Стоит ли нам переживать из-за «приднестровских» планов Кремля. Об этом и другом Филин побеседовал с политическим обозревателем Юрием Дракохрустом.
— Новая фаза войны в Украине началась на прошлой неделе. Судя по всему, битва за Донбасс пока что идет не так, как планировали в Москве. Тем временем растет напряженность в непризнанном Приднестровье. Случилось это после заявлений и.о. командующего войсками Центрального военного округа РФ Рустама Миннекаева, согласно которым одной из задач второй фазы войны является выход к границам Молдовы.
Кому еще стоит напрячься после таких заявлений — Грузии или даже Швеции с Финляндией, которые взяли курс на вступление в НАТО?
— Они именно поэтому и напрягаются, именно поэтому и заявляют о скором вступлении в НАТО, что они остерегаются интернационализации конфликта.
В Приднестровье стоит российский контингент. Дело не только в том, что российские войска через Украину, возможно, дойдут туда. А и в том, что по украинской территории будет нанесен удар из Приднестровья.
Это также не исключено. Что будет означать втягивание Молдовы в войну. Кроме того, когда уже войска ходят туда-сюда, они могут пойти не только на Одессу, но и на Кишинев. Так что это очевидная интернационализация войны.
И в этом смысле напрягаться нужно всем. И той же Грузии. Вспомним, что в прошлом месяце было объявлено, что в Южной Осетии готовятся провести референдум о присоединении к России, к Северной Осетии. Ситуация становится более опасной.
— Но хватит ли сил у России открыть сегодня еще один или несколько фронтов, учитывая то, с чем она столкнулась в Украине? Это реальная угроза или все же психологический шаг?
— Я думаю, что здесь имеет место и психологическое давление, а также одна из целей — заставить Украину распылять свои силы. Когда делается намек на некую угрозу со стороны Приднестровья, то туда нужно перебрасывать войска. А этих войск и так не бесконечное число.
В этом смысле российская сторона может ничего и не сделать, а украинская, вынужденно перебросив войска и организовав оборону в районе Приднестровья, ослабит свою оборону на Донбассе. В этом смысле россияне определенных целей достигнут.
И все же мне кажется, что заявление российского генерала — это какой-то более далекий план. Разговор шел о том, что они сперва полностью займут территории Донецкой и Луганской областей, а уже тогда будет осуществлен удар по (или из) Приднестровью. И это будет уже третьей фазой войны.
В любом случае, из слов Миннекаева не следовало, что они будут действовать по этим направлениям одновременно. Тем более что первая фаза показала: когда российские войска стали распылять усилия на многих направлениях, война пошла с переменным успехом.
— Петляние Москвы в ее военных планах как-то угрожает Беларуси? Или мы находимся в такой зависмости, что нас это касается в меньшей степени?
— Сегодня этой угрозы нет, а завтра… Факт в том, что телеграм-канал Антона Мотолько сообщает о выводе 85% российской военной техники с территории Беларуси. С 16 апреля удары с нашей территории больше не наносятся. Но это дело такое: сегодня войска вывели, а завтра они вернутся.
Возмножно, напрямую относительно Беларуси эти планы не повлияют. Но намерение интернационализировать конфликт облегчает и любой шаг в отношении нашей страны. Если можно захватывать суверенные территории Молдовы, то и Беларусь в определенный момент может попасть под горячую руку.
Прямой связи тут нет, но есть связь психологическая: если идти дальше, то после Украины можно и в Беларусь зайти.
— Новый опрос белорусов, посвященный их отношению к войне в Украине демонстрирует явный раскол в обществе. Какой может быть реакция белорусов на возможное российское вторжение?
— Это сложный вопрос. Опыт Украины показывает, что военное вторжение само по себе меняет мнение по многим позициям. Например, опросы украинской социологической группы «Рейтинг» дал любопытные результаты. Год назад после публикации статьи Владимира Путина, в которой он называл русских и украинцев одним народом, 30% — немалое количество — украинцев соглашались с этим: «Да, мы живем в отдельных государствах, но мы один народ».
А в опросах, которые проводились буквально в первые дни войны, эта цифра упала до мизерных показателей. А ведь боевые действия ведутся на территориях, где, прямо скажем, в большинстве своем говорят по-русски. Более ранние опросы говорят о том, что восприятие российских нарративов на востоке и юге Украины было высоким, значительно выше, чем в западных областях.
Но эти симпатии к России, к российской культуре не превратились в цветы и караваи навстречу «освободителям». Возможно, у Путина и были какие-то предлоги, ему клали на стол какие-то опросы, не обязательно лживые. Возможно, восточные украинцы и относились с симпатией к России, но это не значит, что они будут ей симпатизировать, когда она приезжает на танке.
Так и с Беларусью. Да, есть определенный сантимент к России. Но если россияне приедут к нам на танке — уже не на Украину нападать, а нас захватывать, то не факт. В этом смысле свежий опрос, а также предыдущий от Chatham House, показали очень большой разрыв между оценками России, ее участия в войне и участием Беларуси.
За участие Беларуси очень низкий процент. И можно спросить: а почему? Если Россия права? Ведь ее действия одобрили 43% опрошенных. А вот чтобы Беларусь участвовала — только 11%, в четыре раза меньше. Почему? Когда они где-то там сами воюют, тогда ладно. А вот чтобы самим плечо России подставить, это нет.
Но в случае нападения на нас, возможно, эти 10-11% и поддержат его, а в основной массе белорусы поведут себя как украинцы. Симпатии к России в этом случае резко бы упали.
Последний опрос показал, что в обществе есть раскол. Когда у людей спрашивали, одобряют или не одобряют они действия России в Украине, ответы были приблизительно 40 на 40%.
Я бы сказал так: пророссийский сантимент у белорусов никуда не делся. Он проявился и в оценках войны. Но если задавать вопрос о том, как белорусы будут вести себя, когда русские приедут к ним на танках, не факт, что этот сантимент не схлопнется до нуля.
Добро пожаловать в реальность!