У нынешнего министра иностранных дел чуть ли не лучшие шансы самому назначить следующего министра иностранных дел.
Таким мнением в ходе Конференции про будущее Беларуси Reshape, в беседе с экс-дипломатом Павлом Мацукевичем и юристом Екатериной Дейкало поделился политолог, основатель Sense Analytics Артем Шрайбман. Конференция была организована Центром новых идей.
Thinktanks.by приводит выдержки из комментариев Артема Шрайбмана.
Есть ли за годы независимости достижения у белорусской дипломатии?
- Смотря из какой системы координат мы на это смотрим. С функциональной точки зрения, в решении тех задач, которые перед национальной дипломатией ставило политическое руководство страны, безусловно, успехов много. И самый успешный, наверное, период – с 2015 по 2020 год, когда происходила беспрецедентная трансформация белорусского имиджа – из некой последней диктатуры в оазис стабильности в Восточной Европе. И, учитывая, что вводные для этого были сложные, потому, что политическое руководство не менялось, курс внутри страны лишь чуть-чуть смягчился, можно сказать, что это – достижение. Если мы на это смотрим исторически, привело ли это страну к чему-то, то, наверное, да. Это позволило создать те окна возможностей, из которых выросло гражданское общество в значительной степени. Было ли в этом стремление белорусской дипломатии? Возможно, некоторых дипломатов - да. Не уверен, что все, особенно в руководстве белорусской дипломатии, делали все возможное, чтобы развивать белорусское гражданское общество. В остальной очень сложно оценивать успешность механизма внутри достаточно безуспешного курса. Белорусское государство все-таки многие направления своей работы, будь то внутриполитическое, экономическое, а теперь еще и внешнеполитическое по объективным показателям проваливало. Есть разочарование у некоторых сотрудников, в том числе и МИДа, что их работа, мало того, что не востребована, так еще и обнулена. Можно ли считать это плодом успеха? Очень сложный вопрос. У меня нет на него однозначного ответа.
Нужен ли МИД сейчас?
- Правильнее спросить, кому? Извините, что отвечаю вопросом на вопрос, но я не могу говорить, что нужно власти. Спросите об этом ее. Беларуси, разумеется, как и любой другой стране МИД нужен. В сегодняшней системе координат МИД, по большому счету, это просто товаропроводящая сеть наших тракторов в Африку, или Азию, или куда-то еще. Насколько я себе представляю функционал МИДа до сегодняшнего белорусского политического кризиса, он, в первую очередь, функционировал на все основные направления внешней политики, кроме России. Потому что отношения с РФ администрировались и правительством, и Администрацией президента, и какими-то отраслевыми министерствами вроде минобороны, и напрямую между регионами. Там роли МИДа было не так много. А, собственно, к политике и экономике МИД имел отношение на всех остальных векторах. И теперь, что мы видим: европейского и американского вектора, по сути, больше не существует с точки зрения работы МИДа. Он существует на уровне перепалок на высшем уровне, но это снова не функции Министерства иностранных дел. Украина – то же самое. Китай – еще один вектор, в котором, наверное, что-то можно еще найти дипломатам с точки зрения своего применения и Африка, а также дальние страны Азии, где есть еще какие-то экономические интересы. Не уверен, что что-то осталось в Латинской Америке. И международные организации. Если мы уже углубляемся, то все-таки Беларусь еще представлена в ООН, в ОБСЕ, в некоторых других организациях в Женеве и там тоже надо иметь своих представителей. Но это – урезанный, если не в разы, то очень сильно функционал. По большому счету, МИД не заметил потери бойца. Вы, Павел, многие люди ушли. Еще половина может уйти и никакого ущерба функционированию этого органа не произойдет. Потому что все меньше и меньше свободы маневра и все меньше и меньше направлений работы остается из-за действий начальства этих людей.
Следующего министра иностранных дел определит Лукашенко или ветер перемен?
- Я не верю в завтрашнее падение режима. У меня никогда не было такой точки зрения, наверное, кроме пары дней в августе. И, соответственно, я думаю, что Александр Лукашенко какое-то время будет в полной способности вести свою кадровую политику. И здесь я, пожалуй, выскажу мысль новую и сенсационную. Я даже думал об этом пост написать. Мне кажется, у нынешнего министра иностранных дел чуть ли не лучшие шансы самому назначить следующего министра иностранных дел. Мне кажется, что если Лукашенко подойдет к преемничеству, то самым главным качеством для преемника будет не просто лояльность, а проверенная временем и опытом лояльность. Такая, чтобы Лукашенко мог доверить ему самое сокровенное – свою политическую и физическую судьбу. Мне кажется, что никто так, как Владимир Макей не доказал Лукашенко свою преданность. За те более 20 лет, что он рядом, Владимир Макей столько раз жертвовал своей репутацией, делом своей всей жизни, своими надеждами на «восточно-европейскую Швейцарию» и всем остальным ради интересов Александра Лукашенко, что я думаю, у него сегодня одна из первых позиций, чтобы занять эту должность после Лукашенко. Если вариант преемничества будет осуществлен.
Добро пожаловать в реальность!