События недели снова возвращают нас к противостоянию с Западом, в котором – и это Путин повторил ещё раз после встречи с Макроном – Россия готова будет даже к войне с НАТО, если Украина, вступив в этот альянс, позарится на отторгнутый у неё Крым. Это, в том числе, наводит на мысль о том, что милитаристская истерия не вызывает у населения протеста (заявление отставных советских военных – не в счёт), пишет российский политолог Владислав Иноземцев.
Последний феномен крайне важен для осмысления реалий современного российского общества. Как отмечает один из самых тонких исследователей современной нам реальности Д.Шушарин, наивно надеяться, что страна не примет войну. Армия сегодня – институт, пользующийся максимальным за десятилетия доверием общества. Её наиболее боеспособные подразделения состоят из контрактников, тысячи смертей которых не породят в обществе того же резонанса, как гробы 19-летних ребят, приходившие из Афганистана. На милитаризацию сегодня работает вся российская система – от экономики, заменяющей местных работников таджиками и выталкивающей их в силовики, до пропаганды, умиляющейся шестилетним детям в форме НКВД-шных заградотрядов.
Путин гордится тем, что увёл страну из 1990-х, но сегодня изменилось не общество, а точка, в которую оно приводит людей: на место криминальных сообществ пришли силовые структуры; снижение реального насилия, обращённого внутрь общества, достигнуто лишь за счёт повышения насилия латентного, обращённого вовне. Россия, которая в 1990-е была опасна для самой себя, к 2020-му стала угрозой для всего мира – это, на мой взгляд, и есть главный итог правления В.Путина.
Д.Шушарин привлекает внимание ещё к одному аспектy, часто ускользающему от либеральных критиков режима. Последние обращают свой гнев на «государство», выступающее апологетом насилия и милитаризма. Однако оправдание насилия за много веков истории впиталось в ткань российского общества, которое отшатнулось от того же М.Горбачёва вовсе не потому, что он «дестабилизировал» страну, а потому, что единственным из всех её правителей попытался основательно развенчать культ силы.
Нынешний российский милитаризм поддерживается государством, но имеет глубокую народную основу. Желания человека – ничто; сила – всё: «нравится, не нравится – терпи, моя красавица». И сама Россия терпит: она поразительно легко перешла от возмущения беспределом 1990-м к индифферентому отношению к организованному и освящённому государством насилию наших дней. Происходящее сегодня – не более чем попытка Кремля перенести это насилие за границы страны. Она довольно рациональна: российская пропаганда уже имеет успех в мире – так почему не экспортировать также социальные и политические практики?
Российская власть сильна тем, что не меняет народные стереотипы, а использует их. Её мощь состоит в универсальности насаждаемых безжалостных норм – и в самом нашем обществе этому уже никто не противостоит. Впереди – вероятное столкновение несовременной страны с современным миром. Чем оно закончится, мы все скоро увидим...
Добро пожаловать в реальность!