«Я — в яйцах! Сколько брать?»

Приличный мужчина стоит перед соответствующим отделом универсама и советуется с женой по мобильнику. Вопрос серьезный: сколько все-таки брать десятков яиц: один, два либо все три?

Если отвлечься от юмористичности момента, взглянуть на него пошире, то вопрос этот ныне стоит практически перед каждым жителем РБ, исключая руководящее звено. Светлое будущее как-то растаяло в один день. Осталось суровое настоящее, где главная проблема — сколько брать? Прошу прощения, но мы теперь все «в яйцах»…

За приличным мужчиной в очереди стоял мужик попроще. Разговор супругов он прокомментировал просто: «Ты хотя свои донеси…» Грубо, но точно.

Соответствует серьезности ситуации, в которой оказался потребительский рынок Беларуси.

Накануне, как раз в воскресенье, автор посетил рынок в Малиновке. Удивился. Обычно многолюдный, он в середине торгового дня был полупустой. Мною были замечены только две длинные очереди. Как ни смешно, опять за яйцами. Что бы это значило? А то и значило, что поблизости были мясные ряды, где продавцы откровенно скучали. Скука была с оттенком тоски. Тоска передалась и мне, когда всмотрелся в ценники: 58, 60, 65 тыс. руб. за кило разнообразных частей бывшего животного.

Одна продавщица, правда, слегка оживилась при моем подходе и без особой надежды воззвала:

— Молодой человек! Смотрите, какое мясо! Пальчики оближешь! Возьмите! — последнее слово было выкрикнуто с интонацией, как будто «спасите!». Мерси за комплимент, конечно, потому что молодая была не так уж и молода, но…

— Вы с ума сошли? — как можно мягче отвечаю и слышу смену тональности:

— Это я сошла?! Это они там охренели! — и указательный палец ее железно втыкается в направлении потолка. На потолке воркуют два голубка. Вероятно, продавец имела в виду все же тех, кто еще выше. Выше голубей у нас только один человек. Во всяком случае, он прекрасно умеет ворковать, но и рычать тоже. Вот и пойми, что будет через минуту: воркование или рычание, либеральные реформы или введение чрезвычайного положения.

На всякий случай надо готовиться ко всему сразу…

* * *

«Мы жили и снова будем жить. Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар». Сказано это было еще в ХIХ веке Артуром Шопенгауэром, но как современно звучит!

Однако снизим высокий стиль философа, перейдем на более низкий, бытовой уровень. Например, послушаем FM-станцию. Между рок-н-роллом, хип-хопом и хэви-металлом звучат краткие выпуски новостей. Нас извещают, что на ярмарках скоро появится относительно дешевая рыба: карп, толстолобик и даже форель — рыбхозы страны начали вылов. Прекрасно — обожаю рыбу. Также ярмарки по торговле овощами и картошкой станут едва ли не постоянными в местах скопления минчан. Тоже неплохо. Лукашенко заявил, что Беларусь станет опорной страной Китая в Европе. И это понятно.

А в конце скороговоркой ведущий сообщает, что сигареты подорожают на 50%. Ну, что ж, бочки меда без ложки дегтя не бывает. Правда, у нас скорее наоборот: бочка дегтя и ложка меда. Жизнь вносит коррективы. Пишу и одновременно соображаю, сколько у меня будет выходить в месяц на вредную привычку, о которой предупреждает Минздрав. Многовато что-то. Бросить курить, что ли? Нет, не брошу. В знак протеста. Кроме того, в следующем выпуске новостей извещают о новом повышении цен на мясо. Тем более, не брошу курить. Фиг вам!

Мои лингво-социально-табачные упражнения прерывает звонок. Звонит мать. Она только что пришла из очереди — отдохнуть. Перед этим бесполезно отстояла другую очередь за куриной печенкой — не привезли опять. Очереди, говорит она, стали постоянным явлением. В основном они имеют курино-мясной характер. На другие товары народ просто не смотрит. Ну кому нужно печенье по 15 тыс. за кило?

А что, спрашиваю, говорит народ в очередях, возмущается, кипит? Да нет, отвечает мать, смеются больше. Как увидят новые ценники (они каждый день новые), так и покатываются, за животики берутся. Согласен, люди у нас бывалые, прошли и Крым, и Рим. Их ничем не напугаешь. А мне в голову приходит довольно спорная мысль: ведь смеются они не столько над ценами, сколько над властью, по полной дурости которой такие цены и возникли. Мысль потому и спорная, что субъективная.

* * *

Представьте: человеку удалось купить навороченный телевизор «Филлипс». Ну, появились лишние деньги, решил шикануть — чем я хуже других? Потом осилил холодильник LG. Дальше была стиральная машина тоже не нашего производства. Посидел, подумал: а не замахнуться ли на «тачку»? Замахнулся, призвав на помощь всю родню. И вдруг все резко изменилось. Девальвация. А потом и вторая. (Многие еще не поняли, что если доллар перешагнул 8-тысячную границу, то это тоже девальвация, необъявленная только).

Теперь человек думает: а не купить ли 20 кг сала, да в морозилку его, а? А картошка и квашеная капуста — это только дело техники. Но ведь обидно же! Начал было задумываться, а не поменять ли десятилетний «форд» на пятилетний «фольксваген»? И на тебе, бабка, Юрьев день! Уже было поверил, что 500 долларов зарплаты — это правда, уже получал столько. А тут бац! — 500 долларов превратились в 200.

Измытаренные своей форс-мажорной историей, белорусы терпеливо ждали «светлого будущего». И вот-вот оно должно было наступить, уже горизонт посветлел, как перед рассветом. Он посветлел, а потом потемнел. Солнце так и не взошло, а мечта растаяла. Как мираж в пустыне. Придется возвращаться к салу, картошке и квашеной капусте. Нам не впервой.

* * *

Теплый тихий осенний вечер. Сижу в сквере по ул. Правды, оно же определенное свыше место гуляний, всевозможных празднеств для народа, с шашлыками, пивом, водкой и обязательным концертом самодеятельности, на который стекаются бабушки со всех ближайших окрестностей. Но сегодня народ просто гуляет. Вот идут двое умудренных жизнью мужчин. О чем-то оживленно спорят. Прислушиваюсь.

— А вот кого считать террористом? — вопрошает один. — Если он не выдвигает требований, то какой он террорист? Просто убийца

Интересный вопрос, но его понимание спорное. Я и сам задумался, к какому-то ответу так и не пришел. Может, спросить у этих трех патрульных? Они уже в третий раз проходят мимо. Работы у них сегодня нет. Правда, неподалеку веселится многочисленная компания молодых людей. Но с той стороны слышатся крики «Горько!» и другие слова, не имеющие отношения к свержению государственного строя путем вооруженного восстания. Да и большая компания, поддатая. Поэтому милиционеры предпочитают охранять покой мирных бабушек, тинейджеров на роликах да занятых исключительно собой парочек — будущих ячеек общества.

Между тем «террористы» возвращаются. На сей раз тема беседы — Ливия, арабские революции. Актуально. И вот вам вид человека уходящего. Он десятый год носит одни штаны, но искренне озабочен ситуацией в Ливии; проводит утро в размышлении, где бы добыть денег на хлеб, а лучше на чекушку, но напряженно думает о законе всемирного тяготения; третий год не платит за квартиру, живет с отключенной водой, по нужде ходит на лестницу или в кусты, но пламенно переживает за судьбу русскоговорящих в Латвии; нигде не работает из принципа, но точно знает, как нам обустроить Беларусь.

Поблизости сохранилась деревенская улица, по которой я люблю пройтись. Встречаю старого знакомого. Нечто фантастическое! В заношенном тряпье с чужого плеча, беспрестанно кашляющий, сидит на обочине дороги, курит. Сегодня почему-то трезвый. Скорее из вежливости спрашиваю:

— Как жизнь протекает?

Долго-долго кашляет, машет рукой, наконец выдает:

— Власть гнать трэба!

Ясно. Раньше этот старик сторожил строящийся поблизости коттедж. Строительство заморозили ввиду отсутствия денег. Деда отправили на улицу. У него тут тетка имеет вместительный дом. Деда туда не пускают, он живет в сарае. Там холодно, поэтому старик нехорошо кашляет. Видно, осталось ему немного…

В конце улицы видны три одинаковых нарядных многоэтажных дома. Они построены на деньги Макса Мирного. Там же располагается ультрасовременный спорткомплекс, он тоже принадлежит Мирному. Молодец, Макс, правильно сделал: вложил заработанные деньги в жилищное строительство на родине. В спорткомплексе еще есть салон красоты. Женская стрижка стоит там от 65 тысяч, а покраска волос — от 150 (в зависимости от длины волос). В общем, мировые стандарты. Так и надо. Мирный поездил по миру, посмотрел, как все надо делать. Взял и сделал.

Только, наверное, не в то время и не в том месте. Как-то не сочетаются мировые стандарты с этим дедом-доходягой, его пенсией в 600 тысяч и «квартирой» в сарае. Что-то тут меня смущает. Может, я просто гнилой интеллигент?..

Прямо с деревенской улицы можно попасть на улицу коттеджного поселка. Тут тоже приятно прогуляться. Дома красивые и разнообразные. Но чувствуешь себя здесь чужим. Хотя… Вот двухэтажный коттедж, весьма презентабельный, БМВ у входа. А на втором этаже сушится белье. Как-то, знаете… Вроде житье в таком месте должно предполагать свой собственный стиль. Но стиль остается все тем же, совковым.

Это подтверждают раскрытые двери чьего-то гаража. Все внутри там пригоже, функционально. Смущают только сваленные на полу мешки с картошкой и яблоками. Видимо, прав был Ганс Христиан Андерсен: позолота сотрется, а свиная кожа останется. Вот она, позолота, и начала стираться. А под нею обнаруживается все та же свиная шкура…

Прав был и Аристотель, когда сказал: жизнь движущаяся стабильна. Как будто противоречие, мол, как так — жизнь движется, не может быть стабильности. С другой стороны, а что у нас поменялось по сравнению с началом 90-х? Что такого кардинального произошло? Поэтому подписываюсь под манифестом того мужчины в универсаме: «Я — в яйцах! Сколько брать?»

Сергей ШЕВЦОВ.