Американский Институт изучения войны (ISW) в своем аналитическом отчете, обнародованном 3 октября, приходит к выводу, что в России в публичном пространстве появилась открытая критика собственных генералов. Их критикуют и в телевизоре, и в лояльной властям блогосфере, чего раньше нельзя было себе представить. ISW поясняет, что поражение российской армии в Лимане повергло пропаганду в еще большее замешательство, чем отступление в Харьковской области.
Риторика меняется даже у пропагандистов первого ряда, вроде Соловьева, Симоньян, Скабеевой. Например, Евгений Попов, телеведущий, депутат и муж Скабеевой, опубликовал пост, где потребовал «истинной демократии» и «реформы судебной власти». Маргарита Симоньян критикует генералов, решения которых «могут навредить стране и народу». Владимир Соловьев бранит прежнюю показуху — «парады», за фасадом которых скрывались существенные недостатки.
Волна критики и самокритики у пропагандистов возникает не впервые. Лидеры российской оппозиции, а также обычные россияне, выступающие против войны, в таких случаях пишут в комментариях «смотрите, они переобуваются на ходу», «смотрите, они не хотят в Гаагу» (имеется в виду Гаагский трибунал). Украинские СМИ, комментируя ситуацию, вообще приходят к выводу, что «из-за поражений на фронте от Кремля отворачиваются пропагандисты» (такой заголовок, например, дала «Украинская правда»).
Однако подобные утверждения слишком идеалистичны. Пропаганда занимается самокритикой вовсе не из боязни — пока, во всяком случае.
Плоды очищения
Те, кто уехал из России по политическим причинам, рассматривают сегодняшнюю ситуацию через призму приближающегося краха системы. Но в «России настоящего» мечта определенного количества людей (таких принято называть патриотами) уже осуществилась. И они уже живут в «идеальной», с их точки зрения, России, которая воюет с НАТО. Фундаментальная патриотическая идея, которая предшествовала катастрофе — войне, развязанной Путиным против Украины, — предполагала грандиозную «чистку» или, выражаясь точнее, очищение российского общества.
Концепция вкратце такова (она, например, была изложена на заседании «группы Прилепина» по поводу «предателей» среди творческой элиты). За годы «так называемой демократии» (здесь и далее автор следует языку оригинала) в России накопилось большое количество предателей — тех, кто не любит родину. Поэтому все сферы общества нуждаются в очищении (самоочищении) от лишних — от тех, кто открыто переметнулся на сторону Запада, гадит втайне или попросту отмалчивается.
Как только Россию удастся почистить от внутренних врагов, все пойдет на лад. Потому что — и это фундаментальная идея, лежащая в основе этой ультрапатриотической идеологии — в подавляющем большинстве российское общество однородно, думает и чувствует одинаково, и мировоззрение имеет примерно схожее. И как только власть будет иметь дело с «чистым» обществом, победа над Западом не за горами.
Чистка случилась сама собой. Сотни тысяч активных противников путинского режима уехали сразу после начала войны. Другая волна вынужденных иммигрантов, тоже измеряющаяся сотнями тысяч, покинула Россию после объявления мобилизации. Можно сказать, мечта патриотов осуществилась: в России остаются только «свои».
Именно эта ситуация диктует смену риторики у пропагандистов. Предателей нет, отдельные отщепенцы притихли, а неудачи, в том числе и военные, все равно продолжаются. Их причины нужно как-то объяснять — но теперь не чужим, а исключительно своим. Это принципиально меняет подход.
В сотый раз возвращаясь к идее пропаганды, нужно пояснить, что ее тупое единообразие раздражало не только «внутренних врагов», но и «своих» — лоялистов и патриотов. Однако ее приходилось терпеть, и это был своего рода негласный договор, широкий внутренний консенсус в лоялистской среде: пропаганде мы и сами не верим, но она нужна, чтобы победить внутренних врагов.
Пропаганда — это такая архимедова точка опоры, которая очистит Россию от вредного, чуждого западного влияния. А потом, разумеется, никакая пропаганда будет не нужна, потому что останутся только «свои», которые смогут говорить на чистоту. Своим-то какой смысл врать?
В медиа будет даже в своем роде плюрализм, основанный, разумеется, на любви к родине. А вот разные мнения, и критика власти в том числе, допустимы. Даже сам Путин не раз говорил, что патриотизм (любовь к родине) — это основа всего; а на этой основе можно уже создавать в том числе и уникальную, особенную русскую демократию.
И вот — done. Дело сделано, общество очистилось. Может быть, и пропаганда уже не нужна? И пропагандистам можно становиться обычными (как это ни дико звучит) журналистами? И вести себя как в нормальном обществе? Строго основанном, разумеется, на любви к родине, но все-таки плюралистичном?
Вот новая психологическая и эмоциональная ситуация, в которой оказались российские пропагандисты. В исторический момент, когда, по их мнению, решается судьба России и мира и когда «все свои», Соловьев или Симоньян вовсе не желают быть совсем уж истуканами. Кроме того, теперь они вынуждены считаться с возросшей требовательностью своей аудитории (именно что исключительно «своей»), которая после грандиозного очищения от врагов теперь требует, как ни странно, не только победных реляций, но и правды, пусть даже и горькой.
Чувства общества в моменты военных неудач особенно обостряются; скрыть подобные катастрофы невозможно (все-таки на дворе информационный век). И вот уже звучит из уст «своих» страшное слово «коррупция». С этим словом Кремль так долго боролся, так тщательно его изгонял. Столько сил было потрачено для того, чтобы дискредитировать его и лишить легальности (законы об иностранных агентах были придуманы в первую очередь для того, чтобы бороться с российскими журналистами-расследователями, которые писали о масштабах коррупции в высших эшелонах власти), — и все напрасно.
Теперь это слово — «коррупция в армии!» — произносят целиком лояльные граждане. И от этого обвинения уже не так просто отделаться — именно потому, что его произносят те, чьи сыновья или мужья отправлены воевать против Украины. Или те, кто пытается говорить с государством от их имени.
Эта новая ситуация — когда обнажены чувства и когда вокруг свои — заставляет пропагандистов время от времени писать критические комментарии в соцсетях. Это с одной стороны. А с другой — все-таки себя сдерживать: всей правды не скажешь, если она противоречит интересам государства. То есть Кремля. То есть Путина.
Стихийная демократия
Все это говорит нам, прежде всего, об особенностях российского общества. Оно — не либеральное и не демократическое, но, скажем так, демократизированное. Что бы там ни говорили, но опыт 1990-х годов не прошел даром. Какие-то зачаточные представления о демократии укоренились даже среди консервативной аудитории.
Мы можем выдвинуть предположение, что законы демократии самовоспроизводятся даже в герметичном гомогенизированном российском обществе, зачищенном от «предателей и врагов». И каким бы однородным ни было оставшееся в России общество, оно все равно не полностью однородно. Сложно создать абсолютно однородное общество, которое будет врать самому себе.
В результате перед Кремлем вновь возникает вечная дилемма: говорить своим правду — или скрывать ее?
Дословно повторить ситуацию позднего СССР (когда не было доступа к враждебной информации или она была труднодоступна) в эпоху Ютюба и телеграм-каналов уже нельзя. Однако допустить полную свободу мнений даже среди своих никак невозможно.
Это невозможно потому, что противоречит в первую очередь мировоззрению самого Путина. В его представлении никаких «своих» не может быть в принципе — поскольку в реальности он не доверяет никому (может быть, очень небольшому кругу приближенных). А значит, тех, кто сегодня требует правды или критикует власть, будут одергивать (как уже не раз происходило), поправлять или в перспективе отлучать от эфира.
Кремль не может позволить плюрализма даже среди своих. Для него свобода мнений равнозначна хаосу и приводит к распаду государства — таков травматический опыт горбачевской перестройки для чекистов. Поэтому все должны играть в игру, затеянную Кремлем, по его правилам. То есть говорить не то, что есть, а то, что нужно. Кремлю.
А те, кто не хочет играть по правилам, так или иначе будут смещаться — через положение ненадежных, непредсказуемых, слишком добровольных, то есть своевольных союзников — в категорию скрытых врагов. А раз есть скрытые враги, общество еще не до конца очищено. И значит, впереди новые чистки. И так по кругу.
Это в своем роде ответ на загадку советской истории — почему репрессии возникают тут словно бы на пустом месте? Причем уже против лояльных, против «железобетонных своих»? В моменты, когда государству и так нелегко? Почему государство предпочитает стрелять себе в ногу? Между горькой правдой и репрессиями российский режим — вслед за советским — почти наверняка выберет репрессии.
Путин и Кремль не могут представить, что требование правды есть в своем роде вещь естественная для общества, как и для всякого человека. И поэтому новые чистки (очередная волна очищения от предателей) неизбежны, если критика снизу начнет усиливаться.
Население России по-прежнему огромно — лишиться очередного полумиллиона недовольных для Кремля не представляется чем-то ужасающим по сравнению с риском, что остальные десятки миллионов узнают правду или просто сочтут, что им позволено иметь свое мнение.
Прежнее очищение общества от предателей, по замыслу идеологов, должно было привести к невиданному сплочению нации вокруг государства и вокруг флага. Этого, однако, не происходит. Напротив, если возникают вопросы к государству, это значит, что общество скорее фрустрировано, чем сплочено.
Такая ситуация противоречит, прежде всего, картине мира самого Владимира Путина, который уже не раз доказывал, что готов на самые безумные авантюры (вплоть до ядерного шантажа), лишь бы не отказываться от собственной картины мира. Поэтому он продолжит построение «идеального общества» в России, усиливая репрессии — теперь уже против «своих».
Проблема лишь в том, что подобное идеальное (в представлении Путина и идеологов Кремля) общество возможно, только если оно будет состоять из одного человека — самого лидера. В противном случае государству неизбежно приходится иметь дело с разными мнениями — в том числе и с критикой, которая теперь — к удивлению многих, но на самом деле вполне закономерно — звучит из уст лояльных Кремлю спикеров.
Андрей Архангельский, carnegieendowment.org
Добро пожаловать в реальность!