной степени критически воспринимают действующего президента. В белорусской оппозиционной и экспертной среде возник даже термин «новое большинство», хотя, на наш взгляд, корректнее было бы говорить о «недовольном большинстве». Причем это большинство не является ни монолитным, ни даже относительно однородным в своих взглядах. Здесь можно выделить как минимум два уровня.

 Во-первых, это та группа, которая осознанно отвергает существующую власть и находится к ней в оппозиции. Различные индексы декабрьского исследования позволяют определить, что эта группа относительно не велика и составляет порядка 20% белорусского электората.

 Доверяют оппозиционным партиям – 20% (не доверяют 56%). Суммарное количество поддерживающих оппозиционных политиков в декабре прошлого года составило около 12%. В том числе: Андрей Санников – 4,8%, Владимир Некляев – 4,6%, Николай Статкевич – 1,1%, Анатолий Лебедько – 0,9%. Считают себя в оппозиции к нынешней власти 21.3% (за год этот индекс несколько уменьшился с 22.6% в декабре 2011 года). 24,5% считают, что с уходом Александра Лукашенко жизнь улучшится.

 Второй уровень «недовольного большинства» гораздо масштабнее – 40%, он примерно равен количеству лояльных президенту граждан. И это собственно основной сегмент, от выбора и поддержки которого зависит исход будущих политических баталий. Но воззрения этой группы пока предельно амбивалентны. С одной стороны, они разочаровались в существующей власти. С другой, очевиден их скепсис в отношении существующей оппозиции.

 Декабрьское исследование позволяет понять причины этого скепсиса. Существует колоссальный разрыв между воззрениями и целями оппозиции, и интересами и предпочтениями этих граждан.

 Во-первых, оппозиция слишком увлечена радикальной фразеологией и революционной риторикой. А белорусский социум практически един в своем неприятии революций. Согласно декабрьскому исследованию НИСЭПИ в поддержку революции или вооруженного восстания выступают только 3,1% граждан. Другие радикальные, но уже ненасильственные сценарии столь же непопулярны, как и революция. Введение международных экономических санкций поддерживает 4,7% респондентов. Бойкот инициатив правительства – 5,6%. (Респондент мог одновременно выбрать несколько вариантов ответа). Повторно включенный вопрос о бойкоте парламентских выборов прошлого года дал те же результата – 9.8% сказали о сознательном бойкоте.

 Большинство белорусов выступают за сугубо эволюционные сценарии. Согласно декабрьскому исследованию, 35% респондентов сочли, что оппозиция должна предложить власти диалог. 20% предлагают оппозиции добиваться отмены международных экономических санкций против Беларуси. Предыдущие исследования НИСЭПИ показывали высокую популярность различных электоральных сценариев смены власти.

 Во-вторых, подавляющее большинство граждан не видят в оппозиции конструктивной силы, способной предложить обществу не конфронтацию и хаос, а созидательную альтернативу. Только 8,6% (!) респондентов связывают свои надежды на выход из кризиса с оппозицией. Это более, чем в два раза ниже, чем уровень поддержки оппозиционных политических партий. То есть в созидательный потенциал оппозиции не верят даже ее сторонники.

 Востребованность белорусским социумом созидательных программ демонстрируют индексы декабрьского исследования об отношении белорусов к Диалогу о модернизации Беларуси, предложенному Европейским союзом. Слышали об этой инициативе 25% респондентов. Но, даже не зная о ней, почти половина опрошенных (48%) восприняли ее позитивно (негативно только 23%).

 Имеют белорусы и свои собственные воззрения на то, что необходимо делать для модернизации страны. 42% назвали внедрение новых технологий, 34% – модернизацию инфраструктуры. Очевидно, что обсуждение этой проблематики и популяризация диалога о модернизации могли бы стать для оппозиционных сил гораздо более удачным и выигрышным дискурсом, нежели призывы к протестам или разговоры о «едином кандидате».