После любой победы всегда происходит прозрение, утверждает журналист и историк Алексей Венедиктов.
— Что сейчас дает людям «спецоперация»? Сознание того, что «мы спасли русское население от обкуренных наркоманов и нацистов», — размышляет он в эфире канала Живой Гвоздь. — Людям надо чем-то гордиться, вот они и будут гордиться тем, что «мы спасли».
Журналист отмечает, что сейчас в России можно наблюдать этап «единения вокруг флага», который происходит регулярно в подобных ситуациях. Но когда ситуация меняется, «общество отходит от флага».
— Это случалось, потому что люди переставали чувствовать состояние победы. Состояние победы — оно наркотическое. Его невозможно долго удерживать. И в русско-японской войне, и в Первой мировой после боев первого года наступало отрезвление, особенно когда армия терпела поражение, то есть унижение. Кроме того, начинали массово идти «похоронки».
И третье — когда из-за войны резко ухудшалась жизнь. Сначала это не связывали, там война где-то на Дальнем Востоке, а у нас тут хлеб по карточкам. А потом связали. И Первая русская война закончилась первой русской революцией, Мировая война закончилась второй революцией, в которой огромную роль сыграли те самые массы, которые в начале этих войн поддерживали царскую семью и шли с хоругвями и иконами.
И если в 1905 году гвардейские полки еще расстреливали мирных манифестантов, то в 1917 году они к ним примыкали. И так было в разных войнах. И в Берлине, когда была объявлена война, под балконом у кайзера столпились люди, и в Сербии при королевиче Карагеоргиевиче когда была объявлена война, было то же самое.
Заслуга в этом — очень точно рассчитанная пропаганда, которая была поставлена и во время Первой мировой войны. Тогда выпускались специальные листовки, статьи в газетах, особенно преподносился образ императрицы, рассказывали, как она помогает раненым и т.д. Была большая работа и тотальная пропаганда. То, что мы имеем и сейчас, — проводит параллель Венедиктов.
Он объясняет и основные факторы успеха пропаганды современной России.
— Я, как историк, не очень удивляюсь, что мы имеем такую декларируемую поддержку «спецоперации». Это все в истории России было в начале XX века дважды, это же было и в газетах по финской войне — «братский народ», «освободим». И у нас сегодня тоже «освободительная операция».
Почему запрещено слово «война» относительно того, что происходит? Потому что это слово у российского человека вызывает отторжение. Война — это всегда жертвы, это всегда трупы, это всегда, когда на нас напали, а не мы напали. Это слово с негативной коннотацией.
А любой правитель, включая Путина, любит быть любимым. Он не хочет, чтобы к нему относились с отвращением. Поэтому не война — а благородная спецоперация.
Это благородная миссия. Кто против, когда надо освобождать? Поэтому мы освободители, мы все бэтмены, «мы помогаем братскому народу освободиться от власти нациков».
Безусловно, пропаганда в РФ достигла тех целей, которые ставила ей власть. Она тотальная, уничтожены независимые СМИ с разными точками зрения, а все остальные придерживаются одной. И мы видим количество людей, которые верят президенту.
Но клиповое сознание все время требует чего-то нового, люди устают от победы к победе. Особенно, когда непонятно: подошли к Киеву-отошли от Киева — это что? Почему не в три дня эту Украину (захватили), а уже 50 дней — и никак.
И приходится «топить» неприятности в деталях, чтобы отвлечь от главного, — объясняет журналист и подчеркивает, что никакая пропаганда «вечно работать не сможет».
Добро пожаловать в реальность!