Денис Симанович: «После отсидки ко мне на работе полдня приходили люди просто пожать руку»

После пятисуточного пребывания в изоляторе временного содержания Борисовского отдела милиции Денис Симанович рассказал о своих впечатлениях, полученных в камере ИВС, поделился мыслями о ситуации в стране и о молчаливых акциях, во время одной из которых он был задержан и помещен под арест.

О сокамерниках

Мне повезло, что я сидел в одной камере с моим коллегой по площади, Славой, с которым до этого знаком не был, но вот раззнакомились и теперь, конечно, будем общаться. С ним мы в камере обсуждали арест, говорили о наболевшем, задавались извечным вопросом: что делать. Одному среди других арестантов было бы намного труднее, а так мы с ним были родственные души. Конечно, мы тех десять человек, что с нами сидели, просветили насчет причины нашего попадания в тюрьму, но по большому счету, это были работяги, жизнь которых стабильна, ведь на все цены подняли в разы, кроме дешевого вина, которое стоит сейчас, по нынешнему, даже официальному курсу, центов 50.

Об ИВС и его сотрудниках 

За дверью ИВС – другой мир, политика мало волнует сотрудников. Для них те, что в камерах: хулиганы, этапируемые, подозреваемые, находящиеся под стражей на время следствия – просто нарушители общественного спокойствия, социально неблагополучные элементы, в общем, недочеловеки. К нам со Славой не относились как-то по-особенному. Мы для них – такие же нарушители. Я несколько раз просил, чтобы мне принесли бумагу, хотел написать жалобу. Мне так ее и не принесли… 

Первое яркое впечатление от камеры – запах. Запах пота, чужого дыхания, жар вспотевших тел, отхожего места, которое находится метрах в трех от стола, ничем не отгороженное от остального пространства камеры. Через некоторое время привыкаешь. Клопы в камере, я 7-8 штук лично задавил. 

Питание в ИВС заслуживает отдельного абзаца. Назвать его трехразовым вряд ли можно. Утром на завтрак дают сладкий чай с куском батона. Батон… в продаже таких нет. Вот бывает мука высшего, первого, второго сорта. А те батоны сделаны из муки, которая под сорт не подпадает. Черный хлеб был более-менее, его хватало. Из нашей камеры двух человек брали в «баландёры» - работать на кухне. Так они нам под кашу на дно тарелки пару лишних котлет клали, кстати, котлеты были сделаны… даже боюсь предположить из чего. Но есть надо, передачи носили не всем, и то, что приносили кому-нибудь, отдавалось в общак, так что пару раз мне перепало съесть нормальный бутерброд. Единственный дефицит был – это соль. Ее почему-то не хватало.

Во время отсидки была куча времени, спи сколько хочешь, но из-за жары в камере, скученности, сигаретного дыма – курят почти все – спать было невозможно. Часам к четырем утра организм просто отключался. А в семь часов – проверка. После завтрака организм еще на час отрубался, а днем не уснешь.

Не хватало информации извне – я привык быть в курсе событий, слежу за новостями в Интернете, а тут ни газет, ни книг (мне, правда, из дома передали детектив, а потом я во время прогулки с другим арестантом книгой обменялся). Нет ни шахмат, ни шашек. Играли в кости, сделанные, вероятнее всего, из хлеба.

Об участии в акции по средам

Я и сейчас ни на минуту не сомневаюсь, что правильно сделал, что пошел на площадь. Не скажу, что доволен собой, наверно, я сделал мало, но садился на сутки с чувством, что пробую делать хоть что-то. Была обида и злость на беспредел. Был страх, что если возможно вот так посадить человека на сутки ни за что, то возможен и подлог, и оговор, и что угодно, и уголовное дело, а через месяц еще одно, и вот человек в тюрьме на годы.

Я интересуюсь происходящим в стране и в принципе знал, что творится беспередел, но где-то надеялся, что у нас в городе не так, это где-то там, в Минске, перегибают палку, что здесь по-другому, люди честнее. Но начальники, и рядовые сотрудники милиции, такие как милиционеры ППС Михайлов А.А. и Ильюшенок В.И., которые составили на меня свои лживые рапорты, окончательно избавили меня от иллюзий.

О молчаливых акциях

Акции в очередной раз продемонстрировали и нам, и всему миру, что в нашей стране закона нет. Я позволил себе выразить свое мнение и убедился, что закон – что дышло. Я не думаю, что походы на площадь напрасны, сейчас любые средства работают в пользу перемен.

Понятно, что силовиков специально учат, как защищать власть. А мы – простые граждане, которые учились на токаря, на инженера, на слесаря, на экономиста, и даже те, кто пошел в кандидаты в президенты - специально не учились свергать режим. 

Акции затухают. Но давайте подождем осени, когда закончатся огороды, закончатся зарплаты, у некоторых закончатся контракты, а останутся кредиты. Люди хоть и боятся, но начитают возмущаться. Я работаю в небольшой фирме, и когда я после суток пришел на работу, ко мне наверно человек 15 пришло, просто чтобы пожать руку.

О стране, власти и государстве

В какой-то момент я начал думать, что надо уезжать отсюда. Но мне в принципе нравится наша старна. Мне не нравится то, что здесь происходит. 

У японцев есть традиции ротации власти. Считается, что на одном месте человек может эффективно работать примерно четыре года, потом он теряет энтузиазм, и ему следует менять место работы и вид деятельности. Перед каждыми очередными «перевыборами» появляется надежда, и я не понимаю, откуда может взяться 70%. Среди моих знакомых есть, конечно, и те, кто поддерживает нынешнюю власть, но большинство хочет перемен. Даже в России существует политический бомонд, который на два порядка выше, чем наши министры и политические деятели. 

Я пацифист по натуре, мне не приемлемы такие методы, которые сейчас имеют место в Африке, я против силовых решений. Но наша власть не хочет меняться мирно. Наш парламент не принимает решения, а одобряет приказы. Я считаю, что пока не будет реформы власти, не будет независимых судов, независимой статистики, независимых министерств, ничего не изменится. Если руководитель страны ставит на должности министров, председателей, набирает людей в свою команду, а потом команда доводит страну до такого состояния, то вина прежде всего лежит на том, кто этих людей назначил и ими руководил.