В некотором смысле наибольшего успеха в пропаганде Путин добился не в России, а на Западе, пишет политолог Владимир Пастухов.
Успехи его правления оказались столь впечатляющими, что западные элиты негласно вернулись к догорбачевскому консенсусу о России как стране, не предназначенной для демократии, которой может управлять только царь. Дискуссия о будущем России (не та, что в залах гигантских форумов, а та, что в их коридорах) ведется в основном в терминах выбора между “хорошим царем” и “плохим царем”.
Плохой царь – это тот царь, который воюет с Западом, открыто применяет репрессии и создает проблемы. Хороший царь – это тот, который дружит с Западом, поддерживает иллюзию демократии и не создает проблем.
В этих терминах Путин, кстати сказать, еще не худший, все ждут из России какого-то большего, абсолютного зла. Тем не менее, ко всем царям, как хорошим, так и плохим, есть одно требование: держать эту страшную и непонятную страну в кулаке с помощью всесильной московской бюрократии – иначе беда.
В этом смысле Навальный, конечно, лучше, чем Путин, но ровно в той степени, в которой он будет оставаться немного Путиным, то есть выдаст гарантии того, что удержит Россию от хаоса с помощью насилия. Просто это должна быть “добрая машина насилия”.
Эти ожидания всегда казались мне утопическими. “Сукины дети” никогда, на самом деле, не бывают своими. От сползания в тоталитаризм и милитаризм (а это вещи неразделимые) Россию может удержать только превращение ее в по-настоящему федеративное (это главное) и, как следствие, демократическое государство. Хотя это и очень противно.
О дискуссии с западными “партнерами” на эту тему можно почитать подробнее в только что вышедшей моей статье в “Новой газете”.
Добро пожаловать в реальность!