Похоже, запрет на рост цен в Беларуси не собираются отменять или существенно менять: «Белсат» почитал черновик нового постановления Совета министров. Раньше была надежда, что систему регулирования цен сделают менее жесткой – но надежда угасает. Академический директор центра BEROC Катерина Борнукова также читала этот проект. Если действительно примут такое решение, Беларуси «ничего хорошего не светит», говорит она «Белсату».
«Пока что все замерли в ожидании того, что правительство до 20 октября придумает нормальный способ ценового регулирования, с которым можно будет как-то работать, – говорит Катерина Борнукова. – В том виде, что рост цен запрещен после 5 октября, для многих предприятий, производителей, занятых в сфере услуг, в ритейле это фактически смертный приговор».
Производители и продавцы, добавляет она, могли бы неделю, месяц или несколько месяцев поработать себе в убыток со старыми ценами. Но большинство не сможет работать со старыми ценами постоянно.
Экономист допускает: «Быть может, правительство считает, что основные мотивы и драйверы инфляции уже отражены в ценах? Но это, к сожалению, не так: остаются факторы, которые могут влиять на рост цен, а есть же еще виды деятельности, где постоянные изменения цен – норма». Борнукова не понимает, как правительство себе представляет функционирование экономики в таком режиме.
Она приводит пример: если «Белнефтехим» повысит цены на бензин – ему же можно, то позволят ли транспортным предприятиям повысить свои цены с ростом цен на бензин? А аграриям, которые тоже зависят от цен на топливо? А промышленным производствам?
Им всем придется идти получать специальные разрешения на увеличение цен, но ведь трудно себе представить какой-то государственный орган, который будет иметь достаточно мощностей, чтобы проанализировать просто все цены в стране и решить, справедливы они или нет, считает Борнукова.
«Представьте себя на месте чиновника: кто из них сегодня позволит предприятию повысить цены, даже если это повышение будет тысячу раз обосновано? – рассуждает Борнукова. – Это же все равно, что подписать себе приговор, никто этого делать не будет».
«Если вы так серьезно вознамерились контролировать цены, нужно вообще подумать: зачем вам эти цены тогда?» – задается она вопросом.
Цена, поясняет Борнукова, это проводник экономического сигнала о спросе и предложении. Когда цены контролируются, сигнал о спросе и предложении не работает. Значит, нет больше рыночной экономики, товары больше не распределяются согласно рыночным принципам. Тогда можно перейти к централизованной плановой экономике, «раздавать кому что надо и не делать вид, что у нас некое подобие рынка». В отличие от нынешнего «монстра, который должен работать как рыночная экономика без основного инструмента рыночной экономики», централизованное планирование хотя бы будет работать по всем понятным правилам.
Что будет после принятия решения, прогнозировать трудно. В мире, рассказывает Борнукова, был небольшой тренд на снижение цен на продовольственные товары. Если этот тренд продолжится, несмотря на политическую нестабильность, то Беларусь сможет позволить себе не повышать цены. Цены на какой-то набор товаров можно удержать за счет того, что правительство запретит экспортировать товары за рубеж, а продавать позволит только на внутреннем рынке. Но государство не может запретить экспорт всей «мясомолочки», так как это важный источник выручки, то тогда на внутренний рынок будут поставлять наихудшие продукты, просто чтобы выполнить плановые показатели.
«И будет у нас, как в Советском Союзе, когда приходишь в магазин, а там что-то лежит, что покупать особо не хочется, поэтому идешь на рынок и покупаешь там в три-пять раз дороже, – прогнозирует Борнукова. – Такая ситуация может начать складываться довольно быстро, через месяц-два-три. В течение нескольких месяцев пойдут и банкротства, а пустыми станут полки не только в продовольственных магазинах. Начнут даже крупные производства останавливаться, так как они не смогут импортировать нужные товары».
Она надеется разве что на изменение или дополнение правил регулирования цен, ведь этот проект «выглядит очень грустно». И документ еще не принят – неизвестно, будет ли одобрено именно такое решение.
Добро пожаловать в реальность!