Станет ли пример Туниса заразительным?

Начало 2011 года принесло необычайно много важных новостей из арабского мира. Судан разделился на две части, правительство Ливана распалось в преддверии начала работы трибунала по убийству Рафика Харири, а в Тунисе произошла беспрецедентная для арабского мира демократическая революция. Все это может привести к непредсказуемому развитию событий в не самом стабильном регионе мира. Начнется ли война Южного Судана с Северным? Сохранится ли гражданский мир в Ливане? Станет ли пример Туниса заразительным для его соседей? На эти и другие вопросы читателей Ленты.ru ответил главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН, доктор исторических наук Георгий Мирский. 

Никакого внешнего воздействия не было. Тунис – это страна, которая никого не интересует, она не участвует ни в каких геополитических играх и союзах, ни с кем не воевала, в ней не действуют никакие террористические организации, не было никаких переворотов. Это скромная маленькая страна, в арабском мире она является "белой вороной", отдельной страной, которую арабы считают больше европейской, чем арабской.

В Тунисе официально запрещено многоженство, там очень мало применяются законы шариата. Весь образованный класс знает французский язык, люди все время ездят в Европу, широко распространен интернет. Правительство прилагало большие усилия для улучшения системы образования. Достаточно сказать, что 98 процентов детей в Тунисе ходят в школу. Ни в одной другой арабской стране такого нет.

Это как раз и сыграло с правительством злую шутку. Дав образование большому количеству молодых людей, правительство не смогло обеспечить их работой. Не менее 25 процентов людей с дипломами - безработные. Это первый фактор, который вызвал недовольство людей. Одно дело - это неквалифицированные люди, а тут молодые образованные люди, стремившиеся к тому, чтобы стать квалифицированными специалистами. В итоге они получили диплом и остались на мели. Это постепенно все больше и больше накаляло атмосферу и приводило к все большему недовольству. Это первый момент.

Второй момент - народ (особенно молодежь, интеллигенция, а также средний класс) все больше тяготился тем полицейско-авторитарным режимом, который был установлен в Тунисе. Дело в том, что режим Бен Али не был, что называется, кровавой фашистской диктатурой. Бен Али – это отнюдь не Саддам Хусейн: и как личность, и режим был не такой.

Тем не менее, Тунис был репрессивным государством, где не было никакого места критике, не было организованной оппозиции, все средства массовой информации твердили одно и то же, а выборы были подтасованы.

Достаточно сказать, что сам Бен Али выбирался пять раз подряд. Он был у власти 23 года. Причем совсем недавно, в октябре позапрошлого года, он получил 90 процентов голосов. Конечно, это "липа". Во всех случаях, когда на выборах какой-то из кандидатов набирает 90 или 80 процентов, можно сказать, что это фальсификация. Люди все это видели и знали, но до какого-то момента терпели.

Но наступает такой момент, когда количество переходит в качество, когда люди больше не могут терпеть. Они видят вокруг только ложь, им постоянно говорят, что все в порядке, все хорошо. Ведь в стране не было никакой критики режима. Другое дело, что людей за критические высказывания не казнили, не расстреливали, но критиковать деятельность правительства никто не мог, так как не было оппозиции.

Как я уже сказал, тунисцы ездят в Европу, они знают, как обстоят дела в цивилизованных странах. Постепенно для молодежи подобное положение дел в стране становилось все более и более неприемлемым, это создавало атмосферу недовольства.

Сам по себе тот факт, что страна стабильна, что в ней не было никаких переворотов, террора или гражданских войн и стал причиной того, что эта власть держалась столько лет. Но этого еще недостаточно для того, чтобы люди терпели подобное всю жизнь.

Третий момент – это страшная коррупция, которая росла с каждым годом. Коррупция есть везде, Тунис в этом плане ничем особенно не отличается. Но дело в том, что страна маленькая, все происходит на виду у народа. Коррупция вызывала особенно сильное возмущение населения еще и потому, что она была связана с семейственностью верхушки государства.

В частности, вторая жена президента Лейла, чей брат вошел в правление Центрального банка, имел маленькую авиационную компанию, завод по сборке автомобилей и так далее. То есть все многочисленные родственники жены президента образовали целый клан, который так и назывался: клан Трабелси (по фамилии Лейлы в девичестве). Был и другой клан, состоявший из детей президента от первого брака. То есть все теплые места были заняты, и люди это видели. Видели, что строятся резиденции, дворцы, что у верхушки сладкая жизнь. Это вызывало все большее и большее недовольство.

Я думаю, что никто бы не удивился, если бы власть была свергнута в странах, где все время происходят какие-то перевороты, где бурлит политическая жизнь, где имеет место террор, или, наоборот, где люди голодают и умирают с голоду. Там это было бы понятно, а Тунис - это скромная тихая страна. Но именно в ней и случилось подобное. Я еще раз повторю, это нетипичная страна арабского мира.

Лента.Ру: Соответственно, можно сказать, что вы отрицательно ответили на все вопросы о том, причастна ли какая-то внешняя сила к событиям в Тунисе?

Да, никому это не нужно. Американцы не обращают на Тунис никакого внимания. Перемена власти в Тунисе в этом плане совершенно ничего не меняет. Тунис – это страна, где нет нефти, нет никаких серьезных природных ископаемых. 30 процентов дохода вообще дает туризм. Так что ни американцам, ни французам происходящее сейчас в Тунисе совершенно не нужно.

В данном случае не стоит проводить параллели с Ираном. Прежде всего, потому что Иран – это шиитская страна. Шиитский толк ислама очень отличается от суннитского. Так что нельзя предполагать, что к власти придет какой-нибудь аятолла. В суннитском исламе даже нет такого понятия, нет всех этих духовных лиц, которые оказывают огромное воздействие на людей.

Но исламисты там есть - это партия "Ан-Нахда" ("Возрождение"), она была запрещена и сейчас находится в подполье. Ее лидер Гануши, однофамилец премьер-министра, жил в изгнании. Сейчас он, вроде бы, возвращается. Это люди, которые обладают всеми характерными чертами исламистов, их лозунг: "Ислам – это решение". Так же, как и все остальные исламисты, они убеждены, что все беды любой мусульманской страны проистекают из того, что власти забыли подлинный ислам, утратили благочестие, развели у себя коррупцию, живут в роскоши, в разврате или что они продались иностранным интересам, устанавливают чужие порядки: то ли капиталистическую демократию, то ли социалистические режимы.

Позиция исламистов такова: демократия – это когда народ выбирает своих представителей, а они в парламенте издают законы, в то время как все законы уже были изданы (это законы, которые издал пророк Мухаммед). Они считают, что эти законы можно как-то видоизменять, что-то добавлять, но ориентироваться можно только на шариат, только на заветы пророка, только на то, что сказано в Коране и Сунне – двух священных книгах.

Если дать этим людям власть, они не установят такое государство, как в Иране. Повторяю, сунниты – это не шииты. Во всяком случае, они действительно могли бы создать что-то вроде исламского эмирата Афганистан, который создали талибы. Но и этого не будет, потому что исламисты в Тунисе немногочисленны. Тунисское общество европеизированное, это светское общество.

Тем не менее, говорить о том, что в Тунисе исламистской угрозы вообще не существует, было бы совершенно неправильно. Потому что пока там десятилетия существовал этот полицейско-репрессивный авторитарный режим, никакой политики не было. Не было никаких серьезных политических партий. Они существуют, но не пользуются никаким влиянием. Есть несколько марионеточных партий, которые действовали вместе с правительством. Есть несколько партий, которые как раз сейчас выходят на политическую сцену: это "Демократический форум за труд и свободы" и так далее. Они существовали и раньше, но правительство их не запрещало, им просто не давали хода, их не пускали ни на телевидение, ни еще куда-то.

Но в целом, политики нет, нет каких-то крупных политических деятелей, которые бы призывали народ к чему-то, нет властителей дум. Те, которые были, эмигрировали. Один из харизматичных лидеров оппозиции – Монсеф Марзуки - сейчас вернулся и будет баллотироваться в президенты. Есть еще парочка людей. В целом, таких серьезных политических партий, за которыми пошел бы народ, пока еще нет. Образовался некий вакуум. В этот вакуум, конечно, сейчас захотят вклиниться исламисты.

Это самое опасное, что может быть. Представим себе на минутку, что если будут свободные выборы… А выборы сейчас, конечно, будут свободные, так как общественность будет за этим следить, безусловно. Вдруг из-за того, что остальные партии будут друг с другом соперничать, конкурировать, никто не наберет нужного для победы процента голосов? Вдруг в этих условиях большинство получат исламисты? Это маловероятно, но исключать нельзя. Тогда повторится алжирский сценарий, как было в Алжире 20 лет назад, когда тоже рухнул прежний социалистический режим. К власти пришли военные, объявили свободные выборы, на выборах победили исламисты. Военные отменили результаты выборов. Загнали исламистов в подполье. Началась гражданская война. По меньшей мере было 200 тысяч убитых. В Тунисе этого не будет, конечно. Тунис – это не Алжир по всем показателям. Но, бесспорно, если исламисты окажутся на первом месте и на влиятельном месте в парламенте, то армия этого не потерпит.

В данный момент именно армия играет решающую роль. Все прежние гражданские институты дискредитированы. Полиция показала свою полную беспомощность, а армия всегда держалась особняком. Она поддерживала правительство, но ведь как произошло свержение Бен Али? Судя по всему, военные пришли к нему (армейское руководство), сказали: "Если мы не хотим настоящей революции, которая сметет вообще всю систему, если мы не хотим хаоса и анархии, тебе, Бен Али, нужно уйти". И он ушел. Деваться было некуда. Армия, конечно, не заинтересована в том, чтобы появились исламисты. Ни в одной стране армия не любит таких параллельных полувооруженных сил. Теоретически, в Тунисе могло бы произойти нечто, похожее на алжирский вариант. Но, я надеюсь, что все-таки именно характер Туниса как страны светской и более европейской этого не допустит.

Полную версию читайте здесь.