«Поскольку ни одного, ни другого Лукашенко делать не хотелось, то и возникла идея с поездкой в Абхазию»

Почему Лукашенко поехал в Абхазию? Рассуждения обозревателя Свободы Юрия Дракохруста. 

Спойлер — чтобы не ехать в Крым, Донецк или Херсон.

С 2008 года, когда Абхазия провозгласила независимость, а Россия ее признала, Лукашенко уклонялся от признания этой самопровозглашенной республики и от публичных контактов с ее руководством. Но похоже, что в новой политической реальности российской мобилизации и квазиреферендумов в четырех украинских областях уклоняться и балансировать уже не получается.

Похоже, что Путин во время переговоров в Сочи добивался от Лукашенко более четкой демонстрации лояльности и союзнических отношений в новой ситуации — то ли вступления в войну, то ли признания результатов квазиреферендумов. Поскольку ни одного, ни другого Лукашенко делать не хотелось, то и возникла идея с поездкой в Абхазию.

Возможно, это предложил Лукашенко. Мол, воевать мы пока не готовы, признавать украинские земли российскими — это путь к войне, к которой опять же не готовы, а вот давайте начнем процесс признания Абхазии. Раньше не начинали, а теперь начнем, мы же понимаем новую ситуацию.

Однако мог предложить и Путин, мол, то вы не можете сделать, к этому вы не готовы, ну так хоть что-нибудь сделайте, покажите, что вы настоящие союзники. Хотя Абхазию признайте, например.

При этом Путин мог рассчитывать на психологический механизм прецедента, воплощенный в поговорке «коготок увяз — всей птичке пропасть». Признает Беларусь Абхазию, которую не признавала 14 лет, ну а дальше, позже признает и все остальное, что понадобится.

Расчет небезоснователен. Но некоторые детали визита делают неочевидным, что произойдет даже официальное признание. Лукашенко нахваливал Абхазию, обещал сотрудничество, но объявления urbi et orbi о дипломатическом признании от него не прозвучало. Следует также отметить, что во время визита, в том числе и на переговорах с руководством самопровозглашенной республики, нигде не фигурировала белорусская государственная символика, к которой Лукашенко обычно очень готов.

БелТА подала информацию о его визите под странным заголовком «Лукашенко посетил исторические места северо-восточного побережья Черного моря и встретился с Асланом Бжания».

Государственное информагентство исхитрилось не уточнить, какому же государству принадлежат эти «исторические места» и кто такой загадочный господин Бжания, чтобы с ним встречаться. Такая демонстративная неопределенность — знак того, что для белорусских властей из факта визита автоматически не вытекает официальное признание независимости Абхазии.

Белорусская специалист по вопросам международного права Екатерина Дейкало пояснила в своем Фейсбуке, что есть три формы международного признания — de jure, de facto и ad hoc.

Признание de jure предполагает установление дипломатических отношений, для признания de facto «характерны систематические отношения в отдельных сферах с заключением соглашений в этих сферах», признание ad hoc — признание на конкретный случай, для совершения конкретного совместного проекта, сделки.

В качестве не примера, но аналогии с признанием ad hoc можно привести звонки канцлера Германии Ангелы Меркель Лукашенко во время миграционного кризиса. Возникла проблема, для ее решения можно и поговорить с лицом, которое не считаешь легитимным главой государства, с которым, однако, связана проблема. Решилась проблема — звонки прекратились.

Безусловно, визит Лукашенко в Пицунду может быть началом, первым шагом к признанию de facto (он во время визита говорил о сотрудничестве в будущем) и даже признанию de jure.

Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что Кремль ожидает, что «белорусские товарищи самостоятельно и для них своевременно примут соответствующее решение».

Сказано это было и относительно признания независимости Абхазии, и относительно российской принадлежности Крыма.

Но если судить по сообщению БелТА, белорусские власти трактуют визит скорее как признание ad hoc. Правда, в данном случае непонятно, что является поводом, конкретной сделкой, ради которой визит был совершен. В идеале для Лукашенко эта «сделка» — одна демонстрация Кремлю первого шага к признанию. Который, опять же в идеале, может быть и последним.

Судя по всему, эти жесты понимают в Тбилиси. Не исключено, кстати, что какое-то взаимопонимание с грузинскими властями было достигнуто заранее. Грузинская реакция на поездку Лукашенко в сепаратистский регион была очень резкая. Но необратимых шагов сделано не было, о разрыве дипломатических отношений не говорилось.

В Тбилиси понимают различие между признанием ad hoc и de jure, как и игру Лукашенко.

Он поднимает цену своего полного признания независимости Абхазии, чтобы вообще не признавать результаты российских квазиреферендумов в Украине и не воевать.

Как сказал в интервью Свободе бывший грузинский министр по вопросам примирения и гражданского равноправия Паат Закареишвили, «если в Беларуси возникнет выбор: либо война в Украине, либо признание независимости Абхазии, если Россия так поставила условие перед Лукашенко, — конечно, он выберет более легкий путь, как признание независимости Абхазии».

Признание независимости Абхазии - шаг плохой сам по себе, это отказ от прежней многолетней политики, попадание в еще большую зависимость от России, ненависть к Беларуси (и к белорусам, к сожалению) еще одного народа.

К тому же психологический и политический механизм прецедента действительно существует. Уступив в одном, сложнее отказываться от дальнейших уступок.

И на этом пути уже сделан первый шаг. Но пока и единственный.