Главное отличие постсоветской попытки наделить смыслами «новый русский мир» от советской – абсолютная прозрачность этого, нового мира, – пишет Ника Белоцерковская. – Она и мощный враг и, неожиданно, не менее мощный союзник режима.
Я вижу три абсолютно чистых типажа нового фундамента власти.
Первые – кристальные, осознанные подлецы. Вторые – жертвы пропаганды. Третьи – те, кто умудрился весь происходящий ад завернуть в личный кокон комфорта. Те, кому пофиг, и их больше всего. Не помню уже, кто сказал, что равнодушие – это высшая форма жестокости.
Это я пыталась накануне объяснить, что угроза стереть Францию никакого отношения к Франции не имеет. Что это убогое шапито исключительно для внутреннего рынка и транслируется первыми для вторых, чтобы поддерживать градус величия и истерии.
Просто очередная инъекция дешевого дофамина на фоне позорной череды поражений на фронте. Украину не можем, но зато можем весь мир. Логика тут, конечно, отсутствует полностью. Да кто сейчас о ней вспоминает. Патриоты живут фрагментарно. Память аквариумных мелких рыб – 4 секунды. Потеря Херсона, Изюма, Лимана у них соразмерна триумфальному сотому «захвату» Соледара (население 10 тысяч человек) и уже сто пятому «взятию» Бахмута (население – 75 тысяч).
Для сравнения – в Химках живет 311 тысяч. Масштаб, мля!
Зато Францию уничтожим. Сотрем с карты. Ну почти.
А Франция такая – аааааа. Ай. Ай. Ай. Боюсь!!!
А, если честно, какой же адский стыд.
Добро пожаловать в реальность!