Недавно исполнилось два года с момента президентских выборов-2020. Был ли в августе 2020 года шанс на смену режима и видится ли перспектива политических перемен в Беларуси в ближайшие годы?
Старший исследователь Центра новых идей, автор телеграм-канала «Пульс Ленина-19» и бывший дипломат Павел Мацукевич в комментарии UDF отметил, что шанс на смену режима был и «именно в августе 2020 года, когда даже по Минску Лукашенко был вынужден перемещаться на вертолете».
— Был ли в августе 2020 года шанс на смену режима?
— Шанс на смену режима был и именно в августе 2020 года, когда даже по Минску Лукашенко был вынужден перемещаться на вертолете. Шанс заключался в том, что на стороне народа могла оказаться вертикаль-номенклатура. Ее протест не был бы таким зрелищным, как уличный, но зато, скорее всего, был бы более эффективным – мог отстранить Лукашенко и привести к перевыборам.
Вертикаль колебалась, но ориентировалась не столько на улицу, сколько на ветер, который дул из Москвы. Ветер перемен оттуда не подул. Кремль, по крайней мере после 9 августа не инициировал перемены, но был готов их принять. Тем более, что номенклатурный переворот вряд ли угрожал российским интересам в Беларуси.
Путин одним из первых зарубежных лидеров (а их было немного) поздравил Лукашенко с победой на выборах. Но это произошло скорее автоматически и вполне возможно, как поощрение за возвращенных Минском в Россию вагнеровцев. Сразу после выборов выглядело так, что Кремль наблюдал за ситуацией в Беларуси и именно этим давал шанс на перемены. Это проявлялось хотя бы в том, что российские федеральные каналы, отрабатывающие госзаказ, поначалу симпатизировали протесту и критиковали методы Лукашенко, как бы подготавливая почву для списания Александра Григорьевича в архив истории.
На этом фоне в высших эшелонах беларусской номенклатуры нашлись колеблющиеся, но ни одного решительного человека. Всех решительных людей из оппозиции Лукашенко заблаговременно вывел из игры, посадив в тюрьму. Тех из лидеров, кто не представлял угрозы — выдворил из страны или позволил уехать. Поэтому, как только Кремль определился, не увидев в протесте для себя альтернативы Лукашенко, и дал четко понять, что поддерживает его, шанс на перемены был исчерпан.
— Каким видится состояние беларусского общества спустя два года после президентских выборов?
— Думаю, что беларусское общество занято предельно житейскими вопросами и войной в Украине. К войне под боком скорее всего более-менее выработалась привычка, поэтому именно житейские вопросы по идее оттесняют все на свете. Социально-экономическая ситуация в Беларуси ухудшается, цены растут, доходы падают, а помощи ждать неоткуда. В этом смысле может статься, что, скажем, появление обязательной школьный формы в свете нового учебного года может быть для беларусского общества более важной новостью, чем появление Кабинета на месте офиса Светланы Тихановской.
Протестная батарейка очень долго держала заряд и очень дорогой ценой. Общество не может жить и питаться надеждами, разбитыми в кровь милицейскими дубинками. Оно адаптируется и подстраивается под те реалии, которые есть. В Беларуси на эту «адаптацию» работают еще и репрессии.
Тысячи людей оказались в тюрьмах и их счет не закрыт, а значит для тысяч семей нет более важного вопроса, чем свобода своих родных и близких. Многие из них, если не большинство, остались наедине со своей проблемой. Не думаю, что сейчас как для родных, так и вообще для всех нас есть более важный вопрос, чем обеспечение выхода на свободу всех попавших под репрессивный каток людей.
В любом случае, эти два года власти не прятались в своем 80-процентном пузыре, а методично закапывали и закрывали все возможности повторения событий 2020 года. И в этом преуспели.
— Есть ли перспектива политических перемен в Беларуси в ближайшие годы?
— Шанс на перемены в Беларуси в ближайшие годы мне видится в проведении транзита власти, если рассуждать с позиции опыта и сегодняшнего дня о том, что реалистично и вокруг чего возможен компромисс.
Варианты лобового сноса режима или иного силового сценария звучат все громче и безальтернативно, но я не разделяю этого подхода. Хотя бы потому, что считаю, что против лома нет приема. С попытками силового решения, которые были в истории «синеокой», режим справлялся быстро. Примеры легко погуглить. Силы несопоставимы, а в прополотой репрессиями Беларуси они вряд ли могут выйти на равные.
Конечно, транзит власти — это не то, что интересует Лукашенко, как и сторонников перемен «здесь и сейчас» (а многие ждут их уже 28 лет). Лукашенко по своей природе готов передать власть только себе. Однако есть свои «но», звучание которых усиливается. Обстоятельства и инстинкт самосохранения могут подтолкнуть его к транзиту к 2025 году.
Эта идея не нова и Лукашенко сам время от времени кидает ее в массы, как бы опробуя на слух. До 2020-го он мог изящно и без сложностей провернуть этот транзит и сейчас быть королем положения. Теперь или к 2025-му это, конечно, куда более хлопотное и рискованное дельце. Зависимость от России активно превращает Лукашенко в главу российского региона и вообще отводит ему совсем не ту роль в истории, которую он тщательно переписывал.
Транзит может исправить эту ситуацию и вообще перевернуть партию. Это не все мотивы, но я думаю, что им двигают именно личные и именно такого порядка, связанные с амбициями и личной безопасностью.
Передача власти доверенному лицу, особенно если само решение будет компромиссом с Западом, а кандидат — согласован Кремлем, а такое вполне возможно, даст Лукашенко гарантии безопасности.
Появление нового лица у власти в Беларуси, незапятнанного участием в злодеяниях, скорее всего позволит разблокировать отношения с Западом без потери лица для сторон. Проблема для Запада – в общем в Лукашенко и в его практиках. Новый человек сможет от них откреститься.
Возобновление отношений с Западом потенциально создаст «крыло», на котором Лукашенко, а с ним и Беларусь смогут отлететь на более безопасное расстояние от Кремля. В любом случае для Беларуси — это выход из тупика, в результате которого открываются хотя бы какие-то перспективы. Как минимум, на свободу выходят люди и прекращается волна репрессий – иначе компромиссы с Западом вряд ли возможны.
Добро пожаловать в реальность!