15 ноября в Сан-Франциско прошли переговоры президента США Джо Байдена и председателя КНР Си Цзиньпина. Это первый визит китайского лидера в США за шесть лет, правда, лидеры двух стран встречались год назад на саммите «Большой двадцатки».
Байден назвал четырехчасовую встречу с лидером Китая «одной из самых конструктивных и продуктивных дискуссий, которые у нас были», хотя по-прежнему считает его «диктатором».
«Мы возвращаемся к прямому, открытому, ясному общению», — сказал Байден.
Си Цзиньпин назвал американо-китайские отношения «самыми важными двусторонними отношениями в мире» и отметил, что Байден и он сам «несут большую ответственность за два народа, за мир и за историю».
На фоне явной оттепели между США и Китаем уже 16 ноября Лукашенко подписал указ № 356, которым одобрил проект соглашения между правительствами Беларуси и Китая о торговле услугами и осуществлении инвестиций. По замыслу беларуской стороны, «сотрудничество в рамках соглашения позволит динамично наращивать экспорт беларуских услуг в Китай и увеличить инвестиционные потоки со стороны Китая».
На следующий день министерства промышленности Беларуси и Китая подписали детализированный план сотрудничества, который включает в себя конкретные проекты в сфере машиностроения, деревообработки, химического производства и информационных технологий.
Что заставило беларуский режим зашевелиться на китайском направлении? Журналист BGmedia поговорил с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.
— Прошедшие переговоры Джо Байдена и Си Цзиньпиня многие называют началом нового передела мира между двумя мировыми центрами силы…
— Я бы так сильно не утрировал ситуацию. Передел мира — это терминология 19-20 веков. Думаю, обсуждалась глобальная конкуренция на цивилизованных началах. Китай и США друзьями никогда не станут, никакого сближения не произойдет: слишком разные системы, слишком разные цели. Стоит вопрос о сосуществовании: на каких принципах сосуществовать, не допуская дополнительной эскалации, не развязывая новых войн. Так что скорее всего речь шла о принципах сосуществования и о принципах честной конкуренции, а отнюдь не о разделе мира.
Разговоры про новый раздел мира — это попытка мерять события глобального 21 века категориями 19 и 20 веков. Я думаю, это ошибочное суждение.
— Какие возможности открывают американо-китайские переговоры для России и ее хвоста — Беларуси?
— Для России состоявшиеся переговоры не очень хороший сигнал, потому что, если Китай и Соединенные Штаты договорятся о принципах цивилизованной конкуренции, то Россия не сможет рассчитывать на полную поддержку Китая, даже не сможет рассчитывать на большую поддержку, чем есть сейчас.
А для Лукашенко важно оказаться под китайским зонтиком. Думаю, он его скорее всего не получит, потому что Китай не мыслит такими категориями. Китай ищет свою выгоду. Если бы в Беларуси существовало демократическое правительство, которое поддерживало бы ровные отношения с Китаем, обеспечивало транзит — Пекин устроил бы такой вариант.
Внутрибеларуские дела: репрессии во внутренней политике, особенно по вине Лукашенко, с русификацией, с подавлением прозападных сил, которые устраивают Россию, Китаю просто не интересны. Беларусь в этом смысле партнер, может быть, прагматичный, но не самый ценный, потому что беларуско-китайские отношения на чувствах не выстроить. Лукашенко прекрасно понимает, что Китаю поцелуи не продашь.
Поэтому Лукашенко по-прежнему нужна Россия, чтобы доить ее по возможности, а Китай — большой глобальный зонтик, под который бы ему хотелось бы спрятаться.
— На фоне достаточно успешных переговоров лидеров Китая и США беларуская сторона зашевелилась. Сначала Лукашенко одобрил проект соглашения между двумя правительствами, а на следующий день министерства промышленности двух стран подписали соглашение о сотрудничестве. Что заставило официальный Минск так активничать в китайском направлении?
— Активизация на беларуско-китайском фронте связана с китайскими амбициями. Китай договаривается с США, а Лукашенко все больше ориентируется на Китай. Желание расширить сотрудничество абсолютно понятно. Цель Лукашенко — поглубже забраться под китайское крыло и получить Китай в качестве партнера для себя.
— Между тем, Лукашенко не поехал в Китай на форум «Один пояс — один путь» в середине ноября, что многие наблюдатели расценили как предупреждение официальному Минску.
— Для Лукашенко сигнал неприятный, безусловно, но не такой и ужасный. Лукашенко свою позицию кардинально не изменит: будет ходить, будет бегать за Китаем, чтобы он уделил ему внимание, чтобы помогал, чтобы не отказывался от него. Лукашенко уверен, что будущее — за Китаем, поэтому он следит за тем, чтобы далеко не отходить и заинтересовать Китай собой.
А Китай относится к нему спокойно и прагматично: приносишь ты пользу — замечательно, нет от тебя пользы — тогда ты и не нужен. Лукашенко для Китая вторичен, у него нет зависимости от конкретной личности: для Пекина важно сотрудничество со страной, а не с Лукашенко. Но пока беларуский режим устраивает Пекин. А что будет дальше, сложно предсказать.
— Но разве последние месяцы беларуско-китайские отношения существенно не охладились?
— Есть точка зрения, что Китай якобы очень недоволен на границе Беларуси и Евросоюза. Как мне кажется, пока это спекуляции: нет никаких серьезных доказательств в пользу этой версии. Возможно, в Китай его не пригласили потому, чтобы показать свое неудовольствие происходящим на границе, чтобы он сделал для себя выводы. Но нет никаких поползновений к фундаментальному ухудшению отношений, потому что Китай во многом относится к нему снисходительно, как мне кажется. То есть, Пекин понимает, что Лукашенко действует на границе под колоссальным давлением Кремля, это не личная инициатива Лукашенко.
Добро пожаловать в реальность!