В Беларуси пытки не закончились в августе 2020 года, количество жертв продолжает расти, счет идет на тысячи. Кто остановит конвейер пыток в нашей стране, разбирались участники онлайн-форума «Новая Беларусь против пыток».
«ЦИП на Окрестина можно сравнить с пыточной»
Пытки в Беларуси продолжаются, сказал представитель Светланы Тихановской по конституционной реформе, директор центра «Европейский диалог» Анатолий Лебедько. Недавно политик был арестован на 30 суток за якобы участие в несанкционированном массовом мероприятии. Лебедько содержался в ЦИП на Окрестина.
В период активной политической деятельности Анатолия Лебедько задерживали неоднократно. Он автор книги «108 дней и ночей в застенках КГБ». Однако то, что происходило в августе 2020-го и происходит сейчас в столичном ЦИП, поражает даже его — это «сумасшедшая катастрофа».
На первый взгляд может показаться, что раз нет массовых протестов, то и осужденных за административные правонарушения по политическим статьям должно быть немного. Однако, говорит Лебедько, в камерах для политических очень большая скученность. Об этом же рассказывают и другие получившие сутки за последнее время.
«Я не представляю, — сказал Лебедько, — как люди в ЦИП выживают в период сильной жары в Минске, потому что в четырехместной камере площадью 10 квадратных метров у нас было 16-19 человек. На прогулки практически не водили. При этом напротив была камера, где находились не политические административно осужденные, и там было четыре человека на четырех нарах».
Лебедько перечислил виды пыток, которые, по его мнению, применялись к административно осужденным.
Это пытка лишением сна. Людей в камере будили в два и четыре часа ночи, сон прерывался, многие были не в состоянии заснуть после этого из-за нервного возбуждения. Днем сотрудники ЦИП следили за тем, чтобы задержанные не спали.
Нормальный сон для многих был невозможен из-за пытки светом, который не выключался круглосуточно.
Как пытку Лебедько расценил лишение свежего воздуха, отсутствие горячей воды, а также унизительные условия содержания без необходимых вещей при отсутствии передач: «Родственники, отстояв в очереди, передавали передачи, которые вручали только при выходе из ЦИП. Я хочу сказать, что если попал в ЦИП в одних трусах, носках, так и будешь находиться в них все 30 дней, как в моем случае».
При этом Лебедько подчеркнул, что задержанные проявляют солидарность:
«Там люди действительно делят между собой всё, что имеют. Если у кого-то оказывается тюбик зубной пасты, он идет по кругу — каждый по капле выдавливает на палец и чистит им зубы. Как-то после ночной побудки мы видели в щелку окна, как рано утром к ЦИП подъехал парень с большим букетом цветом, через некоторое время вышла девушка. До слез тронула их встреча. Да, ЦИП на Окрестина можно сравнить с пыточной, но солидарность должна быть сильнее пыток».
О том, что содержание в ЦИП и ИВС можно сравнить с пытками, говорил и гражданин Израиля Александр Фруман, историю задержания которого рассказывали Naviny.by.
Фруман подчеркнул, что и сейчас расценивает как пытки то, как обращались с задержанными в августе 2020: «Сидели в автобусе, потом в автозаке, где нас били, затем было Советское РУВД, где мы стояли с поднятыми руками 16 часов, снова били и морально издевались. Потом было Жодино с переполненной камерой».
Представитель Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси Виктория Федорова отметила, что зеленый свет насильственному подавлению протестов был дан еще до 9 августа, а сейчас в изоляторах создаются пыточные условия, чтобы «туда не хотелось вернуться, чтобы подавить любое сопротивление режиму».
Свидетельства жертв собирают разные организации, например, проект «Август 2020», а также правозащитники. Как рассказал представитель «Правовой инициативы» Сергей Устинов, силами волонтеров записано 1300 глубинных интервью, каждое из которых длится не менее часа.
«Интервью можно без перерыва слушать 54 суток. Это страшно», — сказал Устинов.
Международный комитет по расследованию пыток подготовил четыре отчета, в том числе отчет о невозбуждении уголовных дел по факту насилия по заявлениям граждан, отчет по пыткам осенью 2020 года, о пытках в отношении женщин и пытках в местах несвободы.
«Людям важно понимать, что пытки в отношении них не будут прощены, — сказал Устинов. — В стране происходит государственный террор, механизмами террора являются и силовики, и судьи, и СМИ, которые оправдывают действия силовиков. Очень важно документировать преступления, чтобы в будущем не допустить подобного террора».
Может ли мировая общественность помочь остановить пытки в Беларуси
Демократический лидер Беларуси Светлана Тихановская призвала мировую общественность к максимальному давлению на режим и усилению помощи людям, которые от него пострадали.
По ее мнению, действовать нужно решительнее и быстрее, поскольку «пять минут выступления несравнимы с пятью минутами карцера для Сергея Тихановского, всего один день, на который могут быть отложены санкции, — несравним с одним днем в «пресс-хате» для Степана Латыпова, одна неделя жаркой погоды летом несравнима с пеклом, в которое превращается четырехместная камера, где сидят 16 человек».
Между тем возможностей результативно воздействовать на режим не так и много. Участники форума говорили об эффективности санкций, но их введение не означает, что «Лукашенко вот-вот даст команду прекратить пытки и освободить политзаключенных».
Адвокат Юлия Леванчук отметила, что перспективы международного преследования режима есть. Она привела пример Литвы. Еще в декабре генеральный прокурор Литвы Эвалдас Пашилис начал досудебное расследование по заявлению белорусского гражданина Максима Хорошина на основании статьи 100-3 УК Литвы (запрещенное международным правом обращение с людьми — причинение телесных повреждений, пытки или иное бесчеловечное обращение с лицами, находящимися под защитой международного гуманитарного права).
«Многие из фигурантов тех кейсов, которые готовились с моим участием, могут назвать тех людей, которые подвергали их насилию или пыткам. Информацию о том, что происходит на Окрестина, просто восстановить. В первую очередь надо спрашивать с руководителей учреждений, где к людям применялись пытки. Также у меня большие вопросы к медикам, работающим в системе исполнения наказаний Беларуси, в части качества помощи, которую они оказывают», — рассказала Леванчук.
Адвокат понимает, что действующая власть не выдаст насильников, но в Литве суд может пройти и без участия обвиняемых.
Ответственный за вопросы юстиции Народного антикризисного управления Михаил Кирилюк добавил, что сколько бы ни велась речь о том, что руководство Беларуси, допустившее пытки против собственного народа окажется в Международном трибунале, надо иметь в виду, что это нескорый процесс. Например, по бывшей Югославии или Руанде трибунал начинался через значительный период после преступлений. Трибунал по Руанде, где было 93 обвиняемых, шел 12 лет.
Представитель юридической комиссии Белорусского Хельсинского комитета Гарри Погоняйло считает, что в отношении Беларуси может быть использована универсальная уголовная юрисдикция. Этот механизм позволяет преследовать за тяжкие преступления, совершенные не в стране, в которой проводится расследование. К таким преступлениям относятся геноцид и пытки.
Погоняйло отметил, что в случае, если факты будут собраны, начнется досудебное следствие, Интерпол выдаст санкцию на розыск, кто-то из преступников может быть задержан, например, за рубежом: «Если бы такое случилось, внутри страны ситуация бы изменилась. Те, кто совершает преступления, надеются на дальнейшую вседозволенность, охрану президента, которая им гарантирует безопасность сегодня, но не завтра. Те, кто совершил тяжкие преступления, не должны уйти от ответственности».
Примирение и амнистия. Что это может нам дать
Гарри Погоняйло полагает, что примирение с теми, кто признает участие в событиях августа 2020-го (за исключением совершивших тяжкие преступления), должно случиться: «Национальное примирение должно состояться. Мы помним опыт Германии, особенно после объединения Германии. Я говорю “да” национальному примирению».
Безусловным исключением в части амнистии должны стать тяжкие преступления, считает Виктория Федорова. Она напомнила, что согласно положению Комитета против пыток ООН «пытки не подлежат амнистии и срокам давности». «Не может быть разговора об амнистии. Совершившие преступления могут рассчитывать на то, что в случае, если они будут содействовать установлению истины, они получат снижение срока», — отметила Федорова.
«Если не наказывать преступников, несправедливость провоцирует и закрепляет новые травмы у пострадавших», — отметила Елена Подолян, психолог, представитель гражданской организации «Форпост».
«Я считаю, — сказала она, — что сегодня белорусы не жертвы. Они борются. Мы готовы оказывать психологическую помощь пострадавшим от насилия в Беларуси».
Что касается раскаянья насильников, оно, конечно, помогает, говорит психолог. Однако это не значит, что всем и сразу: нужно время, чтобы оно сработало. Кроме того, психолог считает, что массового раскаянья силовиков не будет.
«Степень вины людей, совершивших насилие против белорусского народа настолько огромна, что психика преступников защищается, ее отрицая. Поэтому трудно ждать массового раскаянья», — заключила Елена Подолян.
Добро пожаловать в реальность!