Год назад около ста работников «Беларуськалия» ушли в забастовку с требованием отставки Лукашенко, проведения новых президентских выборов и освобождения политзаключенных. К концу 2020 года, с присоединением работников других предприятий города, количество бастующих увеличилось до 130 человек.
Но участники забастовки столкнулись с жестким противодействием: их всех уволили за прогулы, а наиболее активных по много раз наказывали сутками или штрафами. В результате тема забастовки на «Беларуськалии» постепенно ушла с повестки дня. А что теперь с бывшими бастующими?
«В городе тишина, как в шахтах»
«Забастовки нет, это точно. В городе в смысле политической активности тишина, и в шахтах то же, потому как может быть иначе? А что происходит в страйкоме, кто там остался, мне неизвестно. Я уже на пенсии», — сказал Свободе Сергей Черкасов, бывший активист независимого профсоюза горняков, которого в первые дни забастовки в августе 2020 года работники «Беларуськалия» избрали сопредседателем забастовочного комитета, а потом переизбрали. Что известно Сергею о судьбах друзей забастовочного?
По словам Сергея Черкасова, некоторые члены забастовочного «Беларуськалия» в результате репрессий должны были уехать за границу, кто-то прекратил активность. Подействовала и ситуация с COVID-19. Сергей привел в пример сопредседателя забастовочного Анатолия Бокуна, который в этом году постепенно отошел от забастовочных дел.
«Анатолия несколько раз сажали на сутки, прошел через самые разные мучения, могут завести даже уголовное дело. А у самого родители заболели ковидом, и человек понимает, что если посадят еще раз, то родители останутся без присмотра. И так много с кем», — говорит Сергей Черкасов.
В сентябре прошлого года Сергей Черкасов принимал участие в процессе о признании забастовки на «Беларуськалии» незаконной. Процесс проходил в Минском областном суде. Из показаний свидетелей-шахтеров следовало, что в первых митингах протеста на «Беларуськалии» принимали участие работники разных рудников, всего около тысячи человек. Но представители администрации рудников, выступавшие на процессе, с этими цифрами не соглашались. По их показаниям, протестующих было гораздо меньше — всего до 2-3 сотен.
Сергей Черкасов вспоминал, как шахтеры прекратили работу и потребовали отставки Лукашенко и проведения новых выборов. В обращении к руководству «Беларуськалия», которое подписали около тысячи работников, к списку политических требований добавили экономические, а также требовали прекратить насилие и освободить политических заключенных.
Шахтеры высказались за общую забастовку, но реально присоединилось к забастовке гораздо меньше людей, чем подписалось под обращением, признавали потом те, кто первыми ушли в забастовку. Что теперь с рядовыми участниками забастовки? Сколько из них уехали за границу, сколько устроились в другие места или вернулись на «Беларуськалий»?
«Таких подсчетов даже приблизительно не вел, так как нет точных сведений. Полагаю, что большинство здесь и никуда не устроились, так как это тоже проблема. Точно знаю только об одном, который вернулся на рудник», — ответил Сергей Черкасов.
Ни одно из требований первых протестных митингов на «Беларускалии» так и не было выполнено. Реально ли, что забастовка может возобновиться?
Сергей Черкасов считает, что для этого нужны не только политические, но и экономические причины, а они пока «явно не созрели».
«Люди работают, получают зарплаты. У них дети, семьи, родители — все сложно. Пока есть зарплата, будут терпеть», - считает бывший сопредседатель забастовочного «Беларуськалия» Сергей Черкасов.
Поговорить с еще одним сопредседателем забастовочного, Анатолием Бокуном, не удалось. Анатолий сказал, что комментировать и рассказывать он ничего не будет. На «Беларуськалий» Анатолий Бокун до сих пор не вернулся.
«Что будет после декабря, никто не знает»
После создания в августе 2020 года забастовочного «Беларуськалия» обязанности его пресс-секретаря исполнял Глеб Сандрос, бывший оператор заправки автотехники, работающей в шахтах. Но уже в сентябре молодой мужчина должен был уехать из страны и сейчас живет и работает в Вильнюсе. По словам Глеба Сандраса, он продолжает общаться с бывшими коллегами и может представить их настроения.
«Люди работают и якобы довольны, что пока не стало хуже, но на всех уровнях ощущается тревога. В декабре начнут действовать санкции, порт в Клайпеде больше не будет принимать наши удобрения, и чем это обернется, никто не знает. Но понятно, что ничем хорошим, поэтому и такие настроения», — говорит о своих знакомых из «Беларускалия» бывший работник объединения Глеб Сандрос.
По данным Сандроса, за границу выехало около трети участников забастовки. При этом словом «забастовка» прошлогодние протесты на «Беларуськалии» Глеб называет разве что условно.
«Забастовка — это когда предприятие не работает. А у нас такое было, может, дня два, да и то не полностью по большинству рабочих мест. Потом некоторые не выходили на работу, публично об этом говорили, перечисляли требования, присоединялись к таким, как мы. Их увольняли, но люди держались, протестовали. Это здорово, но мало. Без поддержки остальных результата это не дало. Будет ли когда-то такой результат, не знаю. Возможно, дело не только в политической ситуации и состоянии экономики, но и в характере белорусов. Поэтому пока и результата нет», — говорит Глеб Сандрос.
«После скорого отъезда я в плохом психологическом состоянии»
Толчками, чтобы присоединяться к забастовке на «Беларуськалии», в прошлом году были, среди прочего, отчаянные поступки некоторых шахтеров. В ноябре Шахтер Александр Курбан приковал себя к клети на глубине 440 метров и отказывался выходить на поверхность. Ранее на подобные акции протеста решились шахтеры Юрий Корзун и Олег Куделко. Где сейчас эти забастовщики?
По данным Глеба Сандроса, Александр Курбан уехал из Беларуси в конце прошлого года и нашел временное убежище в Украине. Несколько месяцев назад вместе с семьей выехал из Беларуси и Юрий Корзун. «Сейчас он во Франции», — говорит о коллеге Глеб Сандрос. О том, где сейчас Олег Куделко, Глеб не знает, но и не слышал, чтобы тот уехал из Беларуси.
С Юрием Корзуном удалось связаться через Телеграмм. «После скорого отъезда я в плохом психологическом состоянии», — написал бывший шахтер и больше на связь не вышел.
Добро пожаловать в реальность!