Минский террорист, возможно, хотел войти в историю

Был ли психически здоров минский террорист? Почему близкие не увидели его преступных наклонностей? Как помочь людям, которые бояться спускаться в метро?

Ответы на эти и другие вопросы дал ведущий научный сотрудник отдела психических и поведенческих расстройств ГУ «РНПЦ психического здоровья», кандидат медицинских наук Михаил Важенин.

– Об исполнителе теракта в минском метро пишут разное: маньяк, «Ганнибал Лектор» и т. д. По мнению психиатров, мог ли психически больной человек совершить такой поступок?

– Психически больной человек вряд ли способен совершить такое деяние. Я за 35 лет работы в психиатрии с таким не сталкивался. У психически больного человека есть нарушения, отсутствие определенного образования, что не позволяет выстроить такое преступление.

Психически больные могут иногда совершать агрессивные, насильственные действия в отношении близких, родственников. Например, по бредовым мотивам. Иногда по таким мотивам совершается и убийство, но крайне редко. Наверное, это 1% от всех. А с массовым убийством со стороны психически больного мы не сталкивались, и я не видел таких аналогов ни в литературе, ни за рубежом.

– Если он психически здоров, что с ним не так? Где-то же должны быть отклонения, которые делают из обычного человека террориста?

– Если предположить какие-то расстройства, то, вероятнее всего, это расстройство личности. Раньше это называли психопатия. Есть категория социопатов – лиц, имеющих социализированные расстройства личности. Оно проявляется в том, что человек противопоставляет себя обществу и совершает антисоциальные деяния. Эти черты проявляются с детства, однако ставить диагноз «расстройство личности» можно лишь годам к 18-ти.

Теорий возникновения много: социальные, психологические, наследственные.

Если исходить из того, что этого человека никто не нанимал, – у него было социализированное расстройство личности, он с детства имел склонность к совершению антисоциальных поступков. Об этом говорит несколько терактов в течение достаточно длинного срока.

– Что первично, желание нанести вред обществу, окружающим или реализовать себя таким нестандартным способом, имея склонность, в данном случае к химии?

– Первично расстройство личности. У людей с расстройством личности интеллект бывает достаточно высок. Но их увлечения, способности направлены на их антиобщественное поведение.

– Может, он пироман?

– Настоящих пироманов очень мало. Ни в коем случае его нельзя отнести к пироманам.

– Возможно ли близким не догадываться о таких отклонениях?

– Возможно, в течение довольно длительного времени. Это люди компенсированные.

Но я хочу обратить внимание на другое – мы мало занимаемся детьми: в школе, дома. А значительно больше людей с расстройством личности вырастает из запущенных детей.

– Такие люди осознают, что делают?

– Да, это осознанный протест. Может быть противопоставление себя богу, президенту, кому угодно. Это люди с комплексом неполноценности. Они совершают антисоциальные деяния, чтобы как-то заставить обратить на себя внимание.

– Войти в историю?

– Конечно.

Кроме того, есть группировки молодежи профашистского толка. Они есть и в Беларуси. Они преследуют определенные политические и идеологические цели. Нельзя отбрасывать и эту категорию. Анархисты еще со времен Феликса Дзержинского были взрывателями и поджигателями.

– В мире все больше и больше происходит жестоких преступлений: расстрелы школ, теракты. Почему?

– Раньше были кулачные бои, футбол и хоккей в каждом дворе. В современном обществе накапливается агрессия. Выплеснуть ее некуда. Не с кем и некогда поделиться. Темп жизни вырос только за мою жизнь в два-три раза.

– То есть занятия спортом могут спасти от правонарушений?

– Физические нагрузки любого типа снижают уровень агрессии, раздражительности.

– Может ли теракт в Минске вызвать волну подражания у психически неустойчивых людей?

– На мой взгляд, нет. Менталитет белорусов: «мы белорусы – мирные люди», и этим все сказано.

– Как помочь тем людям, которые испытывают после теракта страх за жизнь близких, детей, которые бояться ездить в метро, бывать в местах большого скопления народа?

– По статистике в мире у 25% людей после чрезвычайных ситуаций развивается посттравматическое стрессовое расстройство.

Я работал в бригаде, которая оказывала помощь после теракта. Так вот, пострадавшим мы назначали медикаментозное лечение лишь в половине случаев. А вот у родственников ситуация гораздо хуже. Им медикаменты назначали в ? случаев.

Чем меньше люди видят ужасов и крови, тем быстрее проходит это посттравматическое расстройство.

Возьмите в пример Японию. Бедствие по масштабам гораздо крупнее, но японцы принимают эту трагедию более спокойно. Они воспитаны принимать жизнь такой, какая она есть. И смерть – такой, какая она есть.

Что можно советовать? – обращаться к специалистам. К психологам, психотерапевтам, которые есть почти в каждой поликлинике города. В более сложных случаях рекомендую обращаться в психоневрологический диспансер. У нас также работают телефоны доверия: 8 (017) 335-33-22 и 335-33-73.