Политический обозреватель Юрий Дракохруст рассказал Филину о причине красноречивого молчания белорусских провластных СМИ на фоне успехов украинских военных.
- Прошло четыре дня, как российские войска ушли из Херсона. Как бы вы оценили реакцию россиян на это событие - как руководства, так и на рядовом уровне?
- Реакция Путина, реакция Кремля, если она и есть, то ее можно свести к словам «война есть война». Военное счастье, что называется, поворачивает в разные стороны. И вот теперь оно повернуло не на сторону России.
Но мы видели, что такие институциональные критики истеблишмента, вроде Кадырова и Пригожина, в этой ситуации говорят, мол, правильно сделали, что вывели войска. Им показали, кого можно критиковать, а кого нельзя. И в данном случае всем было понятно, что приказ отступать мог дать только Путин.
Что касается общественного мнения, то я бы сказал, что здесь речь идет о растерянности и унынии. Пока опросов нет, но если смотреть на отзывы патриотической или даже шовинистической части общества, то у них видимое переосмысление произошедшего. Они не только поносят генералов и даже Путина, но все чаще задают вопросы: «А зачем это все было? Правильно ли мы все рассчитали?»
Я обратил внимание, как на многих из тех, кто поддерживает Кремль, произвело впечатление то, как украинцы в Херсоне встречали своих солдат. Понятно, что многие говорят, что и наших так принимали. И все же это впечатляло.
Так, состояние растерянности от того, что сдали единый захваченный областной центр, присутствует. Но говорить, что сейчас все посыплется, это пока не факт. Возможно, зимой будет происходить позиционная война. Военные эксперты здесь лучше объяснят. Но не исключено, что определенная пауза в активных боях, в наступлении украинских вооруженных сил на зиму время все же будет.
Кроме того, не стоит забывать, что в сентябре-октябре проходила мобилизация в России. И этих 318 тысяч, как говорил Путин, чему-то научат. А это большая масса людей, которая поступит на фронт.
С другой стороны, общественное мнение в России, а также реакция Кремля на это событие интересна еще и тем, чего в нем нет. Ведь мы помним сообщения Дмитрия Медведева, в которых он не единожды повторял: в случае экзистенциальной угрозы для страны Россия может применить ядерное оружие. Да и Путин об этом не раз намекал.
Ну вот она - угроза.
Если учесть решения об аннексии, то сдача Херсона ничем не отличается от сдачи Симферополя, Белгорода, Воронежа. Да пусть себе и Москвы. Но это не присутствует в общественном мнении, что мы отомстим за Херсон. Этого нет.
Разве что один Дугин расставлял акценты, мол, Херсон - это последний рубеж, за которым Россия рассыплется. Но сказать, чтобы это было мейнстримом, то нет. Ни Путин этого не говорит, ни генералы. Никто не повторяет те слова Медведева. Что, мол, "бандеровцы «захватили» русский «город, и за это должна быть "ответка".
Возможно, это еще и появится, хотя обычно такие вещи звучат или сразу, или никогда. Этого нет. Все-таки есть восприятие и в народе, и в Кремле, что это не свое. Как захватили, так и ушли, беды большой здесь нет. Символический момент здесь есть, но ощущения, что украинцы заняли такой же город, как Симферополь или Воронеж, здесь нет.
И даже не то, что ядерное оружие, нет такой реакции, которую мы наблюдали после атаки на Крымский мост. Возможно, в том случае подобные планы существовали давно, но выглядело это так: вы нам мост подорвали, это диверсия, и мы сейчас начнем громить вашу инфраструктуру.
А тут история куда серьезнее, но это не диверсия, это поражение. А за нее не мстят. Мне кажется, это важный политико-психологический момент - что в их реакции я пока не зафиксировал. Только разве у Дугина.
- Сдача Херсона почти не упоминалась в новостях белорусского официоза, а если и упоминалось, то очень осторожно, без конкретики, в основном - словами РИА Новости. И это контрастировало с российскими медиа, где об этом говорилось более открыто.
Почему так? И для чего этот спектакль с игнором такой важной новости - попытка понравиться Кремлю или это для внутренней аудитории?
- Я думаю, что прежде всего для внутренней. И здесь есть два посыла. Один из них, кстати, очень часто применяют белорусские власти относительно событий в Украине, по принципу «молчи — за умного сойдешь». Скрывать неприятные для себя новости, просто не говорить.
Мол, мы об этом не будем говорить, и люди не будут это воспринимать. Можно говорить о дефиците, скачке цен - о чем угодно. А вот об этом мы не говорим, когда это касается нас.
А что касается России, то здесь добавляется еще один фактор, который присутствует и в общественном мнении, и во власти тоже. По крайней мере, как один из факторов. Если обращаться к социологии, то значительная часть общества выступает за Россию. Но если спросить об участии в войне, то здесь есть общее согласие: пусть они там сами воюют, сами разбираются.
И это второй элемент этого молчания. Грубо говоря: русские проиграли, а мы тут при чем? Это не наше поражение. Мы там ничего не проиграли, это они проиграли. Ну, мы об этом и не рассказываем. Одним словом, здесь и нежелание вообще рассказывать об этих событиях. И тоже попытка дистанцироваться от этих событий, мол, мы в "домике".
Да, цитируется агентство РИА, но свои публикации не делаются.
Ведь напиши о том, как в Херсоне встречали ЗСУ, что подумают в Кремле? А с другой стороны, слишком красить это сусальным золотом - зачем? Для воздействия на свой народ это нужно? Нет, не надо.
В этом деле бежать впереди батьки в пекло никому не хочется. И поэтому здесь лучше молчать и тупо перепечатывать РИА Новости. Оно так и делается: вот, это их информация, это не наша, а мы - в «домике».
И тут, конечно, разные мысли возникают. Тот же провластный политолог Шпаковский в программе российской пропагандистки Скабеевой заявил, что если Россия рухнет в результате этой войны, то и белорусская система тоже.
Как оно будет на самом деле, трудно сказать. Вопрос, рухнет ли катасторфически РФ по итогам войны. Но интересен сам факт, что люди там над этим задумываются. По крайней мере, мысли об этом возникают. 24-25 февраля таких мыслей не было, а спустя столько месяцев войны, после Харькова, после освобожденного Херсона они возникают.
И не у одного Шпаковского. Я думаю, они возникают и у Лукашенко, который даже свой тон изменил. Зеленского, которого он в начале войны только матом не крыл, он сейчас, оказывается, чуть ли не грудью взрастил.
Добавьте сюда все эти маневры Макея, его поездки, переговоры, которые, возможно, ведутся за кадром.
Лукашенко утонуть с Путиным и Россией не хочет. Он не такой русский солдат, который стоит в строю с мыслью "убьют так убьют". Он погибать вместе с русскими не хочет.
- Если говорить о Лукашенко, то вот этот удивительный семинар по проблемам мелиорации, где он привычно говорил о низкой дисциплине, критиковал правительство - это из той самой оперы? "Не заметить" важное событие, "спрятаться в домике"? Ведь выглядело это очень показательно.
- Да, показательно. И это подтверждает что первый, что второй выше упомянутые компоненты. Это у русских война, а у нас - уборочная. Подготовка к зиме, озимые... у нас своя жизнь. А то, что с нашей территории летают ракеты? Ну да, летают. А мы тут при чем? Это же не наши ракеты, это их ракеты.
И это, конечно, такое послание. А россияне что с этим могут сделать? Видимо, послать белорусскую армию в бой они не могут, или не хотят. Что касается каких-то практических вещей, то привезенных в Беларусь мобилизованных на нескольких полигонах учат, готовят.
В этом смысле Лукашенко делает все от него требуют. Но в плане идеологии ситуация такая: у нас уборка, мелиорация, свои хозяйственные проблемы, а войны нет, мы в ней не участвуем.
И если даже по опросам смотреть, Вардомацкого, Chatham House, по большому счету, этот посыл совпадает с массовыми настроениями. Большинство не воспринимает свою страну как участницу войны. Даже часть тех, кто не любит Лукашенко, согласны: да, мы не воюем, это не наша война. Ведь очень тяжелая это вина, чтобы брать ее на себя.
- На том семинаре был интересен перевод фокуса. Мол, главное экономика - будет она сильной, то нам не страшна будет любая война.
- Немного по-детски это звучит. Война не зависит от состояния экономики. Но посыл здесь именно такой: войны нет, мы не имеем к ней отношения. Нужно просто работать, дисциплину поднимать. И все будет хорошо.
И тут такой момент: какой выбор есть у Лукашенко в той ситуации, в которой он оказался? Мы будем воевать, мы покажем этим «бандеровцам»? Ну, давай, попробуй. Посмотрим, что будет с тобой и с твоим народом.
Сказать русским "прочь"? Тоже проблема. Так что ему остается? Остается играть в эту игру. Помните, его откровения в октябре, когда он сказал, что мы принимаем участие в "специальной военной операции"? Те слова цитировали, мол, ага, вот он и признался.
Но что он тогда сказал? Мы держим границу с Польшей, держим границу с Литвой и Украиной. Все, точка. Ни о каких ракетах, ни о предоставлении территории. То есть наше участие в этой "операции" - защита нашего "домика". Мы - "в домике".
И он продолжает эту линию: мы участвуем в войне тем, что мы в ней не участвуем. Подтягиваем патроны нашим братьям, лечим, учим, кормим.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!