Какова доля убежденных сторонников режима среди 66% заявивших в последнем опросе "Белорусского трекера перемен", что доверяют власти? Точно ответить на этот вопрос нет возможности, но вряд ли подлежит сомнению, что значительная часть из этих 66% лишена той убежденности и мотивации, которая присуща 34% заявивших, что не доверяют власти, пишет директор Белорусского института стратегических исследований (BISS) Петр Рудковский.
Число сторонников власти растет?
Недавно появились результаты двух социологических исследований — опроса немецкого Фонда Эберта (проведен в начале марта в рамках проекта "Белорусский трекер перемен") и опроса "Белорусской инициативы" британского Chatham House (проведен в конце марта). Оба исследования по понятным причинам проводились посредством интернета, и это означает, что выборка была ограничена до пользователей Сети. Кроме того, в опросе не участвовало сельское население.
Из опроса "Трекера" следует, что по состоянию на начало марта 2023 года доля "полностью доверяющих" и "скорее доверяющих" действующей власти составляет 66% респондентов. Это на пять процентных пунктов больше, чем в ноябре, и на одиннадцать больше, чем в августе прошлого года. Число не доверяющих власти ("полностью" или "скорее") снизилось с 45% до 34%.
И хотя авторы исследования откровенно признали возможность искажений, связанных как с фактором страха, так и изменением метода сбора данных в рамках последней волны опроса, все же такие данные не могли не вызвать смешанных чувств у сторонников перемен. Если сопоставить цифры, получается, что на фоне вовлечения белорусского режима в войну и падения ВВП доверие к властям не падает, а растет.
Результаты опроса Chatham House, проведенного почти одновременно с опросом "Трекера", показывают белорусское общество немного в другом свете. На вопрос "Необходима ли сильная рука лидера, который должен принимать важные государственные решения единолично" 44% ответило "нет" и 24% — "да". На вопрос "Считаете ли вы себя человеком демократических убеждений" 43% ответило "да", а 23% — "нет", что выглядит как зеркальная противоположность распределения ответов касательно отношения к "сильной руке лидера". Отметим, что в обоих случаях была довольно большая группа (32–34%) "затруднившихся ответить".
Самое интересное — то, что проявляется вопреки фактору страха
Социологические опросы во времена кризисов и политических обострений вызывают, с одной стороны, повышенный интерес, с другой стороны — горячие споры. В некоторых оппозиционных кругах уже стала дежурной фраза "В условиях диктатуры невозможна социология", а звучит она как минимум с конца девяностых.
Социология (в смысле: социологические опросы), конечно же, возможна даже в условиях авторитаризма. Другое дело — это наличие разного рода искажений, которые могут быть бОльшими или меньшими. Однако вероятность искажений — это всего лишь фактор, который нужно учесть на этапе интерпретации, но никак не повод отрицать "возможность социологии" как таковой.
Основная причина споров вокруг социологических опросов, когда звучат радикальные заявления типа "социология невозможна", — это тенденция воспринимать цифры из таких опросов как критерий смысла той или иной политической повестки или ответ на вопрос, что нас ожидает в будущем. Например, цифру о доверии/недоверии властям или отношении к демократии некоторые пытаются воспринимать как показатель шансов на перемены. В связи с этим стоит обратить внимание на следующее.
Во-первых, в любом обществе и по любому политическому вопросу образуются три группы: убежденные сторонники некоей опции О, убежденные противники опции О и условные "нейтралы", у которых нет четкой позиции насчет О.
Убежденные сторонники и убежденные противники — это, как правило, два меньшинства. Редко бывает так, что более 50% населения имеет четкую, обоснованную и последовательно исповедуемую позицию по тому или иному политическому вопросу. Таким образом, если количественные параметры имеют какое-то значение в контексте оценки протестного потенциала или шансов на перемены, то только настолько, насколько позволяют определить соотношение этих двух меньшинств.
Во-вторых, опросы в условиях авторитаризма позволяют легко установить минимальный размер "протестного меньшинства", но не позволяют достоверно установить размер "провластного меньшинства".
Напомню, что речь идет об убежденных сторонниках той или иной опции. Фактор страха, прессинг повсеместно пропагандируемого официального дискурса, желание привести в соответствие взгляды и поведение — все это ведет к тому, что по итогам опроса доля провластного населения может оказаться удивительно высокой.
Внутри этой группы есть и убежденные сторонники, то есть те, кто поддерживал бы нынешний политический курс даже в случае диаметрального изменения общественной атмосферы. Но насколько велика эта группа, в условиях авторитаризма установить нелегко. Понятно здесь одно: цифра заявивших о "поддержке" или "доверии" не позволяет определить даже максимальный размер убежденных сторонников властей.
34% плывущих против течения — это много
Теперь давайте вернемся к данным опросов "Трекера" и Chatham House и посмотрим на них с учетом только что сформулированных замечаний. 34% заявивших в последнем опросе, что "полностью" или "скорее" не доверяют власти, — это доля тех, кто, несмотря на фактор страха и прессинг пропаганды, засвидетельствовал свою критическую позицию по отношению к властям. Иначе говоря, это доля тех, на кого не действует пропаганда и кто склонен преодолевать свой страх перед становящейся все более репрессивной системой.
34% можно считать нижней границей доли протестного населения, а 44% противников единоличной власти из опроса Chatham House — показателем протестной и потенциально протестной доли общества. Даже взяв во внимание, что включение сельского населения и непользователей интернета могло немного снизить общенациональную долю "не доверяющих" и противников единоличной власти, все же нужно сказать, что мы имеем дело со значительным меньшинством.
Какова доля убежденных сторонников режима среди 66% заявивших в последнем опросе "Трекера", что доверяют власти? Сколько убежденных и мотивированных защищать этот режим в неблагоприятных условиях? Точно ответить на эти вопросы нет возможности, но вряд ли подлежит сомнению, что значительная часть из этих 66% лишена той убежденности и мотивации, которая присуща 34% заявивших, что не доверяют власти.
* * *
Вообразите двух спортсменов — назовем их "Подгорный" и "Безгорный" — которые соревнуются в беге на 100 м. Но Подгорному предстоит бежать в гору и по пути преодолеть несколько барьеров, а Безгорному — по ровной дорожке и без барьеров. Первый преодолел дистанцию за 25 сек., второй — всего за 15 сек.
Какие выводы стоит сделать насчет спортивного потенциала Подгорного и Безгорного? Выводы можно делать разные, но ясно одно: цифры 25 сек. и 15 сек. не позволяют сделать вывод о спортивном превосходстве Безгорного. То же самое касается и цифр сторонников и противников власти из опросов, проводимых в условиях авторитаризма.
Добро пожаловать в реальность!