Арина Соболенко в сериале Netflix призналась, что могла закончить карьеру в прошлом году, остро реагируя на негативные комментарии в свой адрес после начала войны в Украине. Сильнейшая белорусская теннисистка и в 2023-м уже сталкивалась с психологическими проблемами. После одной из пресс-конференций на недавнем «Ролан Гаррос», где спрашивали о войне и Лукашенко, Соболенко некоторое время избегала открытого общения с медиа. По словам спортсменки, она «не чувствовала себя в безопасности» и «ради собственного психического здоровья» коммуницировала лишь с отобранными журналистами. Что стоит за риторикой и поведением Арины? Как нужно реагировать на «неудобные» вопросы? Специалист какого профиля помог бы теннисистке? Почитайте мнение на этот счет известного белорусского волейболиста Артура Удриса, который совмещает спорт с работой психологом.
«Если бы у Соболенко был джинн…»
У меня складывается впечатление, что Соболенко всеми силами пытается усидеть на двух стульях. Во-первых, не понимаю, что значит не поддерживать Лукашенко «прямо сейчас»? Словно он ей не нравится только в определенное время суток. Во-вторых, теннисистке явно неудобны вопросы о войне и политике. На прямые вопросы украинской журналистки Арина отвечала: «Без комментариев».
С одной стороны, общественность давит на белоруску, она не может сказать, что поддерживает происходящее. С другой, очевидно, она недоговаривает. Видимо, что-то произошло между ней и Лукашенко в прошлом. Слышал версию, что политик помог ей в свое время уладить вопросы с агентом. Точно мы не знаем. Как бы то ни было, Соболенко не живет в Беларуси и находится в безопасности. Однако на словах предпочитает не отдаляться от Лукашенко.
Арина пока сказала то, что от нее хотели услышать, и снова оставила себе пространство для маневра. Она, опять же, не осудила войну, соучастие в ней Беларуси. Соболенко мне кажется очень искренней, когда говорит, что не хочет отвечать на вопросы о политике. Если бы был джинн, которому она могла загадать одно желание, то, уверен, попросила бы именно это — чтобы не спрашивали о Лукашенко и событиях в Украине.
«Лучше сказать правду»
Не могу придумать вопрос, на который мне было бы неудобно отвечать в течение карьеры. Даже если это касалось личных моментов, то не видел проблемы поделиться этим с журналистами. Когда же человек не разбирается в определенной теме, лучше сказать правду. Считаю достойным ответ: «Я не специалист в данном вопросе». Это было бы искренне и смело. Не стоит казаться экспертом во всем.
Думаю, от Соболенко будут продолжать требовать конкретики. «Без комментариев» — не ответ. Если бы Арина осудила нападение на Украину и роль Беларуси в этом, то вопрос был бы закрыт. А так зарубежные журналисты, которые не так хорошо были знакомы с ситуацией в нашей стране и действиями Соболенко, почувствовали фальшь.
Искренность всегда полезна. Сейчас даже болельщики Арины наверняка гадают, почему она не может или не хочет всего рассказать. Или хотя бы намекнуть. Другое дело, если Соболенко на самом деле за Лукашенко. Тогда ей прилетит куча хейта. Снова много неудобных вопросов на конференциях, давление. Может сильно пострадать карьера.
«Приходится отвечать всем белорусам»
Конечно, все зависит от того, почему теннисистка не рассказывает про Лукашенко. Встречал людей в белорусском спорте (и функционеров, и самих атлетов), которые считали, что любой результат — заслуга государства. Мол, спортсмены никто. Если у человека нет осознания своей ценности, то он ведется на такое. Возможно, Соболенко тоже убеждена, что всем кругом должна. Другой вариант — страх давления за свои высказывания со стороны федерации тенниса, пропагандистов в Беларуси. Тогда это психологическая незрелость. Третий: мы просто чего-то не знаем.
Соболенко говорила, что хотела завершить карьеру из-за комментариев в соцсетях. Видимо, она столкнулась с внутренним конфликтом, давлением на себя, которое не может снять. Хейт прекратился бы мгновенно, осуди она действия Путина и Лукашенко. Интересно, рассматривала ли она такой вариант в принципе.
Если же дело в негативе просто из-за национальности, то, извините, это вполне объяснимо. Вы, я — все это проходили. У украинцев убивают детей, в их дома летят ракеты — сложно быть рациональным. Не все немцы были фашистами, но после Второй мировой войны их воспринимали только негативно. К сожалению, к белорусам сейчас похожее отношение — приходится отвечать всем.
Отмечу, что спортсмену тяжелее, чем человеку, который не тренируется профессионально, признавать ошибки. В спорте слабость традиционно осуждается. Поэтому атлет боится допустить промах, а на публичные извинения нужно мужество.
Психолог или медиаменеджер?
Добавлю и про психическое здоровье. Соболенко заявила, что опасалась за него, когда решила не приходить на общие конференции. Тенденция следить за психическим здоровьем атлетов пришла с Запада. Хорошо, что и белорусы стали об этом говорить. Но я бы поинтересовался на месте журналистов, что Соболенко вкладывает в данное понятие и как ее психическое здоровье страдает от вопросов о войне.
Спортсмен остро переживает каждое поражение — это иное дело. Тут нужно работать, чтобы человек не принимал неудачи близко к сердцу. Но в ситуации с Соболенко кажется, что, прикрываясь ментальным состоянием, она намерена избегать неудобных вопросов. То есть сохранить статус-кво — усидеть на двух стульях.
Если у Арины все же есть внутренний конфликт и она очень хочет сказать правду, но не может это сделать по определенным причинам, то да, здесь бы помог психолог. Но если в реальности Соболенко поддерживает Лукашенко, считает, что война — классно, но не способна произнести это вслух — понадобится, скорее, медиаменеджер. Такой человек записал бы на листочке, что ей следует говорить.
Добро пожаловать в реальность!