Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в эфире передачи «Будем наблюдать» ответил на вопрос слушателя: «О чем говорили и что решили Путин и Лукашенко в Сочи?»
― Я думаю, что речь идет вот о чем. Осенью, когда Лукашенко первый раз приезжал, были взяты некие обязательства, о которых мы можем только догадываться, под кредиты. Деньги выплачены или выплачиваются. Эти обязательства не все выполнены, скажем так. Я имею в виду по реформе Беларуси и по интеграции Беларуси и России. Так называемая «дорожная карта», о чем они мельком упоминали. Я думаю, что эта встреча – это такой облет горизонтов. Потому что мы видели, что… Вернее, мы не видели большой делегации, чтобы сидели много рабочих групп.
Я думаю, что это планирование на 21-й год – к чему выйти к декабрю 21-го года. Давайте сделаем, Александр Григорьевич, облёт, что у нас в экономической области, в политической области, во внешнеполитической области. И я думаю, что мы сейчас увидим некие странные движения, которые будет делать Лукашенко, с одной стороны, взяв на себя выполнение этих обязательств, которые он сам на себя взял в сентябре, а с другой стороны, он не будет с ними торопиться. Потому что понятно, что Путину выгоден слабый Лукашенко.
Например, процесс Виктора Бабарико, который идет. Путин поднимал этот вопрос об освобождении Бабарико в прошлый раз. Напомню, что Бабарико возглавлял «Белгазпром». Не помню, как он назывался. Ну понятно, что это «дочка» нашего «Газпрома». То есть свои. И он по-прежнему его не освобождает. Путин же не говорил «освободи его». Он говорит: «Надо посмотреть». – «Ну, я посмотрю». – «Ну, посмотри». Посмотрел. Ничего не изменилось. Начался процесс.
― Интересно, как на Путина давят с Навальным, так и Путин давит на Лукашенко из-за Бабарико.
― Абсолютно та же самая история с точки зрения действий. Но там все-таки европейцы и Байден давят на Путина, с тем что незаконность ареста и процесса Навального. А здесь – «ну хорошо, он что-то там у тебя нарушил». «Пусть деньги вернет, — говорит Лукашенко. – И все тогда». Но Лукашенко его боится. Он боится, что это президентский кандидат или глава чего-то от России. Смотрящий. Конечно. В этом история.
― Тут полемика была в чате. «Лукашенко слабый, а всеми вертит на своих усах». Но вертит же, так по факту если посмотреть.
― Нет. Он ослабел после событий. Он уже не такой хозяин страны. Хотя, как правильно сказала Тихановская, «улицу мы проиграли, протест уличный крупный стихает». Но у людей – и у молодежи, и у бизнеса – осталось чувство, что он узурпатор, что он незаконный. Чувство осталось. Конечно, за ним была единая страна – сейчас там четверть-треть страны его не признает президентом и видела, каким образом он расправлялся с противниками. Поэтому конечно он ослабевший.
И он же в сторону Запада смотрел очень сильно. Буквально накануне президентских выборов туда был назначен новый американский посол, приезжали представители Евросоюза. Он говорил о кредитах с Европой. Он говорил о кредитах с Китаем. Европейские и американские кредиты сейчас закрыли для него. Чемпионат мира забрали. Олимпийский комитет под угрозой. Он вынужден был оставить председательствование Олимпийского комитета. Ему нужна поддержка Путина. «Ага, я тебе должен? – говорит Путин. – А что я с этого буду иметь? Но если я тебе должен, ты тоже что-то мне должен, наверное».
― «Белгазпромбанк», тут уточняют.
― Да, да, да, «Белгазпромбанк».
― Нет признаков того, что Беларусь сейчас отплывает от России?
― Нет такого признака точно.
― Наоборот, прибило к России.
― Наоборот, события прибили. И они обсуждали вот эти «дорожные карты», которые еще в декабре 19-го года были. И там уперлись как раз в валюту, в единый эмиссионный центр и в сближение политических институтов. Сейчас к этому вопросу, наверное, будут возвращаться.
Добро пожаловать в реальность!