В книжном магазине «Кнігаўка» в Варшаве 25 июля состоялась неформальная встреча с беларусским писателем Ольгердом Бахаревичем. Вместе с женой – поэтессой и переводчицей Юлией Тимофеевой – он уехал из Беларуси 20 ноября 2020 года сначала в Австрию, затем в Швейцарию, а сейчас супруги живут в Германии, передает "Белсат". Во время встречи с читателями Бахаревич рассказал, чувствует ли уже себя немецким писателем, интересна ли немцам беларусская литература и как пишется берлинский роман.
Европейский писатель, который живет в Германии и пишет по-беларусски
«Когда у меня в Германии спрашивают, как я сам себя называю, я говорю, что я европейский писатель, который живет в Германии и пишет по-беларусски. Здесь для меня находится три важных момента.
Во-первых, европейский, потому что я 20 лет пытаюсь донести до людей в Европе и Беларуси, что Беларусь – это Европа. Это мой месседж, который долго не доходил до западных людей. Сейчас, начиная с 2022 года, ситуация немного меняется. Беларусь – это Европа, и мне обидно, когда я вижу в беларусских СМИ заголовки типа «Он уехал из Беларуси в Европу».
Беларусь – это Европа прежде всего цивилизационно. Я никогда не соглашусь, что Беларусь принадлежит к какому-то другому миру. Чтобы это понять, нужно просто хорошо поездить по Западной и Центральной Европе и посмотреть, как люди живут в провинции, и ты сразу поймешь, что эта связь не утрачена. Что наши бабушки и дедушки и их – те самые люди.
На самом деле между западом Франции и востоком Беларуси разница не такая уж и большая. Это великая христианская культура, которой пропитано все, а также язычество, которое все равно сохраняется. И это очень близкий культурный код.
Я остаюсь беларусским писателем, потому что я пишу по-беларусски. И если смотреть на это прагматично и рационально, если я в Германии откажусь от своей беларусскости, то вполне возможно, что другой идентичности я и не найду. Я интересен немецкому читателю, как и другие беларусские авторы, именно своей беларусскостью. Если бы мы позиционировали себя как немецкие писатели, кем бы мы были, кто бы нас куда приглашал? Немецкоязычному читателю страшно интересно, что происходит там, на востоке.
Я живу в Германии, и для меня важно, что меня читают и ценят в этой стране. Но до премии (в марте 2025 года Бахаревич был лауреатом Лейпцигской книжной премии «За европейское взаимопонимание». – Примечание редакции «Белсат») и всего остального был очень долгий путь. Я приехал в Германию впервые в 2007 году. Это был абсолютно другой мир: другая Европа, другая Беларусь, другая Германия.
Для меня важна Германия, потому что я не чувствую эту страну как чужую. Немецкая культура, язык, история – все это для меня близкое. Мы собираемся оставаться в Берлине, и я воспринимаю все проблемы этой страны как свои».
«Звание "Народный писатель" воспринимаю как оскорбление»
«Я начал писать книги в году 2000-м, и с тех пор все, что я пишу, находит у читателя какой-то отклик. Беларусская независимая культура всегда была очень маленькой, скромной. Когда мы говорили о беларусской культуре, мы всегда имели в виду максимум несколько тысяч человек. И для меня всегда было честью быть признанным этими несколькими тысячами. Ведь это элита. Те, кто пишет по-беларусски, читает и думает по-беларусски, – это элита. Для меня всегда было важно быть признанным именно элитой, а не широким массовым читателем.
Звание же «Народный писатель» для меня звучит как оскорбление. Ведь это значит, что ты настолько посредственный и соответствуешь среднему вкусу, твой стиль такой простой и несложный, что тебя называют народным.
Правда, последние годы мне интересно экспериментировать с разными жанрами. Например, мне стало, интересно, что такое – приключенческий роман. Либо как это – писать для детей. Я решил попробовать и написал несколько книжек «для народа», и мне за них абсолютно не стыдно. Для меня было большим удовольствием написать «Капитан Летучая рыба» или «Театр счастливых детей». Мне было интересно, смогу ли я. Кажется, получилось.
В 2013 году я вернулся из Гамбурга в Минск, начал встречаться с Юлей. Эти 7 лет до 2020 года были временем культурного подъема. Жизнь бурлила, и не только в Минске. Мы приезжали в Витебск и чувствовали – здесь тоже есть жизнь, площадки, талантливые люди. И здесь есть читатель. Я никогда не мог пожаловаться, что я где-то выступал, и люди не приходили, игнорировали. Они приходили и покупали книги, и читали».
«В России чувствовал себя очень чужим, настоящим иностранцем»
«В 2019 году вышел перевод моей книги "Собаки Европы" на русский язык в московском издательстве "Время". Я сам сделал этот перевод, а пока переводил, и книгу немного переписал. Мы с Юлей ездили на вручение премии "Большая книга" в Москву. Мы почувствовали себя там очень чужими, настоящими иностранцами. В Москве поняли, что я не собираюсь отказываться ни от беларусского языка, ни от своих националистических взглядов. А если так, то ты никогда там не сделаешься своим, для этого нужно быть русским. Но в России вышло очень много рецензий на книгу на очень высоком уровне – литературная критика там есть, в отличии от Беларуси.
У меня появился литературный агент, работающая с российским и немецким рынком. Если бы "Собаки Европы" не попали в шорт-лист "Большой книги", тот агент никогда бы обо мне не узнала. А так это привлекло ее внимание, и она предложила найти агентство в Германии, и в 2021 году нашла. Три года переводчик переводил, и в 2024 году "Собаки Европы" вышли по-немецки. Не думаю, что это было бы возможно без перевода на русский язык».
Эпоха Великих географических открытий
«Большинство немецких читателей никогда не держали в руках беларусскую книгу. В ГДР переводили беларусских классиков, того же Быкова, но с русского языка. Возможно, в те времена кто-то их и читал, но с уверенностью, что это российские писатели. После объединения Германии, все то, что выдавалось в ГДР, стало никому неинтересным и ненужным. Все эти книги где-то пылятся в библиотеках. Только в последнее время что-то меняется.
В этом году немецкий переводчик Томас Вайлер получил две важнейшие премии за переводы, и это переводы с беларусского языка – "Собаки Европы" и "Я из огненной деревни" Алеся Адамовича. Этого еще несколько лет назад невозможно было представить – переводы с беларусского языка, в существовании которого некоторые немцы даже сомневались. А после этих переводов немцы, когда будут слышать слово "Беларусь", будут представлять не Лукашенко, а определенные книги.
Последние два-три года происходят тектонические сдвиги. Для этого была необходима полномасштабная война, чтобы немцы и вообще люди на Западе задумались – а что там, за восточной польской границей? Они же десятилетиями считали, что там одна монолитная Россия. Сейчас они открывают существование Беларуси, Украины. Наша эпоха – это не только эпоха Великого переселения народов, но и эпоха Великих географических открытий».
Чем опасно «фэнтези»?
«Я пришел к пониманию, что сказка – самый высокий уровень литературы. Сказка – это нечто, что действительно вечное, что может передать мораль, не насилуя нас. Сказка – элемент европейской идентичности. То, что может объединить французских крестьян и беларусов.
Меня в конце августа пригласили на немецкий фестиваль, и я буду его открывать своей речью, в которой я пишу, что мы, современные люди, находимся на распутье между сказкой, фэнтези и утопией. И в этом смысле только сказка имеет для нас какую-то ценность. Людям нужны сказки, чтобы оставаться людьми. Важно не потерять способность фантазировать, понимать и просчитывать придуманную действительность. Для меня, по сути, любой большой роман – это сказка.
Но есть еще фэнтези. И я говорю о его опасности. Этот жанр заполонил мир, и он опасен. Фэнтези сопротивляется модернизации. Задача героев фэнтези – не модернизировать мир, а вернуть его какой-то лучший вариант, лучшие времена, которого вообще в истории человечества никогда не было. Если мы сегодня слушаем крайне правых популистов, они все стремятся нас вернуть в прошлое. Существует представление, что якобы когда-то мы, наша нация жили в Золотом веке, и все было прекрасно и гармонично. Но пришли враги, сломали все, и теперь мы мечтаем о золотом веке. Но люди должны думать о будущем и изменять мир, а не ждать главного героя фэнтези, который с волшебным оружием придет и все решит. Где здесь права человека, демократия, модернизация? Фэнтези нет никакого дела до всех этих вещей.
Есть еще утопия, согласно которой следует убрать что-то неправильное в мире, порок и определенных людей как ее источник, и тогда наступит Золотой век. Например, есть американская утопия Трампа – стоит убрать мигрантов, и все будет хорошо. Есть путинская, лукашенковская утопия. Но есть и националистическая беларусская утопия – мечта о том, когда мы все станем беларусскоязычными, будем исповедовать веру в ВКЛ, Речь Посполитую, Витовта и других князей, когда мы расчистим это поле от литовцев и тому подобное, заживем в Золотом веке.
В "Собаках Европы" тоже создается утопия – Беларусь покупает остров и на нем пытается сделать идеальную страну.
Как отличить хорошую литературу от плохой? Хорошая всегда что-то меняет. Ты читаешь книгу и понимаешь, что что-то в тебе изменилось. Либо мир изменился. Например, книги Светланы Алексиевич изменили мир. Но для этого нужно писать о сегодня, о современности. Поэтому я, наверное, не люблю исторические романы, потому что для меня это какой-то страх сегодняшнего дня. Люди бегут в историю как в некую утопию».
Полякам неинтересна беларусская литература?
«Когда я приезжаю в Польшу, даже на польских фестивалях на встречи со мной приходят только беларусы. Это меня пугает. Это означает, что полякам, возможно, неинтересно. И мы оказываемся словно в какой-то изоляции. Но если люди живут в какой-то стране, для них жизненно важно иметь контакт с жителями, с культурой этой страны.
В Германии все это выглядит иначе. Мы чаще выступаем для полностью немецкоязычной аудитории, ведь немцам интересно и им хочется знать, кто мы, о чем мы пишем.
Думаю, что поляки, у которых большая разная литература, недооценивают либо живут какими-то стереотипами. У меня и Юлии Тимофеевой несколько книг переведено на польский язык. Беларусская литература в польских переводах есть, и очень досадно, что нет рецензий, отзывов, словно нет видимости беларусской литературы здесь. Моя книга "Сорока на виселице" попала в шорт-лист польской премии Angelus. Но на эту книгу не вышло ни одной рецензии.
В этом году должны выйти в польском переводе "Собаки Европы". И я очень надеюсь, что этот перевод не провалится в черную дыру, как "Сорока на виселице", что он будет замечен и будут рецензии. А если нет, это будет не моя вина, либо переводчиков, либо издательства, это будет свидетельствовать о том, что поляки не хотят знать и читать беларусское.
В Германии ситуация совсем другая. Люди говорят: мы не знали, что у вас есть такая классная литература. Они открывают для себя беларусский язык. На нас в Польше смотрят немного свысока, по крайней мере, я это чувствую. Но в моем случае есть еще одна проблема: я – беларусский писатель, и живу в Германии».
«Цепляются за прошлую идентичность, от которой остался лишь прах»
«Проблема для меня как для беларусского писателя в том, что я забываю, как пахнет Минск, мой родной город, какой он имеет запах после грозы, как звучат минские трамваи, метро, как люди разговаривают в автобусах. Но в Беларусь я, может, уже и не попаду никогда.
Если ты от этого отрываешься, можно либо бесконечно вспоминать прошлое, либо писать о тех местах, где ты сейчас, об мире эмиграции. И я думаю – если ты оторван от той стихии, внедряешься в эту, в которой ты есть. Люди же живут десятилетиями в эмиграции и цепляются за свою прошлую идентичность, от которой остался лишь прах. А путь желающего жить человека, созидать, прожить интересную полноценную жизнь – идти и интегрироваться, ассимилироваться, интересоваться страной, в которой живешь. Ведь ты не сможешь остаться на этом распутье – быть ни тем, и ни тем.
Я сейчас пытаюсь писать берлинский роман. Каждый писатель, живущий в Берлине, пытается написать берлинский роман. У меня ничего не получается. С такой жизнью, которая у меня началась после того, как я получил эту Лейпцигскую премию, у меня нет никакой возможности писать что-то. Ведь мы постоянно с Юлей либо летим, либо едем выступать, либо сидим на сцене, либо отдыхаем в отеле, либо даем интервью. У нас какая-то странная безумная жизнь, в которой мы постоянно на колесах, и она не оставляет времени сконцентрироваться.
Добро пожаловать в реальность!