В августе фейки о том, что путинские каратели топчут святую белорусскую землю, вирусились со скоростью лесного пожара, пишет телеграм-канал "Свободная Беларусь".
Особо впечатлительные граждане вдруг «увидели» российские шевроны на форме ментов, разгоняющих протестующих. По Сети гуляли видеокадры куда-то едущей бронетехники, которые подписывались не иначе как «Путин прислал войска на помощь Лукашенко». Все это оказалось фейком. А популярность слухов о вводе карательных войск из РФ стала мощным демотиватором протестов. Действительно, если невероятные белорусы не смогли одолеть 1,5 тысячи местных омоновцев, то куда уж им тягаться с 340 тысячами росгвардейцев? Мол, силы не равны, мы – герои, но не самоубийцы, революция отменяется, всем спасибо, расходимся…
Поняв это, власть использовала глупость протестующих против них самих. Лукашенко упросил Путина дать публичный намек, который бы поддержал панические настроения. В результате 27 августа, в дни, когда режим все еще висел на волоске, Путин сделал туманное заявление: «Александр Григорьевич попросил меня сформировать определенный резерв из сотрудников правоохранительных органов. И я это сделал. Но мы договорились также, что он не будет использован до тех пор, пока ситуация не будет выходить из-под контроля».
То есть, с одной стороны – нас там нет, но с другой – мы там будем, если что. Те, кто хоть немного разбираются в real politic и тактике гибридных войн, скажут, что перед нами классический пример вербальной интервенции. Реальная интервенция всегда готовится в строжайшей тайне. А вербальная интервенция – демонстративная угроза вторжения, которая должна деморализовать противника.
Командует войсками Росгвардии генерал армии Золотов, ни дня не служивший в армии. Зато он лично предан Путину
Вы спросите: а что, если противник не испугается, а начнет готовиться к отпору – тогда интервенты просто захлебнутся собственной кровью в случае атаки. Так в том-то и дело, что вербальную интервенцию совершают исключительно в том случае, если реально воевать не собираются. Поэтому подготовка жертвы вербальной агрессии к агрессии настоящей превратится в пустой расход сил и материальных ресурсов. Тут действует предельно простой принцип: поверил угрозе – значит проиграл.
Неискушенные белорусы поверили в то ли совершившуюся, то ли в готовящуюся агрессию со стороны РФ, а это именно то, чего добивался Лукашенко. Чтобы еще больше их запугать, начались вбросы о якобы опустевших базах ОМОН в Питере и Москве, о движении колонн боевой техники в сторону Смоленска. Те, кто их репостил – не обязательно КГБ-шные провокаторы и кремлевские тролли. Не может быть сотен тысяч провокаторов и троллей. Просто информационная война ведется именно так: для вас готовят фейк, которому вы верите. А поверив, начинаете сами распространять вражескую пропаганду. Наконец, тысячи идиотов готовы тиражировать заведомую ложь просто ради хайпа.
Единственное средство обороны в информационной войне – критическое мышление. Если бы росгвардейцы в товарных количествах вводились в августе на территорию РБ, в условиях информационного общества это нереально было бы скрыть. Засветились бы лица, снимки в соцсетях, видосики, звонки семьям из соседней страны. Появились бы сотни свидетелей «уплотнения» контингента на базах ОМОНа и ВВ (там же гражданский персонал работает), фиксировались бы перелеты сцецбортов из РФ и т.д. Никаких данных о том за четыре месяца не появилось.
Фейками оказались и опустевшие базы ОМОН в России, и будто бы движение колонн бронетехники из РФ в Беларусь, и сливы признаний карателей из ЦИП на Окрестина, что они якобы россияне. Абсолютно все, связанное с темой российского следа, оказалось фейком. Но вербальная интервенция сработала – белорусы отнеслись к ней серьезно. А раз сработало тогда – этот инструмент будет применяться снова и снова.
Публикация соглашения о сотрудничестве между МВД РБ и Росгвардией – это акт вербальной интервенции. И то, что белорусская блогосфера панически подхватила эту новость, показывает, что и в этот раз она удалась. Отдельные идиоты даже преподносят новость с восторгом: мол, раз режим загодя готовится давить весенние протесты с привлечением иностранной военной силы – значит он боится. А раз он боится – значит мы победили.
Люди, ау! Вы на серьезных щах обсуждаете то, что не произошло и не может произойти! При этом боитесь, что весной, когда в Беларуси будто бы вновь вспыхнут протесты, их будут давить оккупанты-росгвардейцы. Вы что, не понимаете, что весь смысл этого вброса – заставить вас заранее дрожать при мысли о сопротивлении? Смысл – деморализовать белорусов, сорвать те самые гипотетические весенние протесты, сделать так, чтобы их вообще не было. И если вы серьезно относитесь к чудовищному бреду об интервенции Росгвардии – значит так оно и будет.
Почему мы называем эти слухи бредом? Не будем рассказывать о тех внешнеполитических проблемах, которые возникнут у Кремля в случае вооруженной агрессии против формально суверенной страны, о новых санкциях и прочем. Проблемы России нас должны волновать в самую последнюю очередь. Самый яростный противник интервенции – сам Лукашенко. Он, конечно, психопат, но не идиот, и отлично понимает, что если в его страну войдет хотя бы 10-тысячая войсковая группировка, то его власть кончится. Ведь росгвардейцы не будут подчиняться ему, у них своя командная вертикаль, тянущаяся от Путина, в прямом подчинении которого находятся войска Росгвардии, до взводного командира, для которого даже белорусский генерал – никто.
А что происходит, когда в чью-то страну входит рус Иван с ружьем? Вошли советские войска в Чехословакию в 1958 г – личный друг Брежнева Александр Дубчек потерял власть. В 1979 г. просьба о вводе войск СССР в Афганистан исходила от президента Амина. Первое же, что сделали советские военные – убили самого Амина и поставили рулить страной свою марионетку Кармаля. В 1993 г. подразделения российской армии вошли в Таджикистан, результатом чего президентом был поставлен мелкий пророссийский мафиози Рахмонов (глава совхоза, как и наш дуче).
Влезли русские в Донбасс – тут же начался отстрел слишком независимых полевых командиров и замена их прокремлевскими марионетками. Главаря ДНР Захарченко убили. Главарь ЛНР после покушения на свою жизнь счел за лучшее самому подать в отставку. В Южной Осетии администрация президента Путина напрямую управляет политическими процессами и решает, кто будет президентом. В Абхазии это происходит не так явно, но любые спорные вопросы в любом случае решаются в российском посольстве, а в качестве решающего аргумента у Москвы есть в Сухуми военная база с несколькими тысячами «штыков и сабель».
Как потерял свой пост президент Приднестровья Смирнов? Следственный комитет в Москве возбудил в отношении его уголовное дело как раз за четыре месяца до президентских выборов. Тому инкриминировались хищения бюджетных средств через семейный банк Смирновых, которым рулили его жена и сын. До этого сей факт почему-то никто не замечал. Потом же Путин просто решил посадить в кресло главы республики более лояльную марионетку.
Единственное исключение из правил – Сирия, куда Путин ввел войска, но у власти остался старый диктатор Асад. Однако это легко объяснимо: гораздо ранее в Сирию вошли иранские оккупационные формирования числом в десятки тысяч бойцов. Плюс к этому в стране базируется подконтрольная Ирану террористическая группировка Хезболла. Иранцы, собственно, и контролируют территорию Сирии. Остатки сирийской армии так же финансируются Ираном, подчиняясь ему. А у Путина в Сирии лишь авиация и немногочисленные подразделения военной полиции. Он с удовольствием убил бы Асада и назначил на его место своего ставленника, но это означает жесткий конфликт с Тегераном, чьи силы в Сирии на порядок превосходят российские.
Поэтому Лукашенко не питает иллюзий: если в его страну придут русские с оружием, его власти – конец. В лучшем случае – почетная отставка и пенсия, в худшем – теракт (спишут на змагаров или спецслужбы НАТО).
Зачем тогда нужно было загодя подписывать соглашение с Росгвардией, если ничто не предвещает ни весенних, ни летних протестов? На самом деле подписание соглашения о «сотрудничестве» – это аргумент Кремля в давлении на Лукашенко: мол, гляди, не будешь интегрироваться – мы тебе махом организуем теракты и беспорядки, после чего введем карательные войска по твоей же просьбе.
Мы неоднократно говорили о том, что уход Лукашенко – не вопрос принципа, а вопрос сроков. Но есть принципиальная разница в том, как он уйдет: если под давлением белорусского общества – значит победит политическая революция; если под давлением Кремля – нашу страну ожидает присоединение к путинскому концлагерю под соусом интеграции. Пока что инициатива в руках Путина, и Росгвардия – это ствол пистолета у виска картофельного дуче. И одновременно – оружие устрашения для гражданского общества. Но это оружие действенно только в том случае, если вы боитесь.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Добро пожаловать в реальность!