Откуда ложь в газетах?

Две разные картины перед глазами человека: реальная жизнь и жизнь в государственной прессе. В среде молодых журналистов «Советская Белоруссия», например, - это нечто вроде золотовалютного резерва белорусского медиапространства. Все знают, что там много платят. 

Выйдешь на улицу - деградация и алкоголизм. Глянешь в газету - начинается «Маршрут трезвости». Ложишься в больницу - нет половины лекарств, покупай сам.Разворачиваем газету - построили новые врачебные центры. Это журналисты живут в другом мире? Или им просто выгодно время от времени закрывать глаза?  

«Вы все понимаете сами» 

Эта фраза - «Вы все понимаете сами» - будет всегда сопровождать журналиста. И если рабочий объясняет что-то «не для печати», и если чиновник отказывается отвечать на вопросы, и если строгий редактор вычеркивает самые горячие факты из текста. «Мы это не можем пустить. Ты сама все понимаешь ... » 

Это замкнутый круг, где все все понимают, но не решаются об этом открыто сказать. Журналисты газеты «Культура» рабочий день начинают не из пресс-релиза от Министерства, а с просмотра независимых сайтов... Они все понимают и знают, где искать информацию, приближенную к реальности. Но как только в кабинет входит редактор, страницы «вражеских сайтов» сворачиваются - начинается работа над темами о стабильности, развитие и бессмертие системы в литературе, балете, кино. 

Вы спросите, зачем они там работают? На самом деле, им самим достаточно сложно ответить на этот вопрос. 

Но если подытожить основные ответы, то это «стабильный заработок», «социальные гарантии», «возможность стать в очередь на квартиру». Согласитесь, такие же ответы можно услышать и на проходной МТЗ. 

Все потому, что журналисты, в своем большинстве, этакие же люди, как и остальные белорусы. Нас воспитывала одна система. И только единицы могут сказать этой системе "нет". 

Не видеть, не слышать, не писать 

На журфаке будущим журналистам на самой первой лекции говорят: «Мы не научим вас писать. Это либо есть, либо нет. Зависит от таланта». Примерно так объясняет декан Сергей Дубовик. И первокурсникам еще страшно спросить его: «А вы пробовали научить?" Поэтому этот вопрос если и прозвучит, то единично и на курсе четвертом-пятом. Но чему точно журфак научить будущих акул пера - это лгать.Точнее - недоговаривать, скрывать, не замечать и не слышать того, что нужно. 

На производственную практику студента никогда не отпустят в «оппозиционное издание» - так называют прессу, где критикуется власть. Причем даже БелаПАН не проходит цензуру. «Вы можете там работать, сколько вам угодно, - объяснял мне заместитель декана Градюшко. - Но журфак - это государственное учреждение, и мы не можем вас отправить в такие медиа на практике. Ну вы же все понимаете сами ..» 

Студент на занятие приносит «Народную волю» и готовит доклад об этическом выборе журналиста. «Спасибо, но почему вы взяли именно это издание? - спросит преподаватель. - Неужели нет других нормальных газет?» И уже на первом курсе все поймут, что нормальные - это «Республика», «Народная газета»,«Кобринский вестник»,«На страже» и т.д. А вот в «БелГазету», «Свободные новости плюс» или, не дай бог, «Народную волю» или «Нашу ниву» лучше не соваться. 

Недавно разговаривала с Валентиной, студенткой четвертого курса. Говорю, что «Наша нива» объявила о наборе сотрудников. «Так, издание хорошее. Но я туда пока не пойду. Хочется нормально университет закончить», - ответила мне она. 

Те, кто туда все же пошел, все обучение должны были прятаться за псевдонимами, отстаивать право печататься свободно и быть готовым к отчислению в любой момент. Понимают ли студенты, что это абсурд? Очевидно! Готовы ли они бороться с этим и отстаивать свои права? Только единицы! 

Большинство избирает путь конформистов. Они идут в государственные издания, так как это стабильно и иногда даже престижно. 

В среде молодых журналистов «Советская Белоруссия», например, - это нечто вроде золотовалютного запаса белорусского медиапространства. Все знают, что там много платят. 

Откуда берутся на это деньги, мало кого беспокоит. Но работа в таких изданиях только на виду выглядит простой. Помимо обычной журналистской деятельности нужно быть готовым к особенностям производства. 

О каких темы нельзя писать в государственных газетах 

То, что государственная пресса не отражает действительности, теперь понятно даже самым бодрым оптимистам. Ведь если цены в магазинах возрастают вдвое, а газета пишет о том, что мы идем правильным стабильным путем, понимаешь, что здесь что-то не сходится. О кризисе и подорожании журналистам провластных СМИ писать запретили. «Заместитель редактора сказала мне предложить острую злободневную тему. Я решила писать репортаж с рынка - с сравнением цен, мнением покупателей, торговцев и чиновников - что такое произошло, что кофе теперь стала стоить 100 тысяч рублей, - рассказывает бывшая корреспондентка «Звезды» Анастасия Занько. - Заместитель редактора сказала: нам такая тема не нужна.Только если я напишу об этом в оптимистичном ключе. А какой тут оптимизм, когда людям на продукты денег не хватает?" 

Запреты редакторы не выдумывают сами. Каждую пятницу они или их заместители ходят на совещания в Администрацию президента. Основной сигнал поступает оттуда. 

Критиковать власть журналистам запрещено. Те, кто давно работает в системе, это хорошо знают и даже не порываются что-то изменить. Инициатива обычно идет от молодых. 

«Но есть четкие темы, на которые негативно писать нельзя, - продолжает рассказ Анастасия Занько. - Это действия Комитета государственного контроля. Неточные проверки, преувеличенные штрафы - написать о таких фактах не дадут. Я однажды попробовала. Представитель по связям с прессой мне сразу сказал: "Я не советую вам в это влезать". Та же самая ситуация с Генпрокуратурой, с Администрацией президента - это учреждения с нимбом на голове, они не могут ошибаться». 

Если внимательно посмотреть страницы газет, то критика кое-где проскакивает. «Нашли» мальчика для битья "- Министерство жилищно-коммунального хозяйства. Вот его можно и даже нужно критиковать. Протекает крыша, плохое отопление, отключили горячую воду - на таком уровне критика может быть. Возможно критиковать чиновников на местном уровне, но с этим нужно очень осторожно», - говорит журналистка. 

В работе Анастасии был случай, когда из-за статьи на газету обиделась вся белорусского армия: «У меня вышла небольшая информация о суициде в армии. Там неоднозначная ситуация, потому что родители солдата считают, что это было убийство. А военные чиновники настаивают на суициде. Я дождалась ответа из военной прокуратуры. Подала информацию с обеих сторон. Но военачальником это не понравилось. Они обиделись и вообще перестали выписывать газету». 

Принудительная подписка - тоже дело журналиста 

Распространение издания - это еще одна важная работа для журналистов. Кажется, все слышали о принудительной подписке. Но как это работает на самом деле? «За каждым журналистом закреплен определенный регион. Он должен ездить туда, встречаться с местной вертикалью, писать какие-то тематические статьи и договариваться, чтобы подписка повышалась. Не будешь ездить - не получишь премии. Кроме того, журналистов отправляют на совещания с идеологами от предприятий. Корреспонденты (а не рекламный отдел) приходят на встречу с буклетами и рассказом, как прекрасно их издание. По форме это напоминает собрание комсомольцев: отчет главы администрации района, кто сколько выписал за последний период, обещания поддержки на страницах газет и так далее». 

В подписной кампании настоящей гонки нет. Есть неофициальное правило - «СБ - Беларусь сегодня» должны выписывать все, а вот «Республику», «Звязду» или «Народную газету» - на выбор. 

После встречи с журналистами идеологи распределяют, кто из сотрудников должен выписать газету. На некоторых заводах это стали называть «обязательный бонус к премии». 

«Напишите о нас хорошо» 

Договориться на встречу с чиновником или получить информацию для государственных журналистов куда проще, чем для их коллег из негосударственного издания. Но и здесь бывают исключения. «Есть действительно открытые министерства, есть те, где врут, но хотя бы согласовано, а есть, например, Министерство образования или Минздрав. Здесь, чтобы получить комментарий от чиновника, надо прежде добиться разрешения пресс-секретаря и всех высших чиновников. В случае с Минобразования советник по связям с общественностью иногда настаивает на разрешении от самого министра », - рассказывает Анастасия. 

Согласно закону, согласовывать информацию с источником журналист не обязан, но чиновники настроены на другую волну. «Помню, как брала комментарий у чиновницы из Республиканского центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья по вопросу, какие водоемы запрещены для купания. Три фразы комментария согласовывали два часа. Собеседник правила стиль, переставляла слова и все никак не давала разрешение на публикацию: "Вы так написали, будто я как простой человек говорю, а я не могу так говорить - я в должности", - объяснила она мне тогда». 

Больше всего чиновники любят, когда журналисты напрямую повторяют пресс-релизы: там же все выверено. А фраза «Напишите о нас хорошо» - это не просьба, а рекомендация.

На одной из молчаливых акций пресс-секретарь ГУВД Мингорисполкома Александр Ластовский попросил всех журналистов отойти в сторону и не стоять в центре площади. «Так здесь же центр событий! - возмущались коллеги. - Может, нам вообще уйти, а вы нам после пресс-релиз отправите?» 

Позицию чиновников начинают отстаивать и редакторы. Возможно, после настойчивых разговоров в Администрации президента. «У меня был случай, когда моя статья о закрытии доступа к" Хартии'97 "не приняли в печать потому, что я взяла комментарии у провайдеров и пользователей, которые подтвердили, что сайт не открывается не только в государственных учреждениях, как обещала Генпрокуратура, но и в обычных пользователей. Мне сделали замечание, что эти комментарии лишние. Нужно было делать как БелТА - что на пресс-конференции сказали, то и давать», - говорит Анастасия Занько. 

В последнее время, кстати, чиновники часто организуют встречи с журналистами. Но не надо думать, что это от большой любви к прессе. Проводить горячие линии и пресс-конференции они обязаны по указу президента № 119 от 22 апреля 

Корреспондент «Звезды» Павел Береснев делится в своем блоге опытом: «Как провести пресс-конференцию так, чтобы журналисты не задали вопросов? Правильно, обозвать ее брифингом: пришел, с бумажки что-то почитал и пошел. Никаких тебе неудобных вопросов. А еще лучше обозвать это видео-брифингом: и звучит модно, и уже 100% никто ничего не спросит. Примерно так произошло и вчера: прошел брифинг министра экономики Николая Снопкова с журналистами. Причем пресс-служба Минэкономики за пару дней позвонила журналистам и попросила заранее прислать свои вопросы. Прислали. Да только министр ответил на те, которые показались ему не очень острыми». 

«Страх убивает понимание» 

Если у журналистов развязываются языки - на корпоративе, после планерки или просто в курилке, они все время твердят: «Да я все понимаю! Да так невозможно», но все равно возвращаются на рабочее место и продолжают статью о том, что поддержка колхозов в этом году вывела их рентабельность на новый уровень. «Страх убивает понимание, - уверена Анастасия Занько. - Им страшно подумать, что будет дальше. Дорожает бумага, увольняют людей, уже неоткуда брать дотации на поддержку, но мало кто думает, что будет завтра конкретно с ним». 

Разве не так же живут остальные белорусы? 

Адарья Гуштын,
n-europe.eu