Политическое урегулирование украинского кризиса протекает в двух контурах: внешнем, где единственная и главная цель субъектов этого урегулирования состоит в том, чтобы достичь такого результата, который убедил бы собственную аудиторию в том, что «противник капитулировал», и внутреннем, где цель сводится к тому, чтобы достичь лучшего из возможных при сложившихся обстоятельствах результата, пишет политолог Владимир Пастухов.
Во внутреннем контуре поведение Путина подчинено необходимости показать, что «цели СВО» достигнуты, Зеленскому соответственно надо показать, что Путин принял решение (не важно - какое) под давлением (мир с позиций силы), а Трампу – что Америка всем рулит.
В этой парадигме и высказываются сегодня политические лидеры России, Украины и США. Единственный вывод, который мы из этого можем сделать, состоит в том, что ни одному этому высказыванию верить нельзя. Они отражают позиционирование каждого из лидеров по отношению к собственной аудитории, но не в отношении друг друга. А ведь реальная дискуссия идет именно в том внутреннем контуре, где аудитории нет…
Проблема не в том, что, оставаясь в позиции внешнего наблюдателя, мы сильно ограничены в возможности делать какие-либо адекватные выводы о том, как развивается переговорный процесс, потому что не можем пробиться сквозь бесполезный для анализа внешний контур, в то время как о том, что происходит во внутреннем контуре, мы можем либо судить по сомнительным утечкам, либо заниматься реконструкцией (моделированием) того, что там могло бы на самом деле происходить.
Проблема в увеличивающемся разрыве между тем, что происходит во внешнем и во внутреннем контурах. То, что обсуждается в кулуарах, и то, что презентуется аудитории (чтоб не «обрадовались» раньше времени), все дальше расходится между собой, и соединить эти контуры воедино, сохранив политическое лицо, скоро станет практически невозможно.
Путин прекрасно мониторирует ситуацию, спуская время от времени Лаврова с поводка, но, если после всех лавровских ультиматумов, допустим, результатом «сделки» окажется всего лишь присоединение к России двух экономически депрессивных регионов (Крым и так все уже давно считали в России «своим»), то продать её зет-сообществу будет непросто. То же касается и Зеленского: одно дело - продекламировать с трибун «Владимир, подлый трус, выходи!» и совсем другое - прийти после этого к хорошо разогретой публике и сказать: мы согласились на территориальный размен при минимальных гарантиях со стороны Запада». Упс…
В этом разрыве я вижу сейчас все большую угрозу мирному процессу. Когда они там о чем-то все-таки договорятся в своем внутреннем круге, вдруг выяснится, что пробиться через внешний контур эти договоренности не имеют никакой возможности. Публика окажется подготовлена к совершенно другому и не сможет принять реальность такой, какой она есть.
***
Путин в Китае, подобно герою Никиты Михалкова, выглядит «своим среди чужих» (впрочем, обратное тоже верно, так как в Европе он - «чужой среди своих»). Дело не в том, что Россия пошла на Юг, хотя логичней было бы оставаться на Севере. Дело в том, что Путин пытается изобразить дело так, что он и есть Юг, а он – не он. Чтобы убедиться в этом, достаточно глянуть на протокольное фото (Лукашенко не в счет, он тут пролётом). Хотя можно было и просто в зеркало посмотреть.
Россия, заискивая, ломится туда, где ее не ждут, где ей никогда не будет доверия, где она всегда будет на вторых ролях, даже стоя в одной шеренге с другими сателлитами Китая. В подобных случаях обычно лучше дружить, соблюдая дистанцию, чем пытаться сойти за своего парня. Россия вряд ли найдет себе здесь достойное место - ведь перебежчиков не любят нигде. А она – перебежчик, который приехал «на Юга» с «Северов» в краткосрочный исторический отпуск.
Добро пожаловать в реальность!