Похоже, позиции всех главных сторон по «белорусской проблеме» более или менее определились. При этом в наиболее уязвимом положении оказывается, пожалуй, белорусское руководство. Если, разумеется, не считать суверенитет страны, пишет журналист Naviny.by Андрей Федоров.
Внимание Запада к Беларуси растет. Увы, в негативном плане
В течение последних дней сразу на нескольких международных мероприятиях чрезвычайной важности в той или иной степени затрагивалась ситуация в нашей стране и вокруг нее.
13 июня это произошло на саммите «Большой семерки», на следующий день — на саммите НАТО, еще через пару дней, пусть вскользь — на встрече президентов США и России. И везде, хотя и не всеми участниками, высказывалась глубокая обеспокоенность по поводу того, что белорусские власти продолжают нарушать права человека, фундаментальные свободы и международное право.
То есть «белорусский вопрос» находится в повестке дня если не всего мирового сообщества, то весьма влиятельной его части.
А затем за словами последовали дела.
21 июня вступил в силу четвертый пакет санкций Европейского союза по Беларуси. В санкционный список попали еще 78 человек: бизнесмены, прокуроры, судьи, милиционеры, военные и чиновники. Там же оказались восемь компаний, в том числе МАЗ и БелАЗ.
24 июня Брюссель одобрил еще и секторальные санкции, что грозит серьезными неприятностями уже для экономики в целом.
Каким будет ответ Минска?
Разумеется, комментарий Министерства иностранных дел Беларуси не заставил себя ждать. Правда, по обыкновению в нем преобладали эмоции, призывы «подумать о будущем» и абстрактные угрозы принять ответные меры.
Впрочем, некоторые из таких мер уже обозначал глава внешнеполитического ведомства Владимир Макей. В частности, он рассуждал о вероятной приостановке взаимодействия с Евросоюзом по вопросам борьбы с нелегальной миграцией и оргпреступностью. Было также обещано, что «любое дальнейшее ужесточение санкций приведет к тому, что гражданское общество перестанет существовать».
И в этом плане у белорусских властей слова с делом не расходятся. Например, Литва сигнализирует о том, что столкнулась с беспрецедентным наплывом мигрантов, проникающих из Беларуси. А наглядным примером положения дел с гражданским обществом является разгром крупнейшего информационного портала TUT.by.
Чисто экономические последствия санкций эксперты оценивают по-разному. Премьер-министр Роман Головченко допустил, что из-за санкций потери ВВП могут составить не более 2,9%.
Тоже, надо сказать, немало. Но на практике удар может оказаться еще болезненнее. Секторальные санкции затронут целый ряд важных областей — калийную, нефтяную и банковскую, включая запрет на выдачу новых кредитов, обращение ценных бумаг, предоставление инвестиционных услуг, а также сферу телекоммуникаций, табачное производство и экспорт оружия.
Выбор невелик
Правда, как заверил Макей, власть «сделает всё, чтобы люди с минимальными потерями вышли из этого трудного периода». Что-то власти, конечно, предпримут, однако окажется ли этого достаточно, чтобы те самые люди восприняли свои потери как минимальные?
Поэтому в соответствии со старинным принципом «надейся на лучшее, готовься к худшему» стоит рассмотреть возможные последствия в том случае, если оптимизм властей не оправдается.
Только на собственные силы в противостоянии с Западом нынешний белорусский режим всерьез вряд ли рассчитывает. Точно так же маловероятно, что в теперешних условиях он надеется возобновить внешнеполитическое маневрирование.
Тогда в принципе имеется выбор лишь из двух вариантов: либо последовать призывам западных политиков, либо сделать ставку на Москву.
Если оценивать целый ряд действий уже после истории c посадкой самолета Ryanair — голосование в ООН по Мьянме (по сути, в поддержку тамошней диктатуры), приостановка работы советника минского офиса верховного комиссара ООН по правам человека и т.п., то складывается впечатление, что официальный Минск не просто поставил крест на возможности возвращения к сотрудничеству с Западом, но и сознательно его эпатирует.
Кремль захочет уступок
При этом остаются открытыми вопросы, согласится ли Москва поддерживать своего союзника, в какой мере и насколько бескорыстно. Ответ на первый вопрос почти наверняка будет положительным, так как России не нужна здесь дестабилизация, которая может привести к политическим переменам.
По поводу возможных объемов помощи есть разные мнения — от полной компенсации санкционных потерь до «поддержания искры жизни». Скорее всего, истина будет где-то посередине.
Но вот про бескорыстие, как представляется, можно забыть. За поддержку могут потребовать, по частям или вместе, признания Крыма, согласия на размещение военной базы, введения российского рубля, а в итоге — фактической инкорпорации.
Достаточно логичным выглядит также предположение политического аналитика Александра Класковского, что Москва продолжит добиваться своей цели более мягким путем — в рамках старой игры в братскую интеграцию. На этом основании делается вывод, что пока «Путин и его окружение не намерены форсировать смену руководства Беларуси».
Здесь ключевым является слово «пока». Поскольку при некоторых обстоятельствах, например, резком падении рейтинга своего вождя, в Кремле могут попытаться повторить в Беларуси крымский аншлюс. Когда на кону в Москве стоит реализация имперских вожделений, возникают серьезные подозрения насчет способности российского руководства трезво оценивать обстановку.
Добро пожаловать в реальность!