Когда началась нелегитимность правителя Беларуси и что помогало ему оставаться у власти больше 25 лет? Маланка Медиа собрала в новом документальном фильме мнения известных белорусских политиков на эту тему. Салiдарнасць выбрала самое интересное.
Программный директор Creative Politics Hub Николай Халезин считает, что смотреть нужно не в 2020-й, а гораздо глубже – в 1996 год:
– Тогда пошла реакция мирового сообщества о том, что выборы считаются непрозрачными и нечестными. Потенциальные оппоненты были уничтожены физически, а оппозицию он все время загонял в такую маргинальную нишу, что она не могла проявить себя достойным образом. Собственно говоря, уже тогда стало понятно, как пойдет дальше процесс.
При этом, отмечает Халезин, ЕС и США все последующие годы продолжали взаимодействовать с режимом Лукашенко: «Де-юре ни парламентские, ни местные, ни президентские выборы в Беларуси не признавались. Но де-факто власти других стран работают с тем, кто находится у власти».
«Беларусь была этаким «черным ящиком»
– Все понимали, что у нас нет демократии, что у нас нарушаются права человека, у нас бьют журналистов, сажают в тюрьму за инакомыслие. Но в Европе распространено мнение (и оно имеет право на жизнь): для того, чтобы позитивно влиять на страну, все равно нужно встречаться, нужен диалог – даже с человеком, который не соответствует стандартам ОБСЕ, – говорит экс-кандидат в президенты Александр Милинкевич.
По мнению независимого экономиста Ярослава Романчука, во многом белорусскому правителю помогла нескоординированная позиция Запада:
– Беларусь была этаким «черным ящиком», поэтому были какие-то политические заявления, осуждения, но серьезной политики не было ни у ЕС, ни у США. Всеми этими факторами Александр Лукашенко воспользовался и потому столько времени оставался на плаву, имея очень сомнительную легитимность.
Эту легитимность придавали ему и сами люди, считая, мол, хоть сикось-накось, но мы голосуем, и поддержка России, и Запад, который высылал <в Беларусь> послов, верительные грамоты…
Почему ситуация изменилась в 2020-м? Власть совершила слишком много грубых ошибок, говорит Ярослав Романчук:
– Самым главным фактором является сам Лукашенко, власть, которая настолько оторвалась от реальных проблем людей. Прежде всего, ковид – это безобразие, вранье, грубые игры с жизнью и здоровьем людей, которых раньше не было.
Второе – эти 80% <голосов, якобы набранных Лукашенко на выборах 2020-го>. Если бы эти цифры не были взяты на щит людьми, которые считали, что могут сделать что-то подобное, как в 2001-2006-м годах, то была бы сделана попытка круглого стола, разговора, обещание проведения парламентской кампании. Это все можно было совершенно спокойно разрулить, нейтрализовать и перевести в режим «бреющего полета», но это не было сделано.
Третий момент – собственно, экономика, потому что в последние 10 лет это экономика стагнации и рецессии…
«Он не видит себя вне власти»
– Никогда в жизни у Лукашенко не было 75 или 81 процента, которые «рисовались» на выборах, – категоричен политик Анатолий Лебедько. – У него поддержка в районе 50% – это верно. Поэтому все в конечном итоге пришло к тому, к чему должно было прийти, когда на президентской кампании прошлого года Лукашенко совершенно очевидно не получил необходимых 50% голосов.
Он понимал, что поражение означает лишиться всего: и собственности, и контроля финансовых потоков, и управления на этой территории. Было, конечно, что терять, и Лукашенко пошел на то, чтобы, возможно, отказаться от места в историческом пантеоне Беларуси. Мне кажется, до 2020 года у него была такая мысль, чтобы в исторической галерее Беларуси висело всего несколько портретов – быть может, Лев Сапега и Александр Лукашенко и его историческая миссия.
Но после 2020-го он точно перечеркнул эту возможность, дав приказ стрелять и убивать людей.
– Сегодня самое существенное для Лукашенко – инстинктивная самозащита от тех людей, которых уже большинство, – считает Александр Милинкевич. – Я не знаю, в курсе ли этого он, потому что он живет информацией, которую подают утром в папочках самые близкие люди.
Он управляет страной, не зная, что происходит, не понимая: раз сменилось поколение, это совсем другие люди, и они не хотят жить в стране, в которой они не определяют свое будущее. Узкий круг людей имеет возможность манипулировать им и, конечно, принимаемые решения абсолютно неэффективны.
Но сегодня вопрос стоит просто о самосохранении режима – Лукашенко не видит себя вне власти, он боится последствий, которые наступят, когда он покинет свой трон. Соответственная реакция – любые методы хороши, чтобы в стране воцарилась атмосфера тотального страха.
«Отыграть назад не получится»
Возникшее в итоге «окопное противостояние», по мнению Анатолия Лебедько, может длиться и месяц, и год, два, пять лет:
– Здесь возрастает значение других факторов – экономика и внешнее воздействие. Что будет с экономикой, это важно для многих людей, кто аполитичен, но живет в этой стране и измеряет все содержимым холодильника и своего кошелька.
Однако большого запаса прочности у нынешнего белорусского режима политики и эксперты не видят:
– Мы не закрытое общество, как Северная Корея, и мы не остров, как Куба, и сложно представить белорусов венесуэльцами, которые разобьются на банды и будут «отжимать» друг у друга велосипеды и наличные, – говорит Николай Халезин.
– Уникальность нашей ситуации в том, что <Лукашенко> не может «отыграть» ни насилие, ни экономику, ни ковид. Мы просто сейчас находимся в фазе, когда его режим заканчивается...
Протест-то никуда не делся: хоть люди не могут выходить на улицы, но любви к персонажу нет, а ненависть усилилась.
– Точно знаю, что победит свобода, не знаю только, какой ценой и когда, – резюмирует Александр Милинкевич.
Добро пожаловать в реальность!