В связи с войной прошлогодний миграционный кризис, спровоцированный Лукашенко, выглядит как «спецоперация», совершенная им и Путиным, как подготовка к нынешней войне, пишет Юрий Дракохруст на Свободе.
Сегодня прекратил работу пункт размещения мигрантов в «Брузгах». Иностранцев, которые там жили, временно расселили по отелям и санаториям ждать вывозных рейсов. Правда, пожалуй, не всех: нелегально попасть из Беларуси в Польшу вчера пробовало рекордное в этом году количество мигрантов — 134 человека.
Однако вряд ли это начало новой волны миграционного «наступления» Лукашенко на Европу, скорее - показатель завершения этой «атаки». И интенсивность потока мигрантов, и его размеры несоизмеримы с тем, что было в прошлом году.
Сейчас прошлогодний мигрантский кризис воспринимается как событие седой старины - так много изменила в мире война России с Украиной.
Но в связи именно с нынешней войной и тот кризис выглядит в совсем другом свете. И тогда высказывались мнения, что миграционная «атака» Лукашенко на Европу была «специальной операцией» не только и даже не столько его, сколько Кремля.
Миграционная «спецоперация» в Беларуси как подготовка к войне
Сейчас, в свете войны, это объяснение выглядит более обоснованным.
Во-первых, потому, что разрешение, данное в этом году Лукашенко на размещение российских войск на территории Беларуси и на нанесение ими ударов по Украине, показывает степень его несамостоятельности. Сейчас россияне с территории Беларуси делают что хотят, посылая в Украину своих солдат и свои ракеты. Правдоподобным выглядит, что и в прошлом году Москва делала с территории Беларуси что хотела, посылая миграционный поток на Запад.
А во-вторых, сейчас, задним числом, становятся яснее цели Москвы по миграционной «спецоперации» с территории Беларуси. Одна цель была очевидна и тогда - расколоть Евросоюз, столкнуть лбами толерантную Западную Европу и гораздо менее толерантную Восточную Европу.
Второй целью было обострение, актуализация антимигрантских настроений в Европе. Но тогда эта цель выглядела несфокусированной, абстрактной, как просто еще одно средство повышения общественной напряженности в странах Европы.
Сейчас эта вторая цель прошлогодней миграционной «спецоперации» выглядит намного практичнее — как часть подготовки к нынешней «спецоперации», к нынешней войне.
Если в Москве планировали нападение на Украину в прошлом году или даже раньше, то поток мигрантов из Украины на Запад могли предвидеть. А там, думали кремлевские стратеги, их ждет ненависть к мигрантам, сформированная во время прошлогодней миграционной «спецоперации», ждет граница на замке — то же, что ожидало прошлогодних мигрантов через Беларусь из стран Азии.
Если бы этот расчет сбылся, если бы Европа не пустила к себе украинских беженцев от войны, то это породило бы дополнительный гуманитарный кризис в Западной Украине, где осели бы мигранты, которых не пустили бы в ЕС.
Это тоже породило бы и огромную обиду у украинцев на Европу -нас бросили, мы чужие для Европы.
Как не сбылись кремлевские планы
Однако достичь не удалось ни первой, ни второй цели. Действия Литвы и Польши относительно мигрантов из Азии, правда, вызвали в Западной Европе определенное недовольство. Но европейская солидарность оказалась сильнее, к расколу ЕС прошлогодняя мигрантская атака не привела.
Еще более убедительным был провал по второй цели. По самым щедрым оценкам, через Беларусь в прошлом году пытались попасть в Европу и попали туда несколько десятков тысяч мигрантов из Азии. В этом году за неполный месяц в Европу выехали более трех миллионов (!) украинских беженцев.
Также для сравнения: во время миграционного кризиса 2015-2016 годов в Европу попало примерно полтора миллиона беженцев из Азии.
Европа повела себя иначе, чем относительно прошлогоднего искусственного, рукотворного миграционного кризиса, размеры которого были раз так в сто меньше, чем нынешний.
Наверное, характер кризиса — одно из объяснений, почему реакция была другая. В прошлом году Лукашенко (и Путин, стоявший за его спиной) организовал, спровоцировал миграционную «атаку», воспользовался намерениями беженцев в своих политических целях. Именно искусственность того кризиса была одной из причин тогдашней жесткой реакции Европы и прежде всего соседей Беларуси.
Нынешний миграционный кризис - естественный, это естественная реакция украинского общества на сегодняшнюю войну. Украинские власти не призывают их убегать, не подталкивают к этому.
Однако не менее важен аспект — это, говоря может и немного неполиткорректно, но культурная дистанция между жителями Европы и мигрантами из Азии - и из Украины.
Свои и чужие
Объективно говоря, страдания сирийца или сирийки, убегающие от гражданской войны, не меньше, чем страдания украинца или украинки, убегающие от иностранного вторжения.
Но вторые - для Европы свои, а первые — не свои. В некотором смысле, до определенной степени, понятно, но в смысле и степени абсолютно очевидных при сравнении.
Война в Украине — это война на крыльце Евросоюза, это война в Европе.
И в некотором смысле ворота Европы, открытые для украинских беженцев — это и определенное перепрошивание со стороны Европы за то, что не может сделать больше для Украины, что по политическим соображениям не может помочь ей вооруженной силой, чтобы не вызвать ядерную войну.
Воевать за Украину Европа не готова, ну так хоть примет ее беженцев, примет своих, примет европейцев.
А если да, если цели миграционной «спецоперации» достичь не удалось, то ее и свернули даже символически, закрыв пункт размещения мигрантов в «Брузгах».
Добро пожаловать в реальность!