Политика в отношении белорусских властей со стороны Запада за последний год претерпела кардинальные изменения — от сотрудничества до жестких санкционных шагов. Тем не менее нельзя не констатировать, что ни одна из этих стратегий на данный момент не дала своих плодов.
Продолжавшаяся до середины 2020 года «оттепель» в отношениях с Западом никак не сделала режим мягче, а введение санкций пока не только не подтолкнуло белорусское руководство остановить репрессии, но еще больше провоцирует его на шаги, которые грозят нашей стране международной изоляцией и уничтожением последних ростков гражданского общества.
Как в этой ситуации можно воздействовать на Лукашенко и что следовало бы предпринять Европе, чтобы приблизить желаемый результат?
— Я бы сказал, что эффективность санкционного подхода к взаимодействию с белорусским руководством еще только предстоит узнать и изучить, — отмечает в интервью Филину заместитель директора Центра стратегических и внешнеполитических исследований Юрий Царик. — Те санкции, что вводились до 22-24 июня, кроме американских санкций против нефтепереработки, были почти исключительно символическими.
Действие же вновь введенных санкций станет в полной мере ощутимым скорее лишь с начала 2022 года. До тех пор они имеют в большей степени устрашающий эффект, а Александр Лукашенко точно не является политиком, в отношении которого меры устрашения могут быть эффективными.
Глядя на опыт других стран, политолог констатирует, что санкции против небольших государств, как например Беларусь, часто оказываются эффективны.
— Они заставляют руководства стран изменить свою политику. Правда, не всегда в том направлении, в каком этого желают авторы санкций, — поясняет Юрий Царик.
Что касается диалога, то и тут пока не было возможности проверить «работает» ли он, считает эксперт.
— И дело здесь не только в том, что власти отказываются вести диалог, но и в том, что предложения о диалоге со стороны оппозиции и/или международного сообщества во многом не являются безусловными, а оглашаются вместе с «предварительными требованиями» освобождения всех политзаключенных, — поясняет политолог. — По-человечески это понятно, но в практическом плане диалог должен начинаться без предварительных условий.
К большому сожалению, не факт, что на предложение диалога без предварительных условий официальный Минск за прошедший с начала кризиса период согласился бы или согласится сейчас.
— Это связано со слабым аналитическим обеспечением работы государственного аппарата и лично Лукашенко, отсутствием реалистичных оценок позиций основных стейкхолдеров (прежде всего, России), а также ресурсов, возможностей и ограничений самого белорусского руководства.
По большому счету, данный фактор сыграл ключевую роль в запуске самого белорусского кризиса. Он же обусловил отказ властей от анализа кризиса и извлечения уроков из уже произошедших событий. Он же делает невозможным осознанный выбор властей в пользу конфронтации или же диалога и разрядки, — перечисляет эксперт.
Так что же делать в сложившейся ситуации и как должен себя вести Запад: продолжать целенаправленно давить санкционно, ожидая результата, или предложить иной выход?
— Честно говоря, на данном, позднем этапе кризиса нет смысла рекомендовать что-либо крупным стейкхолдерам (ЕС, США, РФ, КНР), которые со своими подходами уже определились и их реализуют, частично даже координируя свои оценки и действия (треугольник РФ-США-ЕС), — отмечает Юрий Царик. — Можно с уверенностью говорить о том, что они продолжат санкционное давление и будут его наращивать до тех пор, пока Лукашенко не согласится на переговоры и транзит власти на условиях Кремля (они фактически совпадают с условиями ЕС).
На данном пути, если он будет особенно долгим, Беларусь, к сожалению, может в том числе оказаться на грани полноценного внутреннего конфликта в том смысле, в каком этот термин трактует концепция национальной безопасности.
Добро пожаловать в реальность!