Ультиматум Светланы Тихановской был проигнорирован белорусскими властями, общенациональной забастовки после него тоже не случилось. Почему забастовка не получилась, чего ждать от протестов и что значат слова властей о «террористической угрозе» — об этом TUT.BY поговорил с экспертами.
Ультиматум не работает?
Ультиматум Светланы Тихановской к белорусским властям содержал три требования: Лукашенко должен объявить об уходе, насилие на улицах должно остановиться полностью, все политзаключенные должны быть освобождены. Ни один из этих пунктов выполнен не был, как и не получилось всенародной забастовки на следующий день после истечения срока ультиматума.
Обозреватель белорусской службы «Радио Свобода» Юрий Дракохруст считает, что Светлана Тихановская пошла на политический риск, объявляя ультиматум.
— «И поднимется вся страна», как писала Тихановская, — такого не случилось. Но это не значит, что ультиматум был объявлен впустую и это не имело никаких последствий. Массового настроя на забастовку у рабочих и правда не было, но, с другой стороны, ультиматум был попыткой переформатировать ситуацию, заявить претензию Тихановской на политическое лидерство, не только на роль символа. Кроме того, есть версия, что ультиматум Тихановской — не конкретный план, а такой вызов власти на ошибки. И если измерять это интенсивностью репрессий, то власть может с ними перебрать — и это вызовет настоящую общенациональную забастовку, или, наоборот, не докрутить, не дожать — и люди почувствуют свою силу. Ультиматум — это такой пробный шар, реакция на который может ухудшить положение противоположной стороны, — говорит Дракохруст.
Политолог Юрий Чаусов считает, что, несмотря на то, что ультиматум был интерпретирован многими наблюдателями как попытка повышения ставок в политической борьбе со стороны Тихановской, на самом деле он скорее имел иные задачи.
— Адресатом «ультиматума» была не власть и не сторонники власти, а сами протестующие и их пассивные сторонники — этот шаг был явно направлен на мобилизацию именно своих сторонников и, как мы видим, эту функцию он выполнил: воскресная акция была не малой, а даже, наверное, самой массовой после августовских протестов, — отмечает Чаусов.
Что касается забастовки, то ее нельзя считать действительно состоявшейся в качестве общенациональной акции, но как информационный повод, как главный пункт политической повестки — она состоялась, привлекла внимание сторонников, пассивных наблюдателей и неопределившихся, и даже сами власти вынуждены реагировать и выстраивать свою тактику в зависимости от проактивных действий оппозиции.
— В этом смысле задача мобилизации масс и демонстрации проактивной позиции, диктующей политическую повестку дня, — эта задача была выполнена. Мы можем ожидать, что этими задачами будут дальнейшие действия и ограничиваться: как мы видим, попытки выстраивания неких переговорных площадок, построения структур жестко пресекаются властями. Поэтому внутри страны нас ждут новые громкие инициативы, но в реальных действиях оппозиция будет сосредотачиваться на поддержании массовости протестов, демонстрации солидарности, акциях поддержки заключенных, может быть — артикулировании требований и подкреплении ранее выдвинутых условий и ультиматумов, — считает Юрий Чаусов.
Ключевые шаги оппозиции, по мнению политолога, будут, вероятно, осуществляться на международной арене — и вытеснение туда структурированной части протестных групп будет благоприятствовать сосредоточиванию оппозиции именно на этом направлении. Также тут будет важный поворотный пункт — выборы США, на которых при возможной победе кандидата от демократов оппозиция может получить мощный импульс поддержки.
«Радикализм по-белорусски означает просто осторожные попытки сопротивляться незаконным задержаниям»
На этой неделе реакция властей на нарастающие протесты, в том числе ежедневные акции студентов, не заставила себя ждать: КГБ и Лукашенко завили о «террористической угрозе» со стороны протестующих, глава МВД — что «идет война». Ранее о применении оружия говорил и глава ГУБОПиК.
По мнению Юрия Дракохруста, это говорит об одном: власть видит, протесты не сдуваются, вопрос никак не решается, ситуация не стабилизируется, поэтому необходимо действовать с гораздо большей силой и гораздо более жестко.
— Можно предположить, что в неких головах есть желание существенно изменить существующий баланс с применением гораздо большей силы. В этой связи и идет подведение под терроризм — с террористами во всем мире разбираются строго. Но, судя по всему, по этому поводу там есть разные мысли, в том числе и понимание, что это может плохо кончиться и по внутренним, и по внешним причинам. Внутри страны это может вызвать еще более жесткую реакцию народа, и применением настоящего оружия можно вызвать ту самую реальную общенациональную забастовку. В августе забастовки как раз начались из-за зверств силовиков против мирных демонстрантов, и если сейчас начать стрелять, это может привести к серьезной реакции со стороны населения. Реакция внешних партнеров тоже может быть достаточно серьезной, в том числе со стороны Москвы, — считает Дракохруст.
Решить вопрос с протестами власти очень хочется, но вопрос, как это сделать, там все еще обсуждается.
— При этом надо понимать, что логика у власти такая: мы в тупике, и надо сделать съем колоды, как в преферансе, пересдать карты, применить другие методы, которыми можно решить проблему. Сейчас происходит некий поиск и запуск пробных шаров, слова о террористической угрозе — из этой же серии, — считает Юрий Дракохруст.
Политолог Чаусов отмечает: некоторый запрос на радикализацию в определенной части протестующих есть, но его вряд ли можно назвать доминирующим.
— И разговор в целом не о каком-то сценарии захвата власти — радикализм по-белорусски означает просто осторожные попытки сопротивляться незаконным задержаниям: «Если за надпись на асфальте мне угрожает обвинение в уголовном преступлении, то, может, мне лучше не даться в руки милиции и не идти послушно в автозак?» — рассуждают некоторые протестующие. Но, конечно, власти заинтересованы во всяческом выпячивании любых проявлений сопротивления и представления мирных протестующих в качестве террористов — это остался практически единственный способ легитимизации тех зверств, которые чинят силовики, — говорит Юрий Чаусов.
К настоящей войне и настоящему вооруженному сопротивлению, по мнению политолога, ни в МВД, ни в КГБ не готовы просто в силу того, что для этого у них нет людской поддержки.
— А вот изобразить пропагандистскими средствами террористическую угрозу для обоснования пыток и массового насилия они как раз не против — они так всегда делают, представляя мирных протестующих как угрозу госпереворота. Тут, конечно, власти играют с огнем и могут спровоцировать настоящее насильственное сопротивление — запрос на которое у некоторой части населения сформирован, но сдерживается мирной и ненасильственной тактикой оппозиции. Тут, конечно, оппозиции стоит быть осторожной и остерегаться провокаций — но и властям не стоит играть и надо помнить, что иногда спусковым крючком к революциям становятся как раз таки провокации самих властей, — считает Юрий Чаусов.
Добро пожаловать в реальность!