Политический аналитик обратил внимание на падающие рейтинги программ российской пропаганды.
— Посмотрите, что творится с пропагандистскими передачами — с какой феноменальной скоростью они теряют аудиторию? — обратил внимание на рейтинги телепрограмм блогер Максим Кац на своем канале. — Владимир Соловьев в последних числах ноября оказался по рейтингу на 27 месте, существенно уступив передаче «Своя игра».\
Уже несколько недель никакая из передач Соловьева не попадает в первую «двадцатку», хотя весной и летом он стабильно держался в первой «пятерке».
Форматы, дарившие зрителю ощущение великой и мощной страны, теряют зрителей бешенными темпами. Передача «Дачный ответ», а, напомню, что на дворе зима и до сезона рассады еще месяца три как минимум, перекрывает и «Воскресный вечер с Соловьевым», и «Время покажет» на 1 канале.
Аналитик полагает, что причина низких рейтингов не только в том, что «развеялись мифы, которыми апеллировала пропаганда», но и в том, что «сломалась и сама пропаганда», и подробно объясняет, почему так произошло.
— Ключевая проблема в том, что с февраля пропаганда так и не смогла придумать внятное объяснение происходящему, ни хорошее, ни плохое, но просто с началом, серединой и концом: мы делаем то-то и то-то, чтобы добиться того-то, такого-то результата.
Пока российская армия худо-бедно, но двигалась вперед, никакие объяснения особо нужны не были. Мы показываем свою мощь НАТО, грозим всему миру, возрождаем СССР, возвращаем Киевскую Русь, боремся с нацизмом, повторяем подвиг дедов... Тут можно просто нести из головы, что попадется, потому что победителей не судят.
Изменилось бы что-то, если бы тогда зрителям назвали ту реальную причину, которую мы теперь знаем из публикации The Wall Street Journal, о том, как два пенсионера — Путин и Ковальчук— проводили карантин наедине, упоенно фантазируя о демонстрации своей военной мощи и договорились до реальной войны. Скорее всего, ничего бы не изменилось.
В то время телепропагандисты просто наслаждались небывалыми рейтингами, возможностью не задумываться вообще о том, что и как ты говоришь. Но они не обратили внимание на то, что фундамента под их словесными конструкциями никакого нет, равно как и нет плана «Б» на случай, когда новости с фронта станут не такими приятными.
Количество аналитических ток-шоу, авторских программ и прочих форматов в духе «кто хочет стать Соловьевым» просто не поддается описанию. Они проникли всюду, включая спортивный телеканал. Даже Малахов теперь занят не разборками наследников очередной усопшей знаменитости, а мелодраматичными историями героев Донбасса.
На зрителя даже в рамках одного телешоу вываливается винегрет из противоречащих друг другу штампов и концепций, поток сознания, опровергающий сам себя, и зритель в этой разноголосице пытается понять, что, собственно, ему пытаются сказать?
Кто-то до сих пор берет Одессу, Харьков и даже Киев, кто-то вообще идет на Вашингтон, а кто-то говорит уже об обороне Москвы и стращает всех Гаагой. В одном эфире в течение пары минут могут звучать версии в диапазоне от «броня крепка и танки наши быстры» до «нас всех посадят и будут судить», — приводит пример блогер.
Однако, по его мнению, не только отсутствие четко сформулированных тем привело к тому, во что превратилась российская пропаганда. Блогер называет и главную ошибку.
— Помимо прочего, российская пропаганда пытается работать так, как если бы она была встроена в старую добрую тоталитарную машину. Но существует она при этом в совсем иных реалиях.
Пропаганда в тоталитарных режимах имела одно свойство, недоступное имитаторам и реконструкторам из путинского режима. Она была монопольной.
Когда Геббельс вещал по радио, не было возможности переключить радио на лекцию о морских черепахах.
Не могла в Советском союзе сколь-нибудь массово существовать точка зрения, отличная от той, что транслировалась на центральном телевидении, по радио и в официальной печати. Советское телевидение не могло надоесть, потому что телевизор с единственным каналом и единственной точкой зрения чаще всего был единственным вашим досугом.
Сейчас ситуация в корне иная. Пропагандисты проигрывают даже не интернету, не какой-нибудь альтернативной информации, они проигрывают развлечениям. Люди пока не особо открывают ютуб в поисках популярных каналов, они просто переключают на «Битву экстрасенсов».
Это было бы не так плохо для власти, если бы война продолжалась в режиме спецоперации, когда какие-то специальные люди где-то специально воюют. Получается у них так себе, но телезрителя, как гражданина, это мало касается, пусть начальство само разбирается со своими авантюрами.
Теперь все иначе. Мы находимся между двух волн мобилизации, и пропаганде недостаточно, чтобы зритель сидел на диване и кивал в такт. Теперь этого зрителя, который так и норовит переключить Соловьева на «Дачный ответ», так и хочет убежать в свою прежнюю мирную жизнь, нужно уговорить встать с дивана, и не просто встать, а убедить, что он зачем-то должен пойти в армию. В ту армию, о которую только ленивый сейчас ноги не вытер.
Это весьма заметный процесс: пропаганда, армия, спецслужбы —все любимые детали режима были страшно эффективны ровно до тех пор, пока были и даром не нужны. Пока занимались фантомными задачами, боролись с какой-нибудь оппозицией, которая не имела возможности ответить.
Когда же пришел сезон жареного петуха, то выяснилось, что не работает буквально ничего — армия не умеет воевать, разведка не умеет разведывать. А чем больше пропаганда зовет на фронт, тем больше зрителей хочет посмотреть, как строить теплицы, пусть на дворе и ноябрь, — с иронией заключает Максим Кац.
Добро пожаловать в реальность!